вещественные доказательства.
– Таким образом, если убийство совершила подсудимая, которая затем стерла с револьвера все отпечатки пальцев, она вряд ли оставила бы на орудии убийства свои отпечатки. Как вы полагаете?
Вопрос, несомненно, потряс Трэгга.
– Вы слишком многого ждете от меня, мистер Мейсон.
– О чем вы?
– Вы полагаете, что я могу читать мысли подсудимой?
– Вы же дали показания относительно мыслей убийцы. Вы показали, что убийца стер с орудия убийства отпечатки пальцев для того, чтобы уничтожить изобличающие вещественные доказательства. Теперь прошу ответить вас, как эта теория согласуется с теорией, что именно Салли Мэдисон совершила убийство?
Лейтенант Трэгг несомненно понял, чем может грозить высказанное адвокатом предположение, и нервно переступил с ноги на ногу.
– Быть может, – сказал Мейсон, – более резонно будет предположить, что она говорит правду, и что она взяла револьвер, зная, что он принадлежит Тому Гридли, и только для того, чтобы унести его с места преступления?
– Пусть решает Суд, – сказал Трэгг.
– Благодарю вас, – заявил Мейсон с улыбкой. – Я хотел бы задать вам еще пару вопросов несколько из другой области. Насколько я знаю, полиция выдвинула теорию, что в момент выстрела Харрингтон Фолкнер заполнял корешок чека и как раз собирался написать на нем имя Тома Гридли.
– Да.
– Вы основывали заключение на том факте, что на корешке были написаны только три первые буквы фамилии, и на том факте, что чековая книжка была найдена на полу?
– Да, а также на том факте, что ручка была найдена тоже на полу.
– Вы не считаете, что покойного отвлекло нечто другое?
– Например? – спросил Трэгг. – Буду рад услышать, какое событие, по вашему мнению, может так отвлечь человека, что он не дописал даже фамилию.
– Например, телефонный звонок.
– Если бы раздался телефонный звонок, покойный несомненно бы дописал фамилию Гридли, прежде чем снять трубку. К тому же он не стал бы бросать чековую книжку и ручку на пол.
– Таким образом, покойный не успел дописать фамилию Гридли, так как был сражен выстрелом?
– По-моему, это – единственный правильный вывод.
– Вы разговаривали с человеком по имени Чарльз Менло?
– Да.
– Насколько я понимаю, вам известно, что мистер Менло даст показания, свидетельствующие, что он разговаривал с покойным по телефону, когда кто-то, очевидно подсудимая, вошла в дом покойного и была изгнана из него?
– Это противоречит всем правилам, – вмешался Мэдфорд.
– Я полагаю, защитник просто хочет сэкономить время, – сказал судья. – Хотите опротестовать вопрос?
– Нет, не думаю. Показания мистера Менло будут именно такими.
– Именно так, – подтвердил лейтенант Трэгг.
– Таким образом, – продолжал Мейсон, – если в дом в тот момент вошла подсудимая...
– Она призналась в этом, – сказал Трэгг, – информация содержится в ее письменных показаниях.
– Да, – согласился Мейсон. – Если она обнаружила, что дверь открыта, вошла, столкнулась с Фолкнером в спальне, когда тот разговаривал по телефону, Фолкнер приказал ей выйти из дома, она схватила револьвер и выстрелила, значит в тот момент Фолкнер не мог заполнять корешок чека в ванной, верно?
– Минутку, – попросил Трэгг. – Повторите еще раз.
– Все достаточно очевидно, господин лейтенант. По выдвинутой полицией теории, в тот момент, когда Салли Мэдисон вошла в дом, Фолкнер разговаривал по телефону. Его лицо еще было в пене. В ванну набиралась вода. Он попытался выставить обвиняемую из дома. Завязалась борьба. Подсудимая увидела лежавший на кровати револьвер, схватила его и выстрелила. Таким образом, если она застрелила его во время драки в спальне, значит, она не могла застрелить его, когда он заполнял корешок чека в ванной. Согласны?
– Согласен, – сказал Трэгг, потом добавил: – Очень рад, что вы привлекли внимание к этому моменту, мистер Мейсон, так как благодаря вам убийство можно теперь классифицировать как хладнокровное и преднамеренное, а не совершенное в состоянии аффекта.
– Поясните.
– Фолкнер, очевидно, вернулся в ванную и принялся заполнять корешок чека.
– Теперь вы придерживаетесь этой гипотезы?
– Гипотеза принадлежит вам, мистер Мейсон, я только сейчас начал понимать, насколько она правдоподобна.
– Итак, Фолкнер упал, сраженный выстрелом, и опрокинул аквариум, в котором плавали рыбки?
– Да.
– Но в ванне лежал эмалированный сосуд и плавала одна рыбка. Как вы объясните этот факт?
– Я думаю, одна из рыбок упала прямо в ванну.
Мейсон улыбнулся.
– Не забывайте, лейтенант, Фолкнер набирал в ванну горячую воду. Как долго, по вашему мнению, проживет рыбка в горячей воде, и как в ванну попал эмалированный сосуд?
Трэгг, нахмурившись, задумался на несколько секунд, потом сказал:
– Я – не ясновидящий.
Мейсон вежливо улыбнулся.
– Лейтенант, благодарю вас за признание. Я уже начал бояться, что вы пытаетесь представить себя таковым. Особенно, относительно отпечатков пальцев Деллы Стрит на револьвере. Вполне вероятно, эти отпечатки появились на оружии задолго до убийства.
– Это противоречит вашим же объяснениям. Убийца стер с револьвера все отпечатки.
– Значит, Салли Мэдисон вряд ли может быть убийцей?
Трэгг нахмурился.
– Я должен обдумать все еще раз, – сказал он.
Мейсон поклонился судье Саммервилу.
– Ваша Честь, я прерываю допрос свидетеля. Мне хочется предоставить лейтенанту Трэггу возможность все тщательно обдумать.
– Вызывайте очередного свидетеля, – сказал судья Мэдфорду.
– Луис К. Корнинг, – объявил Мэдфорд. – Подойдите сюда, мистер Корнинг.
Корнинг – специалист, снимавший отпечатки пальцев с различных предметов в доме Фолкнера, дал детальные показания, уделив особое внимание отпечатку пальца Салли Мэдисон, найденному на ручке саквояжа, стоявшего под кроватью. Отпечаток был представлен Суду в качестве вещественного доказательства «О.П. номер десять».
– Допрашивайте, – бросил Мэдфорд Мейсону, как только свидетель решительно указал на нужный отпечаток.
– Почему вы применили именно этот метод снятия отпечатков? – задал первый вопрос Мейсон.
– Потому что только этот метод был применим в данной ситуации, несколько дерзко ответил свидетель.
– Вы имеете в виду, что не могли использовать никакой другой метод?
