— Хм… Их еще и не очень много. И они совсем маленькие… По сравнению с золотыми слитками. Я так полагаю, всякую дрянь Лысый бы не стал держать в отдельной коробке?
— Вот тут сбоку кто-то накарябал, что это осмий! Никогда прежде не видела осмия!
— Что еще за осмий такой?! — пробурчал Глеб.
— А ты и вправду не слишком-то интересуешься достижениями науки. И биржевые сводки нечасто читаешь.
— Можно подумать, ты — дипломированный брокер.
— Не брокер, но уж об осмии слышала.
— Тогда расскажи, почему он в плексигласе? Он что, ядовитый? Или радиоактивный? Может, это вообще бомба? Для тех, кто решил бомбануть хранилище Лысого?
— Насколько я знаю, он не взрывается. И не радиоактивный. Осмий — один из самых редких металлов в Галактике. Стоит он тоже немало.
— Сколько же? — поинтересовался Жмых. — Дороже золота?
— Понятное дело! Насколько я помню, он дороже золота примерно в полторы тысячи раз.
— Шутишь?! — воодушевился Глеб. — Да этого быть не может!
— Может! Я научно-популярную передачу смотрела. Там рассказывали как раз об осмии — какой это чудесный металл. Я еще совсем маленькая была, четырнадцать лет. И начала встречаться со своим первым парнем — Мишкой Калинкиным. И все мечтала — вот бы идти по улице и найти кусочек. Небольшой. Грамма на три. И бросить Мишку к чертям собачьим. Он с глупостями всякими приставал ко мне постоянно, а денег совсем мало давал.
— Три грамма — это четыре с половиной кило в пересчете на золото? — усмехнулся Жмых. — Что ж, в детстве, а точнее, в четырнадцать лет, у тебя тоже были неслабые аппетиты. Однако очень удачно, что мы нашли столько этого осмия. Килограмма здесь, может быть, и нет… Но, может, и есть… Представь — таскать из подвала полторы тонны золота! А так положил слиточек в карман — и пошел. Интересно, сколько тут осмия в этой коробке?
— За плексигласом не разберешь… Но, может, есть и еще — в других ящиках?
Глеб принялся вскрывать коробки, но все они были заполнены золотом и платиной. Самого редкого металла в Галактике была всего одна упаковка. В бандитском хранилище он тоже оказался редкостью.
— Решено, берем, — Глеб взял ящичек под мышку.
— А я все же возьму побольше алмазов, — сообщила Алиса. — Осмий — это хорошо. Но уж больно товар заметный.
— Да бери ты, чего хочешь! — ответил довольный Жмых. Если Алиска не врала, он держал под мышкой свое обеспеченное будущее. Остальные ценности в подвале казались теперь не такими уж притягательными, как прежде. Впрочем, от золота, платины и билетов Межпланетного банка отказываться тоже глупо.
В подвал, слегка пошатываясь, зашел Лукас. Глеб подмигнул ему и поманил в сторону.
— Слушай, Лукас, — проговорил он, — ты знаешь такой металл — осмий?
— Конечно, — ответил лемуриец, — самый ценный металл в Галактике. А что, здесь есть осмий?! Да?! — он схватил Глеба за плечи.
— Есть, — нехотя ответил Глеб, отдирая от себя лемурийца, — вот, обрати внимание на коробочку у меня под мышкой.
— Она полна осмия?
— Ну, не то чтобы полна… В основном она полна плексигласа. Но осмия тоже хватает.
— Плексиглас — для того, чтобы осмий не окислялся. Он страшно дорог. В две тысячи раз дороже золота!
— Алиска говорила, что в полторы.
— Биржевой курс меняется. Может, и в полторы. А может, и в три.
— Мальчики, вы о чем там шушукаетесь? — поинтересовалась Алиса. — Знаете, мне что-то это не нравится…
— Я спросил Лукаса об осмии, — ответил Жмых. — Думал, вдруг ты меня напарила. При дележе сунешь нам что получше — этот осмий, а сама свалишь с алмазами и золотом. А потом выяснится, что в плексигласе — крысиный яд. Или прах дружков Лысого, упакованный в миниатюрные брикеты.
Алиса скривилась.
— С чего мне тебя парить, Глеб Эдуард? Мы же вместе, не так ли?
— Так, конечно, так, — успокоил ее Жмых. — Сейчас погрузим все в катер, а потом поделим, когда прилетим на место. И осмия достанется всем, и алмазов. О золоте и деньгах я уже не говорю — тут этого добра столько, что, боюсь, нам все просто не унести.
— Куда мы, кстати, полетим? — проговорил Кротов, который успел оттащить наверх несколько коробок и только что вернулся за очередной партией золотых украшений. — Надо ведь где-то спрятаться на некоторое время!
— Соображаешь, — быстро ответил Жмых, — Но я пока не знаю. Вроде бы Лукас что-то придумал? Да, Лукас?
— Да-а-а, — протянул тот, — у меня есть одна идея. Полагаю, нам там будет хорошо. — Он подхватил одну из коробок и, тяжело ступая, поволок ее из подвала.
— А почему в грузовом катере только два пассажирских места? — спросил Кротов.
— М-м-м, — замялся Жмых, — Лукас… Лукас все вам расскажет. В конце концов, мы же можем потесниться. Кто-то сядет в кузов — поближе к золотишку. Я, например, сам не против!
— Так дело не пойдет! — отрезала Алиса. — Что-то мне не нравится выражение твоего лица, Глеб Эдуард! Либо ты скажешь прямо сейчас, куда мы направляемся, либо я сама буду решать, куда направиться и с кем. Эй, Лукас, ты меня слышишь…
— Слышу, — выдавил лемуриец, пыхтя от натуги, — сейчас погружу ящик, вернусь и все расскажу.
— Хорошо, — ответила Алиса. — Я жду!
— А ты что встал?! — прикрикнул Глеб на доктора, застывшего с открытым ртом — его вдруг посетили страшные подозрения, — грузи быстрее платину и камешки, червяк навозный. У нас времени в обрез. Он сказал, что вернется и все расскажет. Значит, вернется и расскажет. Что вы, Лукаса не знаете?
— Знаем, — ответила Алиса, — уж Лукас нам врать не станет.
— Да ну тебя!
Жмых принялся швырять на пол платиновые слитки, чтобы облегчить упаковку и поднять ее. Затем подхватил коробку и пошел из подвала. Поставив платину в катер, он торопливо вернулся в апартаменты Лысого и накарябал записку, использовав антикварную перьевую ручку и чистый лист бумаги. Стопка таких листов лежала в углу стола. Текст записки гласил: «Спасибо за общаковые деньги. Доктор».
Люди Лысого должны, в принципе, догадаться, что это тот самый доктор, что якшается с рангунами. На лохматых подозрение падет первым делом. Правда, люди Лысого будут еще искать голубого негра, но это мелочи — пусть хоть всех голубых негров на Дроэдеме отловят и перевешают. Этих-то точно не жалко. Когда Глеб с чувством выполненного долга вернулся в подвал, здесь бушевала дикая ссора.
— Что, хотел нас подставить?! — накинулась на него Алиса. — Гад паршивый! Гаденыш!
— Ах вы ур-р-роды! — неистовствовал доктор. — А я вам поверил!
— В чем дело?! — Жмых с подозрением уставился на Лукаса. — Ты, доктор, фильтруй базар — недолго и по репе получить. Что здесь произошло?
Его худшие предчувствия немедленно подтвердились.
— Понимаешь, Глеб Эдуард, — сказал лемуриец, — я не смог соврать. Я подумал, что теперь, когда у нас есть и золото, и платина, и осмий, мы вполне обеспечены и можем поделиться…
— Та-а-ак, все ясно. — Глеб выдернул из-за пояса пистолет. — Алиска, к стене, — скомандовал он Кротов, ты тоже. А ты, правдолюб, — он смерил лемурийца презрительным взглядом, — иди к катеру. Мы с тобой потом потолкуем за жизнь. Сейчас будем считать, что погрузка завершена.
— Как ты можешь так поступить со мной?! — взвизгнула Алиса.
— Конечно, могу, — осклабился Жмых, — я вам обоим советую, пока никто не пришел в себя, берите
