– Номер семьсот девятнадцать. Приблизительно посередине, между этими двумя перекрестками по левой стороне и...
– Я уже поняла.
– Там стоят несколько машин, – сказал Мейсон.
Они медленно проехали в сторону перекрестка.
– Это частные машины. Я не вижу никаких полицейских машин. У полицейских красные огни на крышах, верно?
– Верно. И длинные радиоантенны. Черт возьми, Делла. Нет ни одной полицейской машины.
– Наверное они забрали Люсиль на допрос в команду и...
– Но вокруг все еще была бы толпа, – заметил Мейсон. – Я буду ехать очень медленно. Когда мы проедем аллейку, посмотрим, нет ли движения вокруг гаража.
Они ехали очень медленно. Смотрели в сторону аллейки. Около гаража было темно и тихо. Его освещал только слабый отсвет уличного фонаря.
– Подожди, – сказал Мейсон. – Что-то мне здесь не нравится.
– Что? – спросила Делла Стрит.
Мейсон резко затормозил.
– Садись за руль, Делла, и подай мне фонарь из ящичка. Нет, подожди. Мы выйдем, осмотримся и потом вернемся.
– Шеф, что ты об этом думаешь? Что-то не в порядке.
– Не знаю, – ответил Мейсон. – В этом есть что-то подозрительное.
– Если ты так считаешь, то лучше держись подальше.
– Я должен узнать, что это такое, – сказал Мейсон.
Он обернулся, проверил, не едет ли кто-нибудь. Немного отъехал назад, свернул в аллейку и медленно поехал в сторону гаража. Когда они приблизились к гаражу обозначенному номером двести восемь, Мейсон сказал Делле:
– Останься здесь и дай мне фонарь.
Адвокат вышел из машины и направился с фонарем в руке к гаражу. Он увидел, что дверь закрыта только на ручку, приоткрыл правое крыло на несколько дюймов и осветил внутренность.
Он бегом вернулся в машину, вскочил в нее, бросил фонарик на заднее сиденье, быстро выехал из аллейки и развернулся.
– Что случилось? – спросила Делла.
– Все, – мрачно ответил Мейсон. – Мы попали в ловушку.
14
Делла Стрит не сказала ни слова, пока Мейсон не выехал на улицу, резко свернул направо и добавил газ.
– Что случилось? – спросила она, когда они уже отъехали от гаража.
– Эта чертовка, – сказал Мейсон. – Эта двуличная чертовка.
– Следовательно, она не сообщила в полицию?
– Нет, она не сообщила в полицию, – подтвердил Мейсон. – Тело лежит там, где и лежало, только теперь возле правой руки виден небольшой, блестящий револьвер.
– Следовательно, это будет похоже на самоубийство?
– Вряд ли.
– Ну, и что теперь? – спросила Делла.
– Я должен найти какое-нибудь место, в котором мы могли бы поставить машину и спокойно подумать.
– Мы не можем просто забыть об этом деле?
– Именно над этим я и хочу подумать. Здесь есть стоянка. Мы остановимся на минуту.
Мейсон замедлил ход, въехал на стоянку, выключил двигатель и свет. Минуту они сидели молча. Делла заговорила первая:
– В конце-концов, никто кроме Люсиль Бартон не знает, что ты там был, а она наверняка не будет об этом говорить.
– Кто-то руководит ею и кто-то подговорил ее быть хитрой, – задумчиво сказал Мейсон.
– Ты так же говорил ей, что она должна сделать!
– Это правда, но не забудь о том, что и я должен поставить полицию в известность. Я также видел тело. Только тогда у тела не было револьвера.
Он снова замолчал. Через пару минут Мейсон вдруг потребовал:
– Задавай мне вопросы, Делла.
– О чем я должна спрашивать?
– Об этом чертовом деле. Попробуем это выяснить.
– А если бы ты ничего не сказал полиции? Что тогда случилось бы?
– Тогда полиция найдет тело... то есть... кто-то найдет тело и сообщит в полицию.
– Кто?
– Вероятно Люсиль Бартон.
– Не понимаю.
– Она приедет домой с каким-нибудь свидетелем. Может быть это будет ее подруга, Анита Джордан.
– А почему не ее приятель?
– Потому что она обручена и, если ее имя попадет в газеты, будет лучше, если напишут, что она провела вечер с подругой.
– Понимаю. И что дальше?
– Потом Люсиль Бартон попросит Аниту открыть гараж, фары машины осветят внутренность, Анита начнет кричать, обе будут в истерике, вызовут полицию... и зрителей, и тем и другим будет на что посмотреть.
– Это им удастся?
– Не знаю, – ответил Мейсон. – Все зависит от того, как хорошо они будут играть свои роли.
– Анита и Люсиль?
– Нет. Люсиль и тот, кто этим руководит. Вероятно, Артур Колсон.
– Хочешь, чтобы я спрашивала о нем?
– Спрашивай, о чем хочешь. Что тебе придет в голову.
– Разве полиция не спросит ее об этом мужчине? Например, знала ли она его?
Мейсон подумал минуту и ответил:
– Да. И она вынуждена будет сказать, что она знала его, и что он был ее первым мужем. Тогда полиция спросит, почему он выбрал именно ее гараж, а не какое-нибудь другое место для самоубийства. Они станут подозрительными и захотят проверить, действительно ли это самоубийство и... Потом они, конечно, проверят оружие и пулю, которая вызвала смерть, ну и окажется, что револьвер в гараже подброшен. Это будет выглядеть ужасно подозрительно.
– Ну, хорошо, – продолжала Делла. – А теперь я задам тебе другой вопрос. Предположим, что ты сообщишь об этом в полицию.
– Вот тогда, я вляпаюсь.
– Почему?
– Потому, что я не присмотрел за тем, чтобы Люсиль позвонила в полицию. Я ведь мог остаться дольше и убедиться в том, что она делает именно то, что я ей сказал.
– А что? Ты отвечаешь за нее и за то, что она сделает?
– Нет, но я адвокат и судебный служащий. Уведомление полиции об обнаружении тела было моей обязанностью. Вместо этого, я поручил позвонить Люсиль.
