мало, Джангилар откинулся назад, всем телом помогая полету, как мальчишка на качелях. На этот раз веревка отшвырнула его гораздо дальше — и с большей силой бросила вперед, и что-то сладко оборвалось внутри, и тело стало легким, почти невесомым, и Джангилар почувствовал: пора!
Кто-то из охранников обернулся, в первый миг не поверил своим глазам, но тут же понял: самая интересная часть представления происходит за спинами зрителей! Стражник заорал во все горло. И в это мгновение беглец разжал руки, пролетел над стеной и канул вниз.
Если всплеск воды и донесся до стены, он пропал в свирепой ругани и гневных криках. Разом забыв про циркачей, все обернулись к черноволосой женщине, которая уже летела к свободе — совсем рядом, а не поймать...
Нурайне, как и брату, хватило двух сильных взмахов веревки. За это время никто не успел даже зарядить арбалет. Женщина огромной птицей перелетела стену и исчезла внизу.
Рифмоплет, выглядывавший из люка, облегченно вздохнул и поспешил вниз по лестнице.
Хорошо, что предусмотрительный и благоразумный Аурмет пропустил на узкой лесенке стражников вперед. Только это и спасло его, когда сверху обрушился свирепый живой ураган.
Попятившись, Аурмет упал, покатился по крутым ступенькам — и догадался: замер, застыл, скорчившись на холодных плитах и отчаянно надеясь, что неведомый враг примет его в полумраке за мертвого.
Так и произошло, хвала Безымянным! Незнакомец в фиолетовом плаще и чешуйчатом шлеме стражника перешагнул через тела своих противников, склонился над Аурметом — страшное мгновение! — а затем поспешил к выходу. Следом спустился второй — тоже в одежде стражника.
На галерее послышались крики. Им ответил взволнованный голос с лестницы:
— На ступеньках трое наших... зарублены... Грайанцы проклятые!
«Да это же один из преступников!» — ахнул про себя Альбатрос. Хотел было крикнуть, чтобы стража схватила наглеца и его сообщника, но вовремя прикусил язык.
Схватят негодяев — ну и что? Какая польза Аурмету? Заслуга поимки грайанцев будет приписана Хранителю. А дарнигара спросят: как это он — целенький, без единой царапины — пропустил врагов с крыши на галерею?
А так все хорошо: дарнигар контужен при отражении налета на крепость. Второпях выскочил без шлема, вот и получил по голове. Мечом. Плашмя. Пусть без него ловят кого хотят. Не поймают — тем хуже для старого Тагитума.
Когда Аурмета найдут, он постонет немного для убедительности, красиво обвяжет голову куском белого полотна — и немедленно к Нуренаджи! Ему есть что рассказать тому, кто завтра станет королем.
Он, Аурмет, сквозь полусмеженные ресницы разглядел склонившегося над ним злодея. И не просто разглядел — узнал!
Да разве забудешь переговоры у стен крепости Найлигрим! Аурмет сопровождал тогда короля — трубил в рог, вызывая грайанцев на переговоры. Сам напросился: историческое событие...
У всех Альбатросов зоркие глаза и прекрасная память на лица. Аурмет хорошо разглядел стоящего на стене высокого человека — каштановые волосы, широкие плечи, дерзкое лицо с высоким лбом, твердым подбородком и густыми, почти сросшимися бровями. То ли Хранитель крепости, то ли, как потом говорили, самозванец, выдававший себя за Хранителя...
В полутемной конюшне царили суета и неразбериха. Стражники поспешно набрасывали на лошадей седла, затягивали подпруги, выводили коней к воротам. Подъемный мост уже опускался с надсадным скрежетом, лязгала решетка, открывая путь. В спешке никто не вглядывался в лица дюжих парней в фиолетовых плащах, которые взлетали в седла и направляли лошадей на мост.
Погоня волчьей стаей вылетела из ворот замка. Ралидж и Рифмоплет скакали бок о бок. Когда отряд промчался мимо шарахнувшихся с дороги циркачей, поэт еле сдержался, чтоб не махнуть Ингиле рукой.
— Удираем? — возбужденно шепнул Ильен Ингиле.
— Ни в коем случае! — твердо ответила девушка. — Мы ж тут ни при чем! — И громко, весело закричала: — Видно, представлению конец? Всех зрителей мы разогнали своими песнями и плясками? Эй, добрый господин... ты-ты-ты, красавчик у ворот! Нам бы тут заночевать... нас трое всего, много места не займем!.. Да вижу-вижу-вижу, что здесь не постоялый двор! На постоялом дворе платить надо, а здесь, может, и задаром бы пустили — а, красавчик?.. Чего-о? Куда-а я должна катиться? Не дождешься, козел кривомордый! Сама туда не пойду и братику не позволю!.. Ладно, братик, подбери-ка быстренько монетки, вон нам сколько благородные господа набросали...
42
День склонялся к вечеру. В маленькое окошко виднелись лишь клочки облаков и край деревянной крыши соседнего дома. Но стоящий у окошка Джилинер мысленным взором видел весь Джангаш. Чародея забавляла мысль, что горожане преспокойно заканчивают свои дневные дела... и никто даже не подозревает, что в город прибыл настоящий повелитель. Не глупец Нуренаджи, который сейчас живет предвкушением завтрашней коронации, а истинный государь. И ни торжественной встречи, ни приветственных криков... а вместо дворцовых покоев — скромная комнатушка на постоялом дворе. Интересно, войдет ли эта каморка в летописи и баллады? Или король-Ворон останется в веках загадочным незнакомцем, ниоткуда возникшим в городе перед коронацией?
Джилинер ласкающе коснулся кончиками пальцев браслета на левом запястье. Необычный браслет — широкий, гладкий, с мягко округленными краями и глубоким зеркальным блеском. Недавнее изобретение, частица волшебного зеркала, которое теперь всегда с собой...
Подняв повыше левую руку, Ворон залюбовался, как в сияющей полосе искаженно отражаются серое бревно стены, часть дверного косяка, человеческий глаз и бровь над ним...
Глаз? Бровь?
Ворон резко обернулся: кто осмелился его беспокоить?!
Бесшумно вошедшая женщина застыла у дверей. Тощая, долговязая, с блекло-русыми волосами и мелкими, неприметными чертами лица. Линялая кофта, юбка до полу...
Но чародей ни на мгновение не подумал, что это здешняя рабыня. Пусть Джилинер никогда не видел этого невзрачного лица, но ему было знакомо тупое равнодушие взгляда. Эти глаза умели менять выражение — но лишь тогда, когда это было действительно необходимо.
— Я доволен тобой, — негромко сказал Ворон. — Ты хоть что-то сумела сделать.
В оловянном взгляде женщины не промелькнуло ни искорки мысли или чувства, но тонкие бледные губы дрогнули, уголки их раздвинулись. Неестественная, словно нарисованная, — но все же улыбка!
Неожиданно для себя Ворон растрогался. Эта Глиняная и впрямь лучше двух первых, ныне покойных болванов. Сочла нужным показать, что польщена хозяйской похвалой! Без приказа! Четвертый, может, и умнее, да непонятный какой-то, из рук выскальзывает... Простое дело не может довести до конца... словно пытается предоставить жертву судьбе... Ладно, об этом негодяе потом...
— У меня для тебя срочное дело. Найди и убей одну женщину — она сейчас в Джангаше.
Чародей на ладони протянул Третьей узкий матерчатый поясок — зеленый, с кисточками на концах. Недавно люди предусмотрительного Ворона побывали в Найлигриме и похитили тот поясок у супруги Хранителя. По-разному может маг использовать вещь, принадлежавшую другому магу. Но сейчас оставалось время лишь для самого простого способа.
Третья всем телом подалась к господину, склонилась над его ладонью. Черты ее лица размылись, челюсти и нос выдвинулись вперед, кожа быстро начала покрываться короткой жесткой шерстью. И вот уже на узких плечах — нечто вроде рыжей собачьей морды... Гончая!
Маг с интересом наблюдал, как существо, часто дыша, обнюхивало зеленый поясок.
