протяжении уик-энда, — обернувшись к свидетельнице, произнес адвокат.
— Я заявляла, что не разговаривала с ним.
— Но тем не менее общались?
— Ну… смотря что под этим подразумевать… Да, он передал мне эту записку.
— Теперь вернемся к вечеру нападения. Что вы заказывали в ресторане?
— Я была там с мистером Арчером. Мы ели французские жареные креветки и пили какое-то красное чилийское вино.
— Опишите, какой дорогой вы добрались до места, где на вас было совершено нападение?
— Миновав Харвей-бульвар, мы свернули на Мюррей-роуд, после чего выехали на Крестуэлл, где все и произошло.
— Миссис Лавина, в субботу утром вы получили от мистера Арчера записку, в которой, в частности, было сказано: «Мы ужинали в „Золотом льве“, где заказали французские жареные креветки и бутылку красного чилийского вина, марку которого вы точно не помните. Покинув ресторан, мы выехали на Харвей- бульвар, после чего через Мюррей-роуд добрались до Крестуэлл, где на нас и напал грабитель. Это произошло как раз в тот момент, когда я собирался прикурить сигарету, и от неожиданности я выронил прикуриватель, который упал на обивку сиденья…» Далее здесь подробно описывается сцена нападения. В связи с этим я хочу задать вам, миссис Лавина, вопрос: содержание записки легло в основу данных вами сегодня утром свидетельских показаний, не так ли?
Марта Лавина умоляюще посмотрела на Фритча.
— Ваша честь, вопрос сформулирован некорректно, — заявил помощник прокурора. — Из того, что мистер Арчер записал что-то на листке бумаги, который передал свидетельнице, вовсе не следует, что ее показания не базируются на собственных воспоминаниях.
— Протест отклоняется, — сказал Иган.
— Хотя я прочла эту записку, во время дачи показаний я опиралась исключительно на свою собственную память, — произнесла Марта Лавина.
— Теперь, когда обвинение буквально вложило вам в рот спасительную фразу, вы ее очень бойко продекламировали, — заметил Мейсон.
— Ваша честь, я протестую! — закричал Фритч. — Я расцениваю последние слова защиты как оскорбление!
— Протест отклоняется, — сухо сказал судья Иган. — Мистер Мейсон, продолжайте допрос.
— Миссис Лавина, однако в пятницу вы не могли вспомнить того, что сообщили нам сегодня, не так ли? — спросил адвокат.
— Да.
— Вы вспомнили эти детали только сегодня утром?
— Да.
— Не потому ли, что вашу память освежила переданная мистером Арчером записка?
— Нет. Просто за уик-энд у меня было достаточно времени, чтобы все обдумать. В пятницу ваши вопросы застали меня слегка врасплох. Что касается записки, то в ее содержании для меня не было ничего нового.
— Значит, вы помнили чилийское вино?
— Да, очень отчетливо.
— Какой марки оно было?
— Этого я вспомнить не могу.
— Вы пили кофе?
— Да.
— Мистер Арчер тоже пил кофе?
— Я… не помню.
— При каких обстоятельствах мистер Арчер передал вам записку?
— В субботу мистер Фритч попросил нас обоих прийти к нему в офис. Он опрашивал нас по очереди, объяснив, что не хочет, чтобы мы обсуждали друг с другом свои показания. Он сказал, что ему нужно прояснить кое-какие детали.
— И что же произошло?
— Мистер Арчер вошел в кабинет мистера Фритча первым. Он пробыл там около пятнадцати минут, после чего вышел, попрощался со мной и отправился домой.
— Он обронил записку вам на колени?
— Нет… не совсем так.
— Как же она оказалась у вас?
— Остановившись, чтобы пожать мне руку, мистер Арчер вложил в мою ладонь сложенный листок бумаги.
— Вы взяли его?
— Да.
— И прочли то, что на нем было написано?
— Да.
— Вы это сделали прежде, чем вошли в кабинет мистера Фритча?
— Нет, это было невозможно. Мистер Фритч стоял в тот момент прямо на пороге своего кабинета. Я прочла записку позже.
— Когда?
— Вскоре после того, как вошла. Я разложила листок на коленях под столом. Мне было интересно, что на нем написано.
— В это время мистер Фритч задавал вам вопросы?
— Да.
— Вы рассказали ему об ужине в «Золотом льве»?
— Да.
— Вы упомянули чилийское вино?
— Да.
— И сказали, что не можете вспомнить его марку?
— Да.
— Вы сказали, что вино было красным?
— Да.
— И вы не помнили всего этого в пятницу, когда давали показания перед присяжными, но вспомнили в субботу, когда оказались в офисе мистера Фритча?
— Да.
— До того, как получили записку, или после?
— Записка, конечно, тоже помогла.
— В какой степени?
— В некоторой.
— Она воскресила в вашей памяти события того вечера?
— Да.
— О которых, на самом деле, вы до ее прочтения ничего не помнили, не так ли?
— Нет, кое-что я, безусловно, помнила.
— Например то, что в «Золотом льве» мистер Арчер заказал красное чилийское вино?
— Да, я вспомнила об этом в пятницу, поздно вечером.
— Спасибо. У меня нет к вам больше вопросов, миссис Лавина, — произнес Мейсон. — Теперь, если суд позволит, я хотел бы еще раз допросить свидетеля Родни Арчера.
— У вас есть вопросы к миссис Лавине? — обратился к Фритчу судья Иган.
— Нет, ваша честь.
— Очень хорошо. Пристав, пригласите мистера Арчера для повторного перекрестного допроса.
Когда Марта Лавина покинула свидетельское место, в зале воцарилась напряженная тишина. Спустя пару минут Родни Арчер предстал перед Мейсоном.
