— Больно!
Голос был сдавленный, искаженный страданием.
Я склонилась у кровати, потрогала его лицо. Он смотрел на меня выпученными глазами, видны были белки. Из открытого рта донесся слабый стон. Руки Натэниела вцепились в простыни, будто ему надо было за что-нибудь схватиться. Я дала ему руку, и он ухватился за нее так, что пришлось ему напомнить, чтобы не раздавил.
— Извини, — еле слышно произнес он, и спина у него выгнулась, тело задергалось. Вообще-то вид его голого тела должен был бы меня смутить, но сейчас я слишком испугалась, чтобы смущаться. На груди Натэниела кровоточили порезы, но они казались неглубокими. Ничего такого, чтобы могло дать такую боль.
Черри бросилась в ванную. Я и не знала, что медсестре может стать плохо при виде больного.
— Чья это работа? — спросила я.
— Это послание нам от местных вампиров, — ответил Ашер.
— Что за послание?
Натэниел дернулся, ухватился второй рукой за мою руку. По его лицу покатились две медленные слезы.
— Они меня все спрашивали, зачем мы приехали. — Он мотал головой, и я увидела что-то у него на шее. Освободив одну руку, я убрала эти длинные рыжеватые волосы и осмотрела шею. На гладкой коже виднелся укус вампира. Укус был чистый, аккуратный, но кожа вокруг чуть темнее, чем должна была быть.
— Это кто-то из вас? — спросила я.
— Я брал у него кровь из локтевого сгиба, — ответил Ашер. — Это работа Колина.
Натэниел обмяк, спазм — или что это было — прошел.
— Я им сказал, что мы приехали выручать Ричарда. Я им говорил правду, одну только правду. — Он снова сжал мою руку, глаза его зажмурились, будто снова накатила боль. Через несколько секунд он открыл глаза, и пальцы его разжались. — Они мне не верили.
Черри вышла из ванной, попыталась мягко, но решительно отстранить меня с дороги, но Натэниел не выпускал мою руку. Черри сумела лишь сдвинуть меня к изголовью кровати. Так он мог держать меня за руку, но я уже не мешала Черри действовать. Она стала исследовать раны на груди. Пусть она очень робка, настолько, что кажется ненадежной, но стоит появиться раненому, и в дело вступает совсем другая Черри. Сестра Черри, адская панкуха в кожаных шмотках — это ее тайная личность.
— Есть в этом домике аптечка первой помощи? — спросила она.
— Нет.
— У меня в домике есть, в чемодане, — сказала Черри.
— Я принесу. — Джейсон бросился к двери.
— Стой! — велела я. — Джемиль, пойди с ним. Хватит на сегодня одной жертвы.
Со мной никто не стал спорить — впервые. Вервольфы пошли к двери, Дамиан посторонился, давая им дорогу, потом закрыл за ними дверь и прислонился к ней. Глаза его были сплошной зеленью, как изумрудный огонь. Бледная кожа начала приобретать прозрачность, как бывает у вампиров, когда похожесть на человека начинает им изменять. С младшими вампирами это бывает от сильных эмоций: похоти, страха, гнева.
Я посмотрела на Ашера — он казался... нормальным. Просто стоял поодаль, красивое и трагическое лицо пусто и непроницаемо. Такое выражение лица бывало у Жан-Клода, когда он что-то скрывал.
— Я думала, что Колин должен либо напасть на нас в открытую, либо оставить нас в покое, — сказала я. — Про такой хреновый поворот никто ничего не говорил.
— Это было... неожиданно, — сказал Ашер.
— Ладно, попробуй объяснить.
Дамиан отодвинулся от двери, крадучись, пошел в комнату. Движения его были напряжены от злости.
— Они его мучили, потому что им это нравится. Они вампиры, но пили они не только кровь.
— Что ты хочешь сказать, Дамиан?
— Они питались его страхом.
Я перевела глаза с его горящего лица на спокойное лицо Ашера, снова посмотрела на Дамиана.
— Ты имеешь в виду — в буквальном смысле?
Дамиан кивнул:
— Та, что меня сделала вампиром, тоже была такая. Она умела питаться страхом вместо крови. Много дней подряд могла внушать ужас и тем существовать, а потом неожиданно брала кровь. Но она не просто питалась — она устраивала бойню. Возвращалась покрытая кровью, скользкая от крови. И заставляла меня... — Голос его пресекся. Он глядел на меня, и глаза его были как зеленое пламя, будто сила проедала орбиты его глаз. — Я ощутил это, когда мы увидели Колина. Я учуял. Он такой же, как она. Ночная ведьма, мора.
— А что это еще такое — ночная ведьма или мора? И что значит — увидели Колина? Я думала, вы спасли Натэниела.
— Нет, они его нам вернули, — сказал Ашер. — Если бы мы его не увидели, послание было бы неполным.
— Пульс нитевидный, кожа холодная и влажная. У него развивается шок. Порезы на груди неглубокие, и даже два укуса вампира не могли бы дать шока. У нас все заживает лучше, чем мы сейчас видим.
— Есть и третий укус, — произнес Ашер. Голос у него все это время был абсолютно спокоен, будто его ничего не трогало.
Натэниел задергался, отпустил мою руку и потянулся ко мне, будто просил себя обнять. Ухватил меня за руку выше локтя, прихватив ткань блузки.
— Больно, — пожаловался он.
— Что болит? — спросила я.
— Укусы заражены, — пояснил Ашер.
— Что значит — заражены?
— Считай, что они отравлены.
— Он же оборотень, а они к яду иммунны, — сказала я.
— Только не к этому.
— И что это за яд? — спросила Черри.
В дверь постучали.
— Это мы, — раздался голос Джейсона.
Дамиан посмотрел на меня. Глаза его успокоились и лишь слабо светились, кожа почти обрела ту же молочную безупречность, что сходила за норму.
Я кивнула.
Дамиан открыл дверь. Вошел Джейсон, волоча аптечку первой помощи, превосходившую по размерам небольшую сумку для поездок. Может быть, Черри в другой жизни была герлскаутом. Темной и мрачной тенью шел за Джейсоном Джемиль.
— В этой аптечке нет ничего, способного остановить действие этого яда, — сказал Ашер.
Я поглядела на него, не сразу поняв, что он сказал.
— То есть ты хочешь сказать, что он...
Я даже произнести этого не могла.
— Умрет, — закончил Ашер тем же абсолютно спокойным тоном, которым говорил с самого своего прихода.
Я встала. Руки Натэниела цеплялись за меня. Я посмотрела на Черри, и она подошла помочь мне, от него отцепиться. Я хотела сказать Ашеру то, что не предназначалось для ушей Натэниела. Зейн залез на кровать с другой стороны, Натэниел вцепился в его руку. Зейн и Черри держали его, подставляя руки под его сокрушительную силу. Леопарды-оборотни глядели на его судороги, на закатывающиеся глаза. И на
