Девушка кивнула в ответ.
— Хорошо, — закончил адвокат. — Идите домой и ни о чем не беспокойтесь. Мне бы не хотелось утомлять вас подробностями. Я делаю все, что в моих силах, но работать приходится фактически вслепую.
Филлис Лидс тяжело поднялась.
— Я ничего не понимаю, голова просто раскалывается, — произнесла она тихо. — Почему дядя Олден должен был давать двадцать тысяч Джону Миликанту? Зачем он приходил к нему? Почему…
— Забудьте об этом, — перебил ее Мейсон. — Скоро мы все узнаем. Теперь события будут развиваться быстро, и ответы будут появляться до того, как вы успеете задать вопрос. Возвращайтесь домой, отдохните и постарайтесь сделать так, чтобы Олден Лидс связался со мной. Придумайте какое- нибудь простое объяснение отъезду Неда Барклера, на случай если вас об этом спросит полиция.
Филлис медленно направилась к двери, потом вдруг обернулась, и приветливая улыбка озарила ее лицо:
— По-моему, я могу чувствовать себя совершенно спокойно, когда этим делом занимается такой человек, как вы, мистер Мейсон.
— Спасибо за комплимент, — улыбнулся в ответ адвокат. — Теперь я буду стараться еще больше.
Через минуту после ухода Филлис Лидс в конторе появился Дрейк.
— Перри, — подозрительно осведомился он, — зачем ты заставил меня наблюдать всю ночь за квартирой Миликанта?
Мейсон взглянул на детектива:
— Я могу тебе сказать, если уж тебе это так интересно.
— Да ладно, не надо, — поспешно ответил Дрейк. — Сам не знаю, почему меня мучает этот вопрос.
— Ладно, не обращай внимания, — посоветовал адвокат. — Что еще тебе удалось выяснить?
— Полицейские полагают, что мотивом убийства Миликанта было ограбление. Он всегда носил с собой бумажник, до отказа набитый деньгами. Несомненно, в квартире что-то искали: там все перерыто.
— Что еще? — спросил Мейсон. — Они установили время смерти?
— Смерть наступила между десятью и десятью сорока пятью.
Адвокат недовольно нахмурился:
— Откуда такая точность? Я могу привести дюжину случаев, когда врач, производивший вскрытие, ошибался насчет времени смерти от двенадцати до двадцати четырех часов. Вспомни хотя бы тот случай, когда в Нью-Йорке была убита та самая манекенщица.
— Помню, — согласился Дрейк. — Но в том случае время смерти рассчитывалось по температуре тела, окоченению и тому подобным признакам. Здесь же все проще. Единственное, что требовалось узнать, это когда он обедал. Серл говорит, что им надо было обсудить дела и он заказал обед, правда, точно не помнит, в котором часу, полагает, что около половины девятого. Мои люди записали время его прихода и ухода. Более того, официант из ресторана отлично помнит этот заказ. Обед был доставлен в десять минут девятого. Была заказана жареная баранина с картофелем и зеленым горошком. Как утверждает эксперт, если известно время еды и смерть наступила до того, как, пища покинула желудок, время смерти может быть установлено очень точно.
Мейсон засунул руки в карманы жилета и, низко опустив голову, начал шагать по комнате, устремив взгляд себе под ноги, на ковер.
— Похоже, это дело рук Марсии Виттакер!..
Дрейк согласно кивнул.
— Или же, — добавил Мейсон, — этот грех на старике.
— Кстати, Перри, вопрос о личности этого старика снят. Полицейские откопали фотографию Лидса и показали ее моим ребятам. Это тот самый человек, который приходил к Миликанту.
Дрейк развернул сразу две жевательные резинки и засунул их в рот. Его челюсти пришли в движение, но остальная часть лица при этом оставалась неподвижной. Через секунду он задал вопрос:
— Перри, вроде бы Миликант страдал диабетом? А?
— Не знаю, но могу выяснить. А зачем тебе это?
У него ампутированы четыре пальца на правой ноге. Медицинский эксперт говорит, что это последствия гангрены. Но… никаких признаков диабета. Мейсон задумчиво посмотрел на Дрейка.
— Он действительно ходил, слегка прихрамывая, — вспомнил адвокат. — Но мне почему-то не приходило в голову выяснять причину этого.
Детектив кивнул в ответ, не ослабляя интенсивности жевательных движений.
— Ты что-нибудь предпринимаешь для розыска Лидса?
— А как же! Мы проверяем все самолеты, особенно вылетающие в северном направлении.
— Я хочу поговорить с Серлом, — выразил желание Мейсон.
— Пустая затея! — мрачно ответил Дрейк. — Полиция арестовала его за проведение лотереи и продажу лотерейных билетов. Когда он обедал с Миликантом, они уже следили за ним.
— Ты знаешь, зачем он встречался с Миликантом?
— Вероятно, чтобы занять у него денег и выйти из-под ареста под залог. После встречи с Миликантом он хвастался своим приятелям, что договорился о залоге и что руки теперь у него развязаны.
— Что же было дальше? — поинтересовался адвокат.
— В течение двух или трех часов он играл в пул, а затем позвонил Конвэю.
— Во сколько это было? — перебил Мейсон.
— Нам не удалось установить точное время, — вздохнул Пол. — Хотя мой человек пытался это сделать. Кстати, то же самое хотел выяснить и полицейский.
— Стало быть, полиция работает весьма оперативно, — высказал предположение адвокат.
— Это точно! — согласился Дрейк. — Мой человек пытался побыстрее и как можно больше разузнать об этом звонке, но опередил полицейского всего лишь на десять минут.
— Что же он выяснил, Пол?
— Нашлись два парня, которые слышали этот разговор. Причем один из них — краем уха лишь кое- что, а другой — почти все. Серл говорил им, что собирается позвонить Конвэю около половины одиннадцатого. Он позвонил и спросил, все ли идет нормально. Конвэй, видимо, ответил утвердительно. Они поговорили две-три минуты, и Серл повесил трубку. Минут десять он играл в пул, а затем позвонил в участок, желая выяснить, какого черта они к нему пристают. Он сказал, что его бизнес так же законен, как и деятельность ночных банков, и что в конце концов его оправдают. Также он заявил, что нашел поручителя и внесет залог, после чего уедет.
Картина, на мой взгляд, вырисовывается вполне ясная: Серл вышел из квартиры Конвэя в начале девятого. Скорее всего Конвэй согласился дать ему денег, но в ту минуту их у него не было, но, вероятно, он сказал Серлу, что знает, где их достать… Итак, все концы сходятся. Конвэй шантажирует Олдена Лидса. Лидс должен, очевидно, прийти к нему к десяти часам с двадцатью тысячами. Часть этих денег Конвэй собирается отдать Серлу и для уплаты залога.
Шагая из угла в угол, Мейсон заметил:
— Нам обязательно нужно установить время звонка!
— Понимаю! — ответил Дрейк. — Если и в самом деле окажется, что он позвонил в десять тридцать вечера, это будет означать, что Конвэй — Миликант был жив после ухода Лидса.
— Он должен был позвонить, когда Лидс был там или вскоре после его ухода. Конвэй, видимо, сообщил Серлу, что достал деньги, и тот посчитал, что его дело в шляпе.
— В общем-то, это одно и то же, — решил Дрейк. — Плохо то, что никто не может назвать точного времени, когда звонил Серл. Он заявляет, что вышел из квартиры Конвэя около девяти вечера. Мы же знаем, что тогда еще не было и половины девятого. Он пришел играть в пул в девять часов и говорит, что звонил Конвэю около половины одиннадцатого. Ребята, слышавшие этот разговор, полагают, что это было действительно в половине одиннадцатого, но они не уверены.
