не стала перекрывать идущего из земли потока. Слезы хлынули, затуманив глаза. Ульменета воздела руки и послала на равнину огонь-халигнат.
Волна белого пламени прокатилась над головами дренаев и нахлынула на вентрийцев, не причинив им никакого вреда — только их кони заплясали в панике. Огонь дошел до Анхарата и заключил его в пылающую сферу, скрыв от войска. Мало-помалу огненный шар угас, и повелитель демонов, увидев, что конь его невредим, громко рассмеялся.
— Все в порядке, — сказал он своим офицерам. — Атакуйте и убейте их всех!
Никто не сдвинулся с места, а тот, что был ближе всех, уставился на Анхарата с ужасом.
— В чем дело, любезный? — Анхарат взглянул на других офицеров. Все они смотрели на него, и некоторые осеняли себя знаком Хранящего Рога.
Затем он увидел, что к нему идет Белый Волк в сопровождении Антикаса Кариоса и седого лучника Кебры.
— Смотрите, вот враг! — вскричал Анхарат, указывая на них, и только теперь понял, что так ужаснуло его сторонников. Серая, гниющая плоть сползала с его руки. Халигнат выжег чары, и тело Маликады быстро разлагалось.
— Это не Маликада, — объявил во весь голос Аитикас Кариос. — Это демон. Смотрите!
Всадники поворачивали коней прочь от Анхарата.
Солнце закатилось, и на небе появилась луна.
Анхарат широко раскинул свои мертвые руки и вдруг разразился хохотом. Тело Маликады лопнуло на нем вместе с одеждой. Голова раскололась от лба до подбородка, и в вечернее небо повалил черный дым. Он постепенно сгущался, образуя могучее туловище с двумя черными крыльями по бокам. Крылья захлопали, и чудовищная фигура поднялась над войсками.
Кебра, опомнившись первым, пустил в небо стрелу. Она вонзилась Анхарату в бок, но не остановила его полета.
Повелитель демонов миновал остатки городской стены и полетел к храму.
Антикас Кариос сдернул с седла какого-то кавалериста, вскочил на коня и сквозь ряды дренаев промчался в город. Существо на черных крыльях парило над самым храмом.
Демон опустил к земле когтистую руку, и алое пламя окружило здание кольцом двадцатифутовой вышины. Антикас попытался проскакать сквозь огонь, но конь его шарахнулся прочь. Он соскочил и побежал к храму. Пламя тут же охватило его рубашку. Он отскочил и стал кататься по земле. Двое солдат, поспешив к нему, накрыли его своими плащами и затушили огонь.
Подняв глаза, Антикас увидел, как крылатый демон влетел через окно в храм.
Ногуста стоял на помосте. Футах в тридцати слева была палатка королевы и вход в купальню, в ста футах впереди находилась парадная дверь. Ногуста смотрел на высокие окна над ней, зная, что враг появится оттуда.
Королева с ребенком на руках поднялась к нему. Она вновь обрела свою величественную осанку, и в ней чувствовались обновленные гордость и сила. Ногуста поклонился ей.
— Благодарю тебя за верную службу, — сказала она. — И прошу простить, если во время путешествия я могла показаться неблагодарной.
— Не отходите никуда, ваше величество, — ответил он. — Близится последний час.
Фарис и Суфия сидели тут же, но он велел им отойти к дальней стене.
— А мне где стать? — спросил Коналин.
— Перед королевой. Демон появится вон из того окна.
Коналин, со страхом поглядев вверх, занял указанную Негустой позицию. Ногуста обнажил свой грозовой меч, и в этот миг из-за палатки выступила фигура в черных доспехах, тоже с мечом.
— Наконец-то мы встретились, — сняв шлем, сказал Бакилас. — Хвалю тебя за доблесть.
Ногуста пошатнулся. Перед глазами у него все плыло.
— Ты нездоров, человек. Отойди. Я не хочу тебя убивать,
В глазах у Ногусты прояснилось. Он вытер пот со лба и сказал:
— Тогда уйди сам.
— Не могу. Мой господин Анхарат требует жертвы.
— Я здесь для того, чтобы помешать этому. Иди же сюда и умри.
Антикас стоял у окруженного огнем храма вместе с Белым Волком и его людьми. К ним прибежала Ульменета, и Антикас спросил ее:
— Итак, твоя магия здесь бессильна?
— Бессильна, — с отчаянием подтвердила она. Антикас, выругавшись, бросился к лошадям. Звездный все еще стоял под седлом, и он направил его к храму, но Белый Волк схватил коня за узду.
— Ни один конь не пойдет в это пламя — а если и пойдет, то сгорит дотла вместе с всадником.
— Прочь с дороги!
— Погоди! — крикнула Ульменета. — Тащите сюда воду. Кое-что, пожалуй, еще можно сделать.
Солдаты бегом принесли ведра с водой и по указанию Ульменеты облили коня. Антикас намочил свой плащ, и монахиня, держа его за руку, сказала:
— Слушай меня. Я убавлю жар вокруг тебя, но не смогу держать чары долго. Ты должен скакать во весь опор, и даже тогда…
— Делай, что можешь, — ответил он, обнажив меч.
— Конь сбросит тебя прямо в пламя! — вмешался Банелион.
— Ногуста говорил, что он пошел бы даже в адский огонь, — усмехнулся Антикас. — Сейчас увидим, правда ли это. — Он отъехал назад ярдов на пятьдесят и снова повернулся лицом к пламени. Обмотав вокруг плеч мокрый плащ, он ждал сигнала Ульменеты.
Она повела рукой, и Антикаса охватил леденящий холод. С громким боевым кличем он послал коня вскачь. Звездный ринулся вперед, высекая подковами искры из камня.
Солдаты разбегались из-под копыт. Антикас кричал не переставая, и Звездный летел уже во весь опор. Антикас почувствовал, что конь сбавляет ход, перед стеной огня, и крикнул:
— Вперед, удалец! Вперед!
Конь откликнулся на его призыв, и оба исчезли в пламени.
Бакилас уже собрался атаковать, когда огненная стена опоясала здание и проникшее в окна зарево залило храм багровым светом. Захлопали огромные крылья, и Ногуста увидел в верхнем окне страшный силуэт Анхарата. Когда демон слетел вниз, его крылья подняли внутри пыльную бурю и обнажили участок мозаики посередине. Картина изображала крылатое существо с длинными когтями и кроваво-красными глазами — зеркальное отражение того, что парило теперь над ним.
Коналин стоял, заслоняя собой королеву с ребенком. Ему хотелось убежать, но он вспомнил мужество, проявленное Дагорианом и Зубром. Он обнажил меч и остался на месте, крохотный по сравнению с грозной фигурой повелителя демонов. Когтистые ноги Анхарата со скрежетом опустились на мозаичный пол, крылья распростерлись на двадцать футов в обе стороны.
— Вы все неспроста оказались в моем собственном храме, — сказал он, глядя красными глазами на Коналина. — Вы исполнили то, что от вас требовалось, моя королева, — продолжал он, переводя взгляд на Аксиану. — Принесли спасение моему народу.
Ногуста, собравшись напасть на демона, ощутил у горла холодную сталь и услышал голос Бакиласа:
— Ты сделал все, что мог, человек, и я уважаю тебя за это. Положи меч.
Ногуста отбил своим клинком меч креакина и бросился на него, но Бакилас отступил в сторону и нанес ответный удар ему под ребра. Страшная боль прошила Ногусту, но он успел вцепиться в правую руку Бакиласа и из последних сил вонзил собственный меч ему в живот. Креакин закричал и рухнул навзничь, увлекая Ногусту за собой. Оба упали на пол. Ногуста попытался встать, но не смог — ноги не повиновались ему. Бакилас поднялся, вытащил меч из его тела и нетвердыми шагами пошел к помосту.
Анхарат приближался к Коналину. Тот стоял, выставив перед собой меч Зубра.
— Тебе осталось жить всего пару мгновений, мальчик, — сказал Анхарат. — Сейчас я вырву из
