каков негодяй — позвонить мне второй! Заводи себе сколько хочешь шлюшек в разных портах, но предпочесть мне кого-то.
— Кто не захотел меня видеть? Ты что такое говоришь?! — выкрикнул Глеб. — Ты что этого, косого слушаешь? Да он несет не пойми что!
— Нет, позвольте, — запротестовал лемуриец, — я никогда не унижаю себя и окружающих ложью. Я только хотел сказать, что чувства требуют бережного обращения!
Мари расхохоталась.
— Приезжай ко мне, косоглазенький! Я люблю таких, с чувствами! А этому мерзавцу расцарапай как следует физиономию! Давай, пока линия не рассоединилась!
Глеб вспомнил, что за развлечение Мари сейчас платит он, и выдернул расчетную карточку из автомата. Экран погас. В трубке зазвучали короткие гудки.
— Проклятье, — выругался Глеб и развернулся к лемурийцу. — Ты что, совсем ничего не соображаешь, чмо болотное?
Он осекся, вспомнив, с кем имеет дело.
— Чувства… — начал поэт, нисколько не обидевшись на эпитеты, которыми награждал его Жмых.
— Слушай, ты, — перебил его Глеб, — мне некогда разводить разговоры о всякой ерунде. Меня преследует полиция. И я собираюсь убраться с этой планеты прямо сейчас. Ты понял? Так что отойди в сторону и дай мне дорогу. Вот, у меня и ствол есть. Так что берегись!
Жмых продемонстрировал лемурийцу разряженный «глюк», наполовину вытащив пистолет из кармана брюк.
— Это очень интересно, — кивнул поэт. — Не смею вас задерживать. Счастливого пути.
— Стучать не пойдешь? Смотри, я тебя из-под земли достану!
— Нет, у меня сейчас другие заботы, — объявил лемуриец. — Мне надо поговорить с возлюбленной. Вы так кстати освободили телефон.
Лемуриец приник к трубке и часто задышал в нее, шепча:
Жмых сплюнул и направился под тент в кафе. Там он бросил барсетку с деньгами на стол, поджидая робота-официанта.
— Кваса. Ледяного, — потребовал Глеб. — Бутерброд с салями. Нет, два бутерброда. И еще кваса.
— Заказ принят, — сообщил робот. — Желаете прочесть газету? Послушать новости?
— Включи стереовизор, конечно, — вздохнул Глеб. — Узнаем, что в мире творится.
— Белой рыбы доставить? Фирменное блюдо.
— Я не люблю рыбу. Тем более искусственную. В здешних морях белая рыба отродясь не водилась. Так что за квасом! Быстро!
Робот поспешно укатился, а в тени, над стойкой бара, загорелся большой плоский экран. Худенькая девушка-ведущая упоенно рассказывала:
— Третья городская больница Мамбасу захвачена бандой негодяев. Выйти на контакт с ними властям пока не удается. По всей видимости, подонки с городского «дна» пришли во дворец здоровья за наркотиками. Да так там и остались. Большинству сотрудников и пациентов удалось покинуть ставшее ловушкой здание. По сообщениям из достоверных источников, в больнице остаются доктора Родригес, Санчес и Кротов. Бандиты удерживают также медсестер. Нам известны только их имена: Лиза, Бетти, Каролина, Жозефина. Бетти, по сообщениям тех же источников, ранена.
«Эге, да у меня есть некоторая фора, — усмехнулся Глеб. — Пока полицейские воюют с несуществующими бандитами, я успею убраться с этой планеты. А доктора, стало быть, звали Кротов. Ну, Кротов, попадись мне еще!»
Затарахтел спиртовой двигатель, и вскоре возле кафе «Белорыбица» остановился старый- престарый автомобиль. Похоже, в нем даже кондиционера не имелось. Во всяком случае, окна были открыты настежь.
Дверь открылась, и под палящее солнце вылез потный и замученный Свиня — грязноватый мужичок лет сорока. Он быстро преодолел несколько метров и опустился на кресло перед Жмыхом.
— Показывай! — буркнул Свиня вместо «здравствуйте».
— На, — знакомый с манерами партнера Жмых сунул ему под нос серьги кассирши Мамба- банка.
— Пятнадцать, — коротко бросил Свиня.
— Ты их за шестьдесят сбудешь! Давай хоть тридцать!
— Двадцать пять.
— Ладно. Пистолет не возьмешь? «Глюк»? Свиня достал из кармана грязные купюры, оглядел Глеба.
— Не нужен мне твой «глюк». Оружие — не мой профиль. А ты когти рвешь? Куда собрался?
— На Процион. Меня там любимая ждет, — соврал Жмых. Никогда не помешает пустить погоню по ложному следу. А Свиня сдаст его без душевных терзаний.
Прикатился робот-официант. На его тележке стояли две большие кружки с квасом, лежали бутерброды с салями. Свиня сразу же ухватил кружку. Протянул руку и к бутербродам, но Глеб поспешно схватил оба, положил один на другой и начал жевать.
— Любимая, значит?
— Ну да. Женюсь на ней.
— Ну и дурак, — коротко ответил Свиня.
— Чего это?
— Умные люди канают на Дроэдем.
— Что? Как ты сказал?
— Дроэдем, — повторил Свиня. — Рай на земле. Андроиды вкалывали там лет тридцать. Или пятьдесят. Золотые шахты, изумрудные копи, хлопковые плантации, стада овец. Там есть все, что нужно для роскоши. И куча богатеев, которые спонсировали проект. Жилье стоит копейки. Настроили много, а желающих переезжать пока мало.
— Угу, — недоверчиво кивнул Глеб. — Рассказывай. Что ж народ туда не попер, если там так классно?
— Никто еще фишку не просек, — сообщил Свиня. — Я и сам собираюсь туда податься. Через пару недель. Где богатеи — там и мои клиенты. Потому как богатеев грабить каждому хочется. Что толку воровать пирожки на рынке в Мамбасу?
— Что-то ты разошелся, Свиня. Говорить как человек стал, — заметил Глеб.
— Ну, — усмехнулся Свиня, показав кривые зубы.
— А рейсы туда есть? — спросил Глеб.
— Рейсы есть, да только личность твоя засвечена, — процедил Свиня. — Я радио в дороге слушал. Так твои приметы там излагали — только держись. Вплоть до пиджака. Кстати, пиджак куда дел? Я бы его купил рублей за пять.
— Другу оставил, — фыркнул Глеб. Сообщение Свини ему совсем не понравилось.
— Извините, что нарушаю ваше уединение, — раздался вдруг голосок из-за спины Жмыха.
Глеб едва не подпрыгнул. Да и у Свини отвисла челюсть.
— А, это опять ты?! Чего надо?!
— Я тут случайно услышал ваш разговор. У меня к вам есть дело.
