— Ради Бога, извините меня, если я задам вам более или менее личный вопрос. Разве не выгоднее быть личной секретаршей мистера Баллвина, чем выполнять ту работу, которую вы сейчас делаете?
Мгновение она серьезно смотрела на меня, потом сказала:
— Конечно.
— Вы наверняка хорошо знали первую жену мистера Баллвина?
— Да.
— И мистера Китли тоже хорошо знаете?
— Да, конечно.
— Мне кажется, вы его презираете.
— Я бы этого не сказала.
— Но мисс Ворли его терпеть не может.
— Это верно.
— Он появляется здесь время от времени, нажимает на мистера Баллвина и выкачивает из него денежки?
— Да.
— И тем не менее вы его не презираете?
— Ни в коем случае.
— Почему?
— Потому что мистер Китли наверняка не тот человек, за которого его принимают. Его нельзя назвать пьяницей. И он не сидит на мели, когда появляется здесь, чтобы получить деньги. Более того, я думаю, что он появляется здесь только для того, чтобы подразнить или вывести из себя мистера Баллвина.
— Но к чему все это?
— Этого я не знаю, честное слово, не знаю.
— Значит, вы полагаете, что за всем этим что-то кроется?
— Понятия не имею. О, мистер Лэм, было бы действительно хорошо, если бы вам удалось разобраться в этих вещах, которые здесь творятся.
— Каких, например?
— Прежде всего, почему мистер Китли делает анализы человеческих волос?
— А он делал такое?
— Да.
— Откуда вы знаете?
— Потому что он однажды писал тут, в бюро, письмо. И сказал, что хотел бы в порядке исключения использовать обратный адрес конторы.
— Вы знаете, куда было направлено письмо?
— В химическую лабораторию.
— Вы сами видели письмо?
— Нет. И я не знала, что оно содержало. Я только знаю, что он его писал. Это было как раз в то время, когда мистер Баллвин и Дафна находились в свадебном путешествии. Но ответ из лаборатории пришел уже тогда, когда мистер Баллвин вернулся. Бывшая секретарша мистера Баллвина вскрывала всю корреспонденцию. Она не заметила, что письмо адресовано лично мистеру Китли, и вскрыла его. Когда она прочитала его, то оказалось, что речь в нем идет о химическом анализе человеческих волос, лишь после этого она посмотрела на конверт и обнаружила, что письмо предназначено мистеру Китли.
— Когда Китли узнал об этом, он разозлился?
— Во всяком случае, обрадован не был.
— А когда мистер Баллвин женился во второй раз?
— Это вы можете точно узнать в бюро регистрации браков.
— В таком случае это не тайна.
— Более двух лет. Я думаю, года два с половиной.
— А бывшая секретарша мистера Баллвина рассказала своему шефу о письме, адресованном Китли?
— Этого я не знаю.
— Бывшая миссис Баллвин умерла внезапно?
— У нее был приступ. Но потом все прошло. А через две недели наступил неожиданный рецидив.
— И что послужило причиной смерти?
— Острое нарушение деятельности пищеварительных органов.
— Вследствие приема отравленной пищи?
— Откуда мне знать? Мистер Баллвин сказал нам, что у нее тяжелое нарушение деятельности пищеварительных органов.
— Вскрытие было?
— Было подробное медицинское свидетельство, а когда такое есть, то для вскрытия нет причин.
— Так, так… Вы не знаете, труп был кремирован?
— Да, сожжен.
— И как поступили с пеплом?
— Рассеяли по ветру над одним горным хребтом. Там у миссис Баллвин имелся домик. Первая жена мистера Баллвина очень любила природу и особенно горы. В свободные часы она наблюдала птиц. Ее в известной мере можно было назвать естествоиспытательницей.
— Из этого можно заключить, что вряд ли она была салонной львицей?
— Ни в коей мере.
— Значит, мистер Баллвин занимался своими участками, а миссис Баллвин часто выезжала на природу?
— Да.
— В таком случае они, наверное, жили раздельно?
— Так оно и было.
— А мистер Баллвин был знаком с мисс Ворли до того, как нанял ее на службу, или же она пришла через агентство по найму?
— Он знал ее раньше.
— Сколько времени приблизительно?
— Думаю, недели две.
— Она сама пришла искать место?
— Он ее где-то случайно встретил.
— А почему вы не бросили свою работу здесь, ведь вы тут вроде мальчика на побегушках?
— Это уже мое личное дело, мистер Лэм.
— Несомненно. Так и вопрос личный.
— И тем не менее не хотелось бы на него отвечать.
— Мисс Ворли прилежна и умна?
Этот вопрос вызвал у Мэри целую тираду.
— У Этель Ворли — прекрасный фасад. Взять хоть ее пуловер. Я не говорю о самой фигуре. Дальше — королевская походка. Что же касается дел, то она в них совершенно не разбирается. Зная, что мне известны ее слабые стороны, она всячески третирует меня и смотрит свысока. С простой работой она справляется. А так всегда заставляет меня — не просит, а именно заставляет — все с таким же высокомерным и гордым видом.
И тут Мэри Ингрим заплакала. Я мягко похлопал ее по плечу:
— И вы выполняете просто так и ее работу?
Она всхлипнула и кивнула.
— А вам не случалось подставлять ее? Скажем, ошибку делаете вы, а достается ей?
— Да ни за что, — сказала она. — Во-первых, это было бы бесполезно, так как Этель Ворли все
