— Послушайте, Мейсон, — будто не слыша вопроса, произнес Серл. — Я не такой дурак, чтобы добровольно отправиться в тюрьму.
— Полиция не сможет предъявить вам никакого обвинения, — заверил адвокат.
— По крайней мере, пока у меня есть шанс выбраться из этой истории, — ответил Серл. — У них против меня ничего нет. У меня был легальный бизнес. Не знаю, как мои клиенты использовали купленные кости. Может быть, они показывали с их помощью фокусы, а может, принимались играть. Я всегда их предупреждал, что обман в игре — это преступление. Это снимает с меня все обвинения.
— Как насчет лотереи? — поинтересовался Мейсон.
— Никакой лотереи не было. С чего вы взяли?
— Полиция не предъявит вам обвинения по этому поводу, — успокоил Мейсон.
— К чему вы это клоните?
— Когда кто-то пишет в письме: «Я не могу прислать вам заказ по почте, он будет доставлен вам с посыльным», этот кто-то как раз и использует почту для своего бизнеса.
Официантка принесла две порции ячменного супа.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил Серл.
— Ровным счетом ничего, — ответил адвокат, грызя печенье.
— Послушайте, Мейсон, оставьте меня в покое. Этот лотерейный билет — всего лишь предлог. Меня посадили, чтобы припугнуть. Этот бизнес не нанес никому никакого ущерба. Более того, нельзя хватать человека лишь затем, чтобы только припугнуть. Наверное, как адвокат, вы имеете некоторое представление об этом.
— Имею, — не возразил Мейсон.
Наступила продолжительная пауза, в течение которой Мейсон с удовольствием доедал суп. Серл озадаченно смотрел на него. Наконец адвокат отодвинул тарелку.
— Хороший суп, — похвалил он.
— Поймите одно, Мейсон, я не думаю, что его убил Лидс, но прокуратура считает, что это именно так. А как известно, там у них такие сейфы, в которых не просверлить даже маленькой дырочки.
— И что же делает их такими прочными? — поинтересовался Мейсон.
— Мое молчание, — ответил Серл.
— Это цена, которую вы платите, чтобы с вас сняли обвинение?
— Никакого обвинения мне не предъявляли, — ответил Серл.
Официантка принесла пирог с мясом, молодую картошку с морковью, луком и мясной подливкой и фруктовый салат.
— Действительно хорошая еда, — вдыхая вызывающие аппетит запахи, одобрил Мейсон.
— Послушайте, — сказал Серл, — мне надоела эта тема.
— Тогда, может быть, вернемся к лотерейным билетам? — спокойно предложил Мейсон.
— Это совершенно бесполезно, — раздраженно ответил Серл. — Нет никаких доказательств того, что я ими торговал.
— Если не возражаете, я обмакну хлеб в подливу. В самом деле очень вкусно! Здесь все блюда такие хорошие?
— Ресторан специализируется на домашней кухне… Послушайте, Мейсон, у вас все равно ничего не выйдет.
— Что не выйдет? — невинно осведомился адвокат.
— Вытянуть из меня что-нибудь, вот что. Не думайте, что я родился только вчера. Мне достаточно подойти к телефону, позвонить окружному прокурору и сказать, что адвокат с одной официанткой пытаются оказать на меня давление, и вас упекут за решетку так быстро, что вы даже не успеете доесть свой вкусный обед.
Мейсон протянул ему монету.
— Телефон вон там. Идите звоните.
— Я не стукач, — опешил Серл.
— Конечно, — сказал Мейсон, — но если окружной прокурор попросит у меня доказательств, я смогу предъявить ему лотерейный билет и фальшивые игральные кости, которые вы послали Полу Дрейку за двадцать пять долларов.
Серл, собравшийся было отведать пирога с мясом, замер с вилкой в руке.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил он.
Мейсон подцепил на вилку морковь, отрезал кусок пирога, отправил все это себе в рот и, прожевав, произнес:
— Дрейк — глава детективного агентства. Он работает на меня.
В ответ Серл тяжело вздохнул.
— Нам надо было разыскать Конвэя, — продолжил Мейсон. — Мы разузнали кое-что о компании «Конвэй Эплаенс», но та переехала. Нам не удалось выяснить на почте ее нового адреса, и мы решили послать наудачу двадцать пять долларов. Номер удался.
Он снова принялся за пирог с мясом.
— Послушайте, — огрызнулся Серл, — что вы хотите от меня?
— Фактов. И только, — ответил адвокат. Серл отодвинул от себя тарелку.
— Мне надо позвонить, — заявил он.
— Окружному прокурору? — ехидно осведомился Мейсон.
— Нет.
— А кому?
— Приятелю.
— Пожалуйста, звоните, — разрешил адвокат. Серл не возвращался из телефонной будки минут десять.
— Все в порядке, Мейсон, — сказал он, снова усаживаясь за стол. — Теперь у меня развязаны руки.
— У меня тоже, — улыбнулся адвокат.
— Допустим, я расскажу вам кое-что важное. Что я с этого буду иметь?
— Я разрешу вам заплатить за мой ленч, — пошутил Мейсон.
— Я не шучу, — хмуро реагировал Серл на юмор адвоката.
— Я тоже.
— Ну и ладно. У вас был шанс, и вы его упустили, — помрачнел Серл и с остервенением принялся за остывший пирог.
Мейсон покончил с салатом, закурил сигарету и отхлебнул кофе.
— Десерт? — предложила подошедшая официантка.
— Мне мороженое, ему счет, — кивнул Мейсон на Серла.
Тот выскреб свою тарелку и раздраженно отодвинул ее в сторону.
— Когда нервничаешь, пища плохо усваивается, — проявил заботу Мейсон.
— Это ведь черт знает что! — раздраженно воскликнул Серл. — Я лез из кожи вон, чтоб развязать себе руки, а теперь оказывается, что с вами невозможно договориться.
— Это точно. Со мной договориться непросто, — согласился Мейсон, отодвигаясь от стола, чтобы дать официантке возможность стряхнуть со скатерти крошки.
— Принеси мне яблочной пирог и побольше кофе, — угрюмо попросил Серл.
— Да, сэр, — приняла заказ официантка и удалилась. Мейсон немного развернул свой стул, чтобы сесть к столу боком, положил ногу на ногу и с наслаждением закурил.
— Вы сможете задать любые вопросы во время перекрестного допроса, — посоветовал Серл.
— О! Вы еще будете несказанно удивлены тем, что может сделать хороший адвокат на перекрестном допросе! — ответил Мейсон. — Можно задать человеку кучу нескромных вопросов, можно поставить под сомнение его честность, можно показать, что его обвиняют в уголовном преступлении и…
— Меня не обвиняли ни в каких уголовных преступлениях, — перебил его Серл.
— Пока нет, но это может произойти в любую минуту. Ребята из федеральной службы знают свое
