которого ускользает смысл взгляда прокурора. Его жена начинает что-то нашептывать на ухо Грэмпсу Виггинсу. Грэмпс подталкивает Таккера локтем и в свою очередь начинает что-то нашептывать ему на ухо.
Таккер отрицательно мотает головой.
Грэмпс обращается к Дюриэа высоким голосом, переходящим в стаккато:
— Мы можем подождать здесь?
— Нет, — отвечает Дюриэа с улыбкой, — подождите за дверью.
Но при виде разочарованного лица Грэмпса он смягчается:
— Вы можете сесть рядом с шерифом, мистер Виггинс, а мистер и миссис Таккер подождут в коридоре. Мистер Шейл, садитесь, пожалуйста, сюда, я хочу задать вам несколько вопросов. Шейл молча садится на указанное место.
— Вы коммивояжер?
— Да.
— Вы не знакомы ни с Эддисоном Стирном, ни с Артуром Райтом?
— Нет.
— Вы были на пляже утром в воскресенье?
— Да.
— Вы можете сказать, в котором часу мисс Молин поднялась на борт яхты?
— Я не видел, когда она поднялась на борт, но я могу сказать, когда она могла это сделать.
— Так когда же?
— Минут за пятнадцать перед тем, как я ее вынул из воды.
— Вы заметили ее впервые, только когда она подошла к борту?
— Да.
— Сколько времени она оставалась у борта?
— Минуту или две.
— Что было потом?
— Она упала за борт.
— Сколько вам понадобилось времени, чтобы подплыть к ней?
— Не знаю, мне было не до этого.
— Хотя бы приблизительно…
— Я пробежал метров пятнадцать — двадцать по пляжу, взял шлюпку и начал грести. Минуты три…
— И все это время она барахталась в воде?
— Я бы не сказал, что она барахталась. Она вынырнула раз, затем другой. Когда я подплыл к ней, она вынырнула уже в третий раз.
— Почему вы считаете, что она поднялась на борт яхты за пятнадцать минут до того, как вы ее заметили?
— Я не сказал, что это было за пятнадцать минут до того, как я ее заметил, — осторожно отвечает Шейл. — Я сказал: за пятнадцать минут до того, как я ее выловил, а заметил я ее минут за двенадцать..
— Что позволяет вам с такой точностью определить время?
— Дело в том, что она могла подняться на борт незамеченной только в это время.
— Объясните, пожалуйста.
— Ровно за четверть часа до того момента, когда я ее выловил из воды, я был погружен в созерцание очень любопытной раковины.
— Но вы указываете очень точное время — четверть часа.
— Это всего лишь мое ощущение.
— Вы остановились в отеле «Бальбоа»?
— Да.
— И вы вернулись прямо в отель после того, как дали мне показания?
— Да.
— Мисс Молин звонила вам туда?
— Да.
— Что было дальше?
— Мы поехали вместе в бар.
— А потом вы отправились вместе на «Альбатрос»?
— Да.
— Это была ее идея?
— Да.
— Вы знали мисс Харплер?
— До этой истории нет.
— Зачем вы отправились на «Альбатрос»?
— Меня пригласила мисс Молин. Неожиданно тон Дюриэа становится сухим:
— Вы не обязаны отвечать на эти вопросы, мистер Шейл, и вы не обязаны говорить правду. Но дача ложных показаний может привести к нежелательным последствиям, мистер Шейл. Для чего вы отправились на «Альбатрос»?
— Он сделал это по моей просьбе, — вмешивается Нита Молин.
— Я обращаюсь к Шейлу, — сухо произносит прокурор.
— Мне нечего добавить к сказанному мисс Молин. Если вы хотите узнать, чем я занимался после дачи показаний на яхте «Джипси Квин», обращайтесь к мисс Молин.
Дюриэа на минуту задумывается, затем спрашивает:
— Почему вы встали на эту позицию, мистер Шейл?
— Потому что я уверен в том, что все, что я делал после этого, не имеет никакого отношения к убийству.
— В котором часу «Альбатрос» вышел в море?
— Не знаю.
— Но вы ведь были на борту?
— Да, но я спал.
— В котором часу вы проснулись?
— Уже в открытом море.
— И что вы сделали?
— Я попытался выйти из кабины, но дверь оказалась запертой на ключ. Я принялся так стучать в нее, что мисс Харплер пришлось меня выпустить.
— И какое она вам дала объяснение?
— Ей показалось, что полицейским на борту «Джипси Квин» не нравится, что мы слишком интересуемся тем, что там происходит, и поэтому она решила немного проветриться.
Нита Молин хочет что-то сказать, но передумывает.
— Итак, в котором часу вы проснулись?
— Перед самым заходом солнца.
Дюриэа медленно качает головой и говорит:
— Хорошо. Я думаю, что на сегодня достаточно. У меня сложилось впечатление, что после обнаружения трупов произошло нечто, что вы пытаетесь скрыть от меня… Придется мне набраться терпения и подождать, пока вы решитесь просветить меня на этот счет.
Дюриэа вопросительно смотрит на молодых людей, но они оба молчат. Обменявшись коротким взглядом, они упрямо и сосредоточенно смотрят на носки своих туфель.
Грэмпс Виггинс ерзает на стуле и не выдерживает:
— Я бы хотел задать один вопрос. Дюриэа бросает на него строгий взгляд. Грэмпс повторяет свою просьбу:
— То, о чем я хочу спросить, сынок, очень важно.
