дверце. Стекло было опущено, и я увидел красное, покрытое испариной лицо Берты Кул.
Шофер пытался что-то объяснить ей по-испански.
— Перестань дышать мне в лицо! — крикнула Берта. — Открой дверь!
Однако шофер не открыл, а продолжал что-то объяснять.
Берта вытащила из сумки англо-испанский разговорник и, по всей вероятности, найдя нужное, произнесла нечто невразумительное.
Шофер, не обратив на ее слова никакого внимания, бубнил свое.
Сеньор Маранилья посмотрел на Берту, потом на меня и спросил:
— Ваша знакомая?
— Да, — ответил я и поспешил к машине. Берта вскинула на меня глаза и взмолилась:
— Ради всего святого, открой эту чертову дверь. Этот кретин меня запер, я тут задыхаюсь.
Мне показалось, что она сейчас предпримет попытку пролезть через окно машины.
— Какая приятная неожиданность видеть вас здесь, миссис Кул, — напустив на себя важность, сказал я.
— Вижу, как тебе приятно, — ухмыльнулась Берта.
— Я приехал посмотреть на здешние горнодобывающие предприятия, — быстро проговорил я. — Мой друг, сеньор Маранилья из местной полиции, любезно согласился показать мне прииск «Два клевера», который, как я предполагаю, принадлежит неким мистеру Шарплзу и мистеру Кеймерону.
— Пошел ты к черту со своими приисками, — завопила Берта. — Лучше помоги мне выбраться!
К машине подошел Маранилья.
— Прошу прощения, сеньора, — учтиво произнес он. — Чем могу быть вам полезен? Не нужен ли вам переводчик?
— Переводчик?! — снова завопила Берта. — Да этот сукин сын не знает своего родного языка! Я ему прочитала так, как напечатано в разговорнике: «Открой дверь, я спешу».
— Господин хочет сказать, — с невозмутимым видом сказал Маранилья, — что вы должны ему еще пять песо.
— Он нагло врет! — возмутилась Берта. — Мы договорились о цене, и он привез меня туда, куда я просила.
— Он утверждает, что взялся довезти вас только до того городка на берегу реки, который в двадцати километрах отсюда.
— Но мне сказали, что прииск именно там.
— Шахта в двадцати километрах от города, — с улыбкой повторил Маранилья.
Шофер радостно кивал, поддакивая. — Пять песо за двадцать километров — не слишком ли? — мрачно возразила Берта.
— Он говорит, что если вы не дадите ему эти пять песо, он отвезет вас в городок. Он говорит, что такая милая дама, как вы, не может не заплатить ему сполна.
— Черта с два он у меня получит! И никакая я ему не милая дама! Да я вдребезги разнесу его таратайку, если он не выпустит меня!
Шофер снова принялся что-то объяснять по-испански.
Конечно, для меня было бы лучше всего, если бы колумбиец сдержал свое обещание и отвез Берту в тот городок на берегу. Но я знал Берту и сомневался, выдержит ли старенький автомобиль мощь ее натиска. Пришлось вступиться.
— Все в порядке, — прекратил я пререкания. — Это моя знакомая. — Потом вытащил из кармана бумажник, отсчитал пять песо и протянул шоферу.
Он рассыпался в благодарностях и, отперев дверцу, вызволил Берту.
— Я давно знаю этого парня, — пояснил Маранилья. — Он врезал на заднюю дверь своей машины наружный замок, чтобы пассажиры не могли выйти, пока он не получит с них столько, сколько ему причитается. Надеюсь, ваша знакомая не в обиде?
Я промолчал — достаточно было взглянуть на Берту, чтобы стало ясно, в обиде она или нет.
Фелипе Муриндо что-то сказал Маранилье, и тот предложил Берте осмотреть прииск «Два клевера».
Шофер достал из багажника чемоданы. Я понял, что Берта попала в его тачку, как только покинула самолет.
Мы направились к зданию правления. Фелипе Муриндо зачерпнул ковшиком воды в небольшом, обложенном камнями водоеме и протянул Берте. Она залпом выпила воду, а потом зачерпнула снова.
— Ну, слава Богу, немножко полегчало, — выдохнула она. И, осмотревшись вокруг, добавила: — Какое чудесное место!
— Извините, сеньора, я не совсем понял цель вашего визита, — вежливо заметил Маранилья.
— Неудивительно, — парировала Берта. — Вы ведь не ясновидящий.
— Подождите здесь, — неожиданно сказал Маранилья, кивнул своему шоферу, и они оба куда-то отошли. Через секунду я услышал шум отъезжающей машины.
— Этот парень говорит по-английски? — спросила Берта, кивнув в сторону Муриндо.
— Похоже, что нет. Впрочем, этим людям верить нельзя. Тебе не кажется, что нам пора объясниться?
— Ну что ж, начинай.
— Видите ли, миссис Кул, — сказал я ироническим тоном, — причин оказаться здесь у меня было достаточно. Скажу вам одно: я решил на месте выяснить некоторые подробности, связанные с получением прибыли в цветной металлургии.
— Что касается меня, — подхватила Берта, — то я тоже не просто так мотаюсь по этой благословенной стране, разбрасывая монетки райским птичкам. Раз уж я уехала так далеко из дома, значит, нашла себе спонсора.
— Берта, я не прошу тебя называть имена, но скажи: этот спонсор уже имел с нами дело?
— Ничего я не собираюсь тебе говорить. Ты срываешься с места и летишь черт знает куда. Неизвестно, на кого ты сейчас работаешь. Подозреваю, что здесь замешана какая-то шлюшка. Ты всегда был бабником.
Я промолчал.
— А кто эти гориллы? — Берта кивнула в ту сторону, куда ушли Маранилья и его шофер.
— Один из них — умнейший человек. Может быть, и второй тоже.
— Ну и ослы! — без всякой связи с нашим разговором воскликнула Берта. — Распинаешься перед ними, и все равно они ничего не понимают. Вообще-то здесь, в двух днях полета от США, могли бы выучить английский!
— Ты тоже живешь всего в двух днях полета от Колумбии, однако до сих пор не удосужилась выучить испанский.
— Пошел ты к черту! — Берта подобрала валявшуюся на земле газету и стала обмахиваться ею, как веером.
На какое-то время установилась тишина, нарушаемая только жужжанием мух. Фелипе Муриндо сел рядом с нами, закурил сигарету и с улыбкой посмотрел на нас.
Берта достала свой разговорник, полистала его и старательно, по слогам прочла:
— И-э-лоу… сейр-ве-са.[2]
Управляющий отрицательно покачал головой и медленно, стараясь, чтобы мы поняли, объяснил что-то по-испански.
— Ты что-нибудь разобрал? — спросила Берта.
— Немного. Он говорит, что здесь вообще нет никакого пива. Оно есть только в городе, да и то не ледяное, а теплое.
— Теплое пиво — фу, какая гадость, — поморщилась Берта.
— Осторожнее, Берта, не проговорись местным фараонам, зачем я сюда приехал. Помнишь официальную версию?
— Ах, Дональд, мне не до тебя! Эта проклятая вода, что я выпила, кажется, вся вышла потом. Я опять умираю от жажды. Как же здесь жарко!
