– Неудивительно, что сегодня здесь яблоку негде упасть. Этим вечером в баре подают столько пива, сколько сможешь выпить. И никаких ограничений.
– Здесь всегда подают столько пива, сколько сумеешь выпить, при условии, что ты не за рулем и сможешь заплатить за каждый стакан. Местные об этом знают.
– Пахнет хорошо. Давайте поедим. Господи, надеюсь, там будет не слишком много перца?
– Поскольку сегодня среда, можешь заказать жареную картошку с жареной же зубаткой, что, уверена, ужасно понравится твоим артериям….
– Или?..
– Жареную зубатку с жареной же картошкой.
– Согласен.
Пока они пробирались к стойке, Тео останавливали куда чаше, чем ее.
Посетители, как мужчины, так и женщины, жаждали пожать ему руку, похлопать по плечу и особенно потолковать о футболе.
Единственным, кто остановил Мишель, был потенциальный пациент, которому не терпелось обсудить свой геморрой.
Джейк стоял на дальнем конце стойки, рядом с кладовой, в компании Конрада Фриленда и Арти Ривза. Конрад что-то горячо говорил. Джейк, хмурясь, кивал каждому его слову и так увлекся, что даже не заметил идущую к нему дочь.
Повар Арман трудился на кухне, его брат Майрон обслуживал посетителей за стойкой.
– Папа улестил Майрона помочь ему, так что, похоже, на сегодня я сорвалась с крючка.
– Твой отец нам машет.
Они наконец подошли поближе. Джейк поднял вырезанную в стойке доску и поспешил к Мишель. Та заметила, что и Конрад, и Арти недовольно на нее смотрят.
– Тео, наливай себе пива и посиди за стойкой, пока я перемолвлюсь словечком с дочерью, – буркнул Джейк. Судя по взгляду, она чем-то расстроила отца.
– Что-то неладно? – спросила она, следуя за ним в кладовую.
– Еще бы! Он собирается уезжать, так что куда уж хуже! Мы тут потолковали с мальчиками и решили, что не можем этого допустить. Наш город нуждается в Тео Бьюкенене, неужели еще не поняла? Видишь, сколько сегодня народу? И почти все пришли, чтобы поговорить с ним.
– Хотят получить бесплатную юридическую консультацию?
– Некоторые – да, – признался он. – Кроме того, тут подвернулось это дельце с сахарным заводом, да и футбольный сезон на носу.
– А что ты от меня хочешь? Парень живет в Бостоне. Не может же он всю жизнь торчать здесь или метаться между двумя городами!
– Разумеется, не может.
Джейк даже ухмыльнулся при мысли о Тео, мечущемся между Боуэном и Бостоном.
– Тогда что же?
– Мы считаем, что ты можешь переубедить его.
– Но как?! – фыркнула Мишель, раздраженно подбоченившись. Зная изощренный ум своего папаши, она нисколько не сомневалась, что любое его предложение будет по меньшей мере неординарным. Она приготовилась слушать.
– Расстели красный ковер.
– И что это означает?
– Мы с Конрадом составили неплохой план, и Арти считает, что он может сработать. Так вот, Конрад слышал от Тео, будто ты просила его остановиться у меня.
– Так оно и есть.
– И это ты называешь гостеприимством, Майк? Непонятно как, но он заставил ее оправдываться!
– Я была с ним очень любезна. Честное слово.
– Ты готовила ему свое гамбо?
– Нет, но…
– Прекрасно! Жена Конрада проберется завтра утром в твой дом с кастрюлей гамбо, а ты можешь выдать его за собственное.
– Но это нечестно! – возмутилась она, и тут ее осенило:
– Погоди-ка, я думала, тебе нравится мой гамбо.
– А как насчет лимонного пирога? – увильнул отец. – Ты и его еще не пекла?
– Нет, – прошипела Мишель, шагнув к нему. – Предупреждаю, отец, если ты скажешь «хорошо», я в жизни больше не приглашу тебя на ужин.
– Детка, сейчас не время быть слишком чувствительной. Надвигается кризис, а у нас есть всего два дня, чтобы его уговорить.
– Что бы мы ни делали, это значения не имеет.
Отец бьгл так воодушевлен, что она чувствовала себя настоящей преступницей. Ну разве не жестоко пытаться охладить пыл этого большого ребенка?
– Видишь ли…
– Мэрилин только что ушла, – перебил отец.
– Жена Арти?
– Точно. Она печет потрясающий шоколадный торт и сейчас спешит домой, чтобы приняться за дело. Завтра к полудню он будет на твоей кухне.
Мишель не знала, то ли оскорбиться, то ли засмеяться.
– И Тео должен подумать, что и его я состряпала? Интересно, а когда у меня было на это время? Я провела с беднягой весь день, а с утра пораньше должна ехать в клинику и начинать разбираться в историях болезни.
– Ты не понимаешь, что мы задумали. Мэрилин оставит хорошенькую поздравительную открытку, чтобы он понял, как радушно мы встречаем гостей. Кэрин Кроуфорд коптит грудинку и делает свой картофельный салат, к которым, разумеется, тоже приложит открытку. И жена Дарила не желает остаться в стороне. Принесет корзинку свежих бобов из своего сада.
– С миленькой открыткой, – добавила Мишель, сложив на груди руки и пронзая отца негодующим взглядом.
– Верно.
– Тогда зачем притворяться, будто это я сварила гамбо?
– Не позволю Тео подумать, будто ты не умеешь готовить.
– Я умею готовить.
– Но ты повела его в «Макдоналдс».
В голосе отца звучал металл. Совсем как у обвинителя на суде.
Восхищение Мишель открытой жизнью маленьких городков неожиданно померкло. Кто-то видел их и раззвонил по всей округе. И большой, порочный, безразличный город вдруг показался не таким уж гнусным.
– Он хотел пойти туда, – возразила она. – Ему нравится «Макдоналдс» и мне тоже. Там классные салаты.
– Мы все стараемся быть дружелюбными.
Мишель рассмеялась. Вместе отец, Конрад и Арти были способны выдавать самые невероятные идеи. Хорошо еще, что хоть эта не доведет их до тюрьмы.
– И ты хочешь, чтобы и я была дружелюбна?
– Вот именно. Ты знаешь, о чем я. Пусть чувствует себя как дома. Словно он здесь родился. Показывай ему окрестности, гуляйте побольше.
– Какие еще окрестности?
– Мишель, ты собираешься помогать нам или нет?
Большой папочка начинал сердиться. Он называл ее Мишель, только когда был ею недоволен. Она снова захохотала, это, разумеется, еще больше ему не понравилось. Но Мишель ничего не смогла с собой
