полиция уже допрашивала обвиняемого, откуда-то они узнали, что именно его машина замешана в дело. Его собирались судить за непредумышленное убийство – наезд на пешехода.
– И что вы сделали?
– Ничего.
Фаррис, словно режиссер телевизионной программы, который закончил ее с точностью до одной секунды, взглянул на часы и обратился к судье Кадвеллу:
– Ваша Честь, подошло время дневного перерыва. В настоящий момент я думаю, что закончил допрос выставленного обвинением свидетеля, но считаю, что лучше объявить перерыв именно сейчас, потому что мне хотелось бы проанализировать ответы мистера Болеса и поразмыслить, не упустил ли я чего-нибудь и, возможно, задать ему потом еще несколько вопросов.
– Минутку, – сказал судья Кадвелл. – У Суда имеется один вопрос к свидетелю перед тем, как мы объявим перерыв. Мистер Болес, вы заявили, что забрали бумаги у обвиняемого, не так ли?
– Да, сэр.
– Что вы с ними сделали?
– Держал у себя какое-то время.
– Где они находятся в настоящий момент?
– Насколько мне известно, у мистера Перри Мейсона.
– Что? – воскликнул судья Кадвелл, привстав со своего места.
– Да, Ваша Честь.
– Вы передали их Перри Мейсону?
– Да, сэр.
– Мистер Мейсон связывался с окружной прокуратурой насчет этих бумаг? – обратился судья Кадвелл к Роджеру Фаррису.
– Нет, Ваша Честь.
– Когда вы передали эти бумаги мистеру Мейсону? – снова повернулся судья Кадвелл к Болесу.
– Точную дату я назвать не могу, но после того, как он включился в дело, то есть взял на себя защиту Теда Балфура. Во время первой части дела обвиняемого представлял Мортимер Дин Хоуланд.
– Мистеру Хоуланду вы ничего не рассказали об этих бумагах?
– Нет, сэр.
– Вы кому-нибудь еще говорили об этих бумагах, кроме мистера Мейсона?
– Нет, сэр.
– И вы передали их мистеру Мейсону?
– Да, сэр.
– Мистер Мейсон! – повернулся судья Кадвелл к адвокату защиты.
– Да, Ваша Честь?
– Суд... – судья Кадвелл внезапно замолчал. – Объявляется обеденный перерыв. Сразу же после того, как присяжные покинут свои места, я прошу представителей обеих сторон подойти ко мне. Суд обращает внимание присяжных на то, что они не должны формировать или выражать никаких мнений о деле, пока им, наконец, не будет предоставлена возможность принять решение. Присяжные не имеют права обсуждать дело между собой и позволять кому бы то ни было обсуждать его в своем присутствии. Объявляется перерыв до двух часов. Мистер Мейсон и мистер Фаррис, пожалуйста, пройдите вперед.
Мейсон и Фаррис подошли к месту, где сидел судья Кадвелл. Заместитель окружного прокурора старался сохранять серьезное и озабоченное выражение лица, как и подобает тому, кто вынужден присутствовать при взбучке, даваемой коллеге. Судья Кадвелл подождал, пока присяжные не покинут зал суда. Затем он обратился к адвокату:
– Мистер Мейсон, это правда?
– Сомневаюсь, Ваша Честь.
– Что?! – воскликнул судья.
– Сомневаюсь.
– Я имею в виду бумаги.
– Кое-какие бумаги были мне переданы, да.
– Мистером Болесом?
– Да, Ваша Честь.
– А он сказал вам, что взял их у обвиняемого или что они были переданы ему обвиняемым?
– Нет, сэр.
– Что они из себя представляют?
– Они у меня с собой, Ваша Честь.
Мейсон достал запечатанный конверт и протянул судье Кадвеллу.
Судья разорвал конверт и стал просматривать содержимое.
– Мистер Мейсон, это очень серьезный вопрос.
– Да, Ваша Честь.
– Это важные улики в рассматриваемом деле. Бумаги в этом конверте представляют из себя доказательства.
– Доказательства чего? – уточнил Мейсон.
– Подтверждающие рассказ Болеса, с одной стороны, – резким тоном ответил судья Кадвелл.
– Это примерно то же, что и история о человеке, который утверждал, что застрелил оленя с трехсот ярдов и олень упал у определенного дуба, а если вы ему не верите, то он покажет вам дум, потому что дуб все еще стоит на месте и подтвердит его рассказ, – заметил Мейсон.
– Вы сомневаетесь в показаниях мистера Болеса?
– Очень сильно.
– Но вы не можете оспаривать тот факт, что эти доказательства – одни из самых важных. Подобные улики должны находиться в руках полиции и...
– Это доказательства чего, Ваша Честь? – повторил Мейсон.
– Вот водительское удостоверение Джексона Эгана.
– Да, Ваша Честь.
– Вы хотите сказать, что оно не имеет значения?
– Я не вижу, какое значение оно может иметь.
– Оно может служить для идентификации. Полиция предпринимала попытки опознать тело. К настоящему моменту сделано только предполагаемое опознание. С абсолютной точностью не было идентифицировано, что перед нами труп Джексона Эгана.
– Но Джексон Эган мертв, – возразил Мейсон. – Он умер два года назад, задолго до того, как рассматриваемое нами вообще случилось.
– А откуда вы знаете, что он умер? – спросил судья Кадвелл. – Вот контракт, который, очевидно, подписывал погибший, на аренду автомашины. Вы все равно продолжаете утверждать, что это неважно, мистер Мейсон?
– Неважно, сэр.
– Вы конечно понимаете, что это доказательства?
– Да, Ваша Честь.
– Вы служите правосудию, вы – адвокат. И ваш долг, как адвоката передавать любое доказательство, любой физический предмет, который имеет отношение к делу и оказывается в вашем владении, полиции или другим представителям власти. Преднамеренно скрывать или утаивать какие-либо доказательства подобного рода является не только правонарушением, но и невыполнением ваших обязанностей, как адвоката.
Мейсон прямо встретился взглядом с судьей.
– Я отвечу на это обвинение, Ваша Честь, когда оно будет должным образом предъявлено, в должное время и в должном месте.
Судья Кадвелл побагровел.
– Вы намекаете, что я не имею права поднимать этот вопрос?
– Я заявляю, что отвечу на это обвинение в должное время и в должном месте.
