В Крит воротился со всем уцелевшим в сражениях войском Идоменей: у него никого не похитило море. А про Атрида уж сами вдали у себя вы слыхали, Как он вернулся, как злую Эгист ему гибель подстроил. Но за свое преступленье и тот поплатился жестоко. Вот как полезно, когда погибающий муж оставляет Сына! Отмстил за него он коварному отцеубийце, Злому Эгисту, которым убит был отец его славный. Вижу, мой друг, что и ты и ростом велик и прекрасен. Будь же отважен, чтоб слава твоя и в потомстве не сгибла'. Нестору старцу в ответ Телемах рассудительный молвил: 'Нестор, рожденный Нелеем, великая слава ахейцев! Да, отомстил он Эгисту ужасно. Ахейцы широко Славу о нем разнесут и песни оставят потомкам. О, если б боги меня такою же силой одели, Чтоб отомстил я за боль приносящую наглость, с какою Злые дела надо мною творят женихи нечестиво! Счастья такого, однако, бессмертные мне не судили, - Мне и отцу моему. И приходится только терпеть мне'. Нестор, наездник геренский, тогда Телемаху ответил: 'Раз уже, друг, ты об этом завел разговор и напомнил, Много ваш дом женихов, я слыхал, посещают незвано, Матери ради твоей, и худые дела совершают. Вот что скажи: добровольно ль ты им поддался иль в народе Все ненавидят и гонят тебя по внушению бога? Знает ли кто, – ведь, возможно, вернется отец твой и страшно Им отомстит за насилья, – один ли, созвав ли ахейцев. О, если б так же любить и тебя пожелала Афина, Как окружила она Одиссея своею заботой В дальнем троянском краю, где так мы, ахейцы, страдали, Я не видал, чтобы боги кого так открыто любили, Как Одиссею открыто всегда помогала Афина. Если б любить и хранить и тебя она так пожелала, Многие даже и думать из них позабыли б о браке'. Нестору старцу в ответ Телемах рассудительный молвил: 'Старец, не думаю я, чтобы слово такое свершилось. Слишком велико, о чем говоришь ты. Берет меня ужас. Так не случится со мной, пожелай даже этого боги'. И отвечала ему совоокая дева Афина: 'Что за слова у тебя сквозь ограду зубов излетели! Богу спасти нас нетрудно и издали, если захочет. Я предпочел бы скорее и множество вытерпеть бедствий, Но воротиться домой и день возвращенья увидеть, Чем, воротившись к себе, при своем очаге же погибнуть, Как Агамемнон погиб коварством жены и Эгиста. Но и богам невозможно от смерти, для всех неизбежной, Даже и милого мужа спасти, если гибельный жребий Скорбь доставляющей смерти того человека постигнет'. Тотчас Афине в ответ Телемах рассудительный молвил: 'Горько нам, Ментор, но все ж говорить перестанем об этом. Нет никакой нам надежды, чтоб он воротился обратно. Смерть и черную Керу уж боги ему присудили. Нынче с вопросом другим хотелось бы мне обратиться К Нестору, ибо меж всех справедлив он и мудр наиболе. Трех поколений людских, говорят, повелителем был он. Если глядишь на него, пред тобою как будто бессмертный! Полную правду скажи мне, о Нестор, Нелеем рожденный, Как погиб Атреид Агамемнон пространнодержавный? Где Менелай находился? Какую погибель придумал Для Агамемнона хитрый Эгист? Ведь тот был сильнее! Или еще не в ахейском он Аргосе был, а скитался Между чужими и этим отважил того на убийство?' Нестор, наездник геренский, тогда Телемаху ответил: 'Правду полнейшую, сын дорогой мой, тебе сообщу я. Все бы как раз и случилось, как сам ты себе уж представил, Если б Эгиста живого застал, возвращаясь из Трои, В братнином царском дворце Атреид Менелай русокудрый. Нет, не могильный бы холм был насыпан тогда над умершим, В поле вне города он бы лежал, и пожрали бы тело Хищные птицы и псы, и никто бы из женщин ахейских Смерти его не оплакал. Задумал большое он дело: Мы далеко под стенами троянскими бились с врагами, Он же, спокойно внутри многоконного Аргоса сидя, Речью опутывал сладкой жены Агамемнона сердце. На недостойное дело, однако, сперва Клитемнестра Не захотела пойти: порочных в ней не было мыслей. Возле нее и певец находился, которому строго, В Трою идя, приказал Агамемнон смотреть за супругой. Воля, однако, богов, опутав, ее покорила. Был тут Эгистом певец тот отправлен на остров пустынный, Где и оставлен. И труп его хищные птицы склевали. Он, желавший, привел царицу желавшую в дом свой. Много бедер он сжег на святых алтарях пред богами, Много развешал даров – сосудов из золота, тканей, Дело такое большое с нежданным окончив успехом. Мы же, отъехав от Трои, одною дорогою плыли, Я с Менелаем, друг с другом скрепленные дружбой. Когда ж мы Мимо афинского мыса, священного Суния, плыли, Там Менелаева кормчего Феб Аполлон дальнострельный Нежной стрелою своей умертвил, подошедши в то время, Как у руля он стоял, кораблем управляя бегущим, - Фронтия Онеторида; меж всех он людей наилучше Мог кораблем управлять, когда разбушуется буря. Там Менелай, хоть и очень в дорогу спешил, задержался, Чтоб погребенью предать товарища с полным почетом. После того как и он в винно-чермное выехал море В полых своих кораблях и высокого мыса Малеи Быстро достиг, приготовил ужаснейший путь ему дальше Зевс протяженно гремящий: направил дыханье свистящих
