шанс из сотни, что мне удастся спасти хоть что-нибудь.
— Если вам это удастся, то вы — гений, — бросил адвокат. — О Господи, никак не думал, что такое может случиться. Наверное, теперь и мне не отвертеться.
— Вам определенно не отвертеться.
— Мы ее купим, — немного погодя сказал Эссекс, и в голосе его зазвучала надежда. — Как-никак все упирается в деньги. А когда на карту поставлена карьера…
— Насколько велики средства, которыми располагает ваш клиент?
— Они практически неограничены.
— И он готов отдать Минерве все до единого цента?
— Господи, да он еще легко отделается. Даже если она сможет доказать факт супружеской измены…
— Об измене можно забыть. У нее есть более весомый аргумент — убийство!
— Понятно, — помолчав, проговорил Эссекс. — Мой клиент действительно имел отношение к убийству. Я сделал для него все, что мог. Если его поймают, ему не отвертеться. Он пошел на риск, и, если проиграет, значит, ему не повезло.
— Сколько он вам заплатил? — неожиданно спросил я.
— Мне? Зачем вам это знать?
— Нельзя недооценивать Минерву.
— Вы… на что вы намекаете?
— Загляните в уголовный кодекс, — ответил я. — Посмотрите, что говорит закон о соучастии путем сокрытия информации.
Некоторое время он переваривал услышанное, потом сказал:
— О Боже!
Я повесил трубку.
Глава 17
Я направился к себе в отель и заказал междугородный разговор с отделом по расследованию убийств в Лос-Анджелесе. Сказал дежурному полицейскому, что мне необходимо срочно связаться с сержантом Фрэнком Селлерсом, поскольку я располагаю важной информацией. После долгих препирательств я получил номер его домашнего телефона.
Селлерс, судя по всему, уже спал. Когда в трубке послышался его недовольный голос, я сказал:
— Привет, Фрэнк. Это твой друг Дональд.
— Ну… ну ты даешь! Друг! Да как ты посмел, Шустрик…
— Спокойнее, сержант. Как насчет того, чтобы побеседовать с миссис Харвей Честер, той самой женщиной, которая оказалась жертвой дорожно-транспортного происшествия?
— Чего ты, черт побери, добиваешься? — заорал он. — Звонишь мне среди ночи, морочишь голову…
— Она находится здесь, в Лас-Вегасе, — продолжал я, не обращая на него внимания. — Если вы поспешите, я смогу устроить вам встречу.
— Что?
— Вы меня слышали.
— Где ты?
— В Лас-Вегасе.
— И она тоже?
— Вы что, глухой?
— С чего ты стал таким разговорчивым?
— Разговорчивость тут ни при чем. Я всегда оставался на стороне закона и порядка, просто мои мотивы порой искажают и понимают неправильно. Признаю, что парочка скользких типов пыталась проехаться за мой счет. Они меня подставили, но…
— Где ты остановился?
Я назвал ему отель.
— Жди меня там. Но если ты попытаешься и меня подставить, я превращу тебя в фарш и наделаю из него сосисок.
— Я когда-нибудь подставлял вас, сержант?
На мгновение он замолчал.
— Ты очень старался, но тебе это ни разу не удалось.
— Это неправда! — возмутился я. — Я пытался защитить интересы своих клиентов, но я всегда честно предоставлял полиции ценную информацию.
— Ладно, — подобрел Селлерс. — Я собираюсь к тебе.
— Только не говорите никому о нашем разговоре, — предупредил я. — Просто прилетайте, и все.
Покончив с этим, я позвонил Берте Кул.
Должен признаться, что Берта ненавидит ночные телефонные звонки.
— Алло, — послышался в трубке раздраженный голос. — Какому еще кретину не спится?
— Берта, это Дональд, — сказал я. — Садись на первый же самолет до Лас-Вегаса, повторяю: на первый, и прилетай сюда. Только что я разговаривал с Фрэнком Селлерсом. Он, наверное, прибудет раньше тебя, но все равно — поторапливайся.
— В Лас-Вегас? Какого черта тебя занесло в Лас-Вегас?
— Хотел, чтобы ты поволновалась. Тебе лучше прилететь сюда и узнать обо всем лично. Думаю, сейчас самое время пустить в ход твои методы.
— Не дождешься, — отрезала она. — Я не собираюсь ломать себе шею и прыгать из города в город, чтобы вытащить тебя из дерьма, в которое ты угодил по собственной инициативе. Я тебя предупреждала: любишь кататься, люби и саночки возить. Вот и вози их теперь.
— Ну хорошо, — согласился я, — только саночки-то у нас общие.
— Наше партнерство расторгнуто, — напомнила она. — Ты сам об этом сказал.
— В таком случае я кладу пятьдесят тысяч долларов себе в карман. Идет?
— Что?
— Пятьдесят штук.
— Ты с ума сошел?
— Я — нет.
— Где, говоришь, ты остановился?
Я назвал ей отель.
После непродолжительного раздумья она проворчала:
— Хорошо, я приеду. Но не дай Бог тебе меня обмануть.
— Все будет хорошо.
Сделав эти два чрезвычайно важных звонка, я лег в кровать и долго ворочался с боку на бок.
Сержант Селлерс, должно быть, прибыл специальным рейсом. Он постучался в дверь моего номера еще затемно.
— Ну что, Шустрик? — заявил он, едва я успел открыть дверь. — Что ты можешь сообщить мне о миссис Харвей Честер?
— Хотите ее увидеть?
Он молча кивнул.
— О'кей, — сказал я. — Пойдемте.
Я усадил его в машину, и мы помчались к затрапезному маленькому бунгало, которое снимала миссис Честер.
Высадившись у порога, мы дружно забарабанили в дверь.
