– Но, предположим, вы придете к заключению, что она виновна?
– Тогда, как я ей объяснил, я сдам ее властям и помогу им вернуть деньги.
– Поймите, что я хочу сказать, – продолжал доктор Кандлер. Предположим, она на самом деле невиновна, но какие-то косвенные улики заставят вас считать, что она виновна. Тогда вы повернетесь против нее.
– Я думаю, вы можете доверять моей порядочности и осторожности в этом вопросе. Я не собираюсь сразу же делать никаких выводов.
– Сразу же делать выводы вы, естественно, не будете, но вполне возможно, что вы придете к ложному заключению.
– Вы считаете ее невиновной?
– Поставлю на это свою жизнь, – заявил доктор Кандлер.
– Я могу спросить вас о характере ваших взаимоотношений?
– Я – друг.
– А романтический элемент присутствует?
Доктор Кандлер почесал подбородок.
– Я встал среди ночи и примчался сюда совсем не для того, чтобы вы подвергали меня допросу. Вы можете принимать как должное, что у меня очень глубокие чувства к Арлен Дюваль. Я считаю себя очень близким другом ее отца. Я думаю, что ему здорово не повезло.
– Вы уверены в его невиновности?
– Конечно, – с чувством ответил доктор Кандлер. – Из него сделали козла отпущения, потому что полиция и представители страховой компании не могли взвалить вину ни на кого другого.
– Но у него нашли украденные деньги.
– Это они так утверждают. Однако, вспомните, что они обнаружили купюры только какое-то время спустя после кражи. Очевидно, преступление было совершено кем-то из работников банка, который имел доступ к погашенным чекам. Тот же работник банка мог добраться и до бумажника Колтона Дюваля и подложить туда несколько украденных купюр.
– Это, конечно, идея, – согласился Мейсон.
– Которая должна была прийти вам в голову, – съязвил доктор Кандлер.
– А она уже приходила, – ответил Мейсон. – Только я пока не делал никаких выводов.
– И продолжайте пока не делать.
Мейсон улыбнулся.
– Я сейчас нахожусь здесь, доктор, потому что в настоящий момент готов разделить вашу точку зрения. Но у Арлен Дюваль есть деньги. О_т_к_у_д_а_ она их берет? _В_ы_ ее финансируете?
– Нет, но кто-то определенно это делает.
– Кто?
– Не знаю. Хотел бы знать.
– А она вам не говорила?
– Арлен Дюваль мне полностью доверяет, – сказал доктор Кандлер. – Я прекрасно понимаю ее и в курсе происходящего, но вопрос финансирования единственный, по которому она не дала мне никаких объяснений. Она обещала тому человеку, что никому не откроет, где он.
– Почему он не хочет, чтобы вы знали, кто он?
– Не могу вам ответить. Она сообщила, что до девяти тридцати завтрашнего утра должна заплатить вам предварительный гонорар. Я уверен, что она это сделает, но источник, откуда поступают деньги, я назвать не в состоянии, потому что просто не знаю, от кого она их получает.
– Но вы знаете, что кто-то дает их ей?
– Да.
– В этом она вам призналась?
– Да.
– А почему тот человек дает ей деньги?
– На этот вопрос я вам отвечу, но это только мои догадки. Я думаю, что стратегия здесь выбрана неправильная. Тот человек не может допустить, чтобы его имя было втянуто в дело. Очевидно, он как и я абсолютно уверен в невиновности Колтона П.Дюваля. Он хочет, чтобы Дюваль вышел из тюрьмы. До тех пор, пока власти считают, что деньги спрятаны где-то Дювалем и он не признается, где именно, они его не выпустят. Однако, если власти прийдут к выводу, что их раскопала дочь Дюваля – а вы должны помнить, что они не сомневаются в виновности Дюваля – и увидят, что она их тратит, то у них не останется оснований держать отца в тюрьме. При таких обстоятельствах они решат, что, выйдя на свободу, Дюваль придет к какому-то соглашению с дочерью – может, дружескому, может, нет. Тогда они смогут найти деньги у Дюваля и заставить отчитаться, где и каким образом он получил их, а затем засадить его обратно в тюрьму. Они могут даже предъявить обвинение Арлен, как соучастнице после события преступления. Именно так, видимо, и рассуждает тот неизвестный, финансирующий Арлен. Он придумал приманку, которая, как он надеется, приведет к условно-досрочному освобождению Дюваля.
– Я не согласен с подобными рассуждениями, – заявил Мейсон.
– Я тоже. Только осел может так думать. Цель благородная, но средства для ее достижения выбраны неверные. Я пытался доказать это Арлен. Однако, она дала слово своему таинственному другу и должна выполнять его указания в течение полутора лет.
– Вы верите ее объяснениям? – спросил Мейсон.
– Да. Я верю тому, что говорит Арлен.
– Если бы вы услышали подобную теорию от кого-то, кому вы не испытываете такого доверия, как Арлен, и в котором не присутствует никакого романтического интереса, вы бы посчитали услышанное полным абсурдом, не так ли?
– Возможно.
– У вас есть какие-нибудь догадки насчет того, кто именно финансирует Арлен?
– Думаю, что кто-то из руководства банка.
– Тот, кто организовал кражу? Его начала мучить совесть, потому что Дюваля сделали козлом отпущения?
– Такая мысль мне приходила, – признался доктор Кандлер, – причем много раз. Однако, я бы сказал, что таинственный благодетель – если его можно так назвать – это Эдвард Б.Марлоу, президент банка.
– Почему он?
– Он очень богат, но у него есть совесть. Я думаю, что теперь у него возникли сомнения относительно виновности Дюваля. Однако, он не может позволить втянуть свое имя в это дело. Он обладает большой властью, поэтому спокойно может давать Арлен деньги и декларировать их, как подарок, платить с них налог на дарение и проследить, чтобы налоговые органы держали эту информацию в секрете. До сих пор представители налоговой службы не участвовали в деле и никак не помогали, не предоставляя полиции никакой информации. То есть это означает, что за спиной Арлен стоит человек, обладающий большим влиянием.
– Что-нибудь еще? – спросил Мейсон. – У вас есть еще какие-нибудь догадки?
Доктор Кандлер снова почесал подбородок. Казалось, что, чувствуя пальцами щетину, он раздумывает, бриться ли ему перед тем, как лечь спать, или подождать до утра.
– Итак? – подбодрил его Мейсон.
Кандлер медленно покачал головой.
– Нет, мистер Мейсон. Пожалуй, я открыл вам все, что могу на сегодняшний день.
– Вы знаете, где сейчас находится Арлен Дюваль?
– Нет. То есть я знаю, что она в своем трейлере, но не знаю точного местонахождения прицепа.
– Ее нет в нем.
На лице доктора Кандлера отразилось удивление.
– Вы уверены?
– Уверены детективы, которые следили за ней.
