Сразу узнать ее можно, хотя и другие прекрасны. Так меж своих выделялась подруг незамужняя дева. Ехать обратно домой собиралась уже Навсикая, Вымыв прекрасные платья и мулов в повозку запрягши. Новая мысль тут пришла совоокой Афине богине: Чтоб Одиссей, пробудившись, увидел прекрасную деву И чтобы девушка та провела его в город феаков. Бросила мяч в это время одной из прислужниц царевна, Но промахнулась в нее, а попала в глубокую воду. Вскрикнули громко они. Одиссей богоравный проснулся, И поднялся, и раздумывать начал рассудком и духом: 'Горе! В какую страну, к каким это людям попал я? К диким ли, духом надменным и знать не желающим правды Или же к гостеприимным и с богобоязненным сердцем? Кажется, девичий громкий вблизи мне послышался голос. Что это, нимфы ль играют, владелицы гор крутоглавых, Влажных, душистых лугов и истоков речных потаенных? Или достиг наконец я жилища людей говорящих? Дай-ка, однакоже, сам я пойду, – посмотрю и узнаю'. Так сказав, из кустов поднялся Одиссей богоравный. В частом кустарнике выломал он мускулистой рукою Свежую ветку и ею срамные закрыл себе части. Как в своей силе уверенный лев, горами вскормленный, В ветер и дождь на добычу выходит, сверкая глазами, В стадо быков иль овец он бросается в поле, хватает Диких оленей в лесу. Его принуждает желудок Даже врываться в загон, чтоб овцу за оградой похитить. Вышел так Одиссей из кустарника. Голым решился Девушкам он густокосым явиться: нужда заставляла. Был он ужасен, покрытый морскою засохшею тиной. Бросились все врассыпную, спасаясь на мысы над морем. Только осталась одна Алкиноева дочь: ей вложила В сердце смелость Афина и вынула трепет из членов. Остановилась она перед ним: Одиссей колебался: Пасть ли с мольбой перед девой прекрасной, обняв ей колени, Или же издали с мягкою речью, с мольбой обратиться К деве, чтоб город ему указала и платье дала бы? Вот что, в уме поразмыслив, за самое лучшее счел он: Не подходя, умолять ее мягкими только словами, Чтоб не обидеть девичьего сердца, обняв ей колени. Тотчас к ней обратился он с мягким, рассчитанным словом: 'Смертная ль ты иль богиня, – колени твои обнимаю! Если одно из божеств ты, владеющих небом широким, Я бы сказал: с Артемидой, великою дочерью Зевса, Больше всего ты сходна и ликом, и видом, и ростом. Если же смертная ты и здесь на земле обитаешь, - Трижды блажен твой отец, и мать твоя трижды блаженна, Трижды блаженны и братья! Каким согревающим счастьем Из-за тебя их сердца непрерывно должны исполняться, Глядя, как отпрыск цветущий такой идет в хороводы. Тот, однако, средь всех остальных несравненно блаженней, Кто тебя в дом свой введет, других превзошедши дарами. Смертных, подобных тебе, не видал до сих пор никогда я Ни средь мужчин никого, ни средь жен, – изумляюсь я, глядя! Близ алтаря Аполлона на Делосе в давнее время Видел такую же я молодую и стройную пальму. Я ведь и там побывал с толпою товарищей верных, Ехав дорогой, в которой так много ждало меня бедствий! Вот и тогда, увидавши ее, я стоял в изумленьи Долго: такого ствола на земле не всходило ни разу! Так и тебе я, жена, изумляюсь. Но страшно боюсь я Тронуть колени твои. Тяжелой бедой я постигнут. Только вчера удалось убежать мне от темного моря. Двадцать до этого дней от Огигии острова гнали Бури и волны меня. Заброшен теперь и сюда я Богом, чтоб новым напастям подвергнуться. Верно, не скоро Будет конец им. Немало еще их доставят мне боги. Жалость яви, госпожа! Претерпевши несчетные беды, К первой к тебе я прибег. Из других ни один мне неведом Смертный, кто в городе этом; кто в этой стране обитает. К городу путь укажи мне и дай мне на тело накинуть Лоскут, в какой ты белье завернула, сюда отправляясь. Пусть тебе боги дадут, чего и сама ты желаешь, - Мужа и собственный дом, чтобы в полном и дружном согласьи Жили вы с мужем: ведь нет ничего ни прекрасней, ни лучше, Если муж и жена в любви и в полнейшем согласьи Дом свой ведут – в утешенье друзьям, а врагам в огорченье; Больше всего ж они сами от этого чувствуют счастье'. Так Одиссею в ответ белорукая дева сказала: 'Странник! На мужа худого иль глупого ты не походишь. Счастье Зевес меж людей благородного ль, низкого ль рода Распределяет, кому пожелает, по собственной воле. То, что послал и тебе он, ты вытерпеть должен отважно. Нынче же, раз к нам сюда ты приходишь, в наш город и в край наш, Ты ни в одежде нужды не увидишь, ни в чем-либо прочем, Что несчастливцам мы встречным даем, о защите молящим. Город тебе покажу. Назову и людей, в нем живущих. Городом этим и этой землею владеют феаки. Дочерью я прихожусь Алкиною, высокому духом; Держится им у феаков могущество их и величье'. Так сказав, приказала подругам своим густокосым: 'Стойте, подруги! Куда разбежались вы, мужа увидев? Можно ли было подумать, что враг между нами явился? Нет средь живых человека такого – и нет и не будет, Кто бы в стране феакийских мужей дерзнул появиться С целью враждебною: слишком нас любят бессмертные боги. Здесь мы живем, ото всех в стороне, у последних пределов Шумного моря, и редко нас кто из людей посещает. Здесь же стоит перед нами скиталец какой-то несчастный.