К стойке бара подошла высокая, статная блондинка. Она тоже пела:
Она небрежно облокотилась на стойку.
— Вы обо мне спрашивали? — Женщина спросила это так просто и естественно, словно она с Джином была давно знакома, он пришел к ней в гости, а она была чем-то занята.
Джин догадался, что это Торнадо Тони. Торнадо была в длинном платье из белого шифона, плотно затянутом в талии… На высокой белой шее — брошь Нефертити, на ногах египетские сандалии.
— Я хотел вас увидеть, ваше сиятельство, — нарочито приподнято произнес Джин.
— Моя дверь — третья слева…
— Не хотите ли выпить, миледи?
Метнув взгляд в широченное окно бара, он привскочил.
— Что вы там увидели? — слегка нахмурилась виконтесса.
— Прошу меня извинить! — в замешательстве проговорил Джин, соскальзывая с табуретки. — Простите, ваше сиятельство!
— Куда же вы? — воскликнула с обидой в голосе титулованная особа.
Джин швырнул десятидолларовый банкнот на стойку и поспешил вон.
Прямо под окнами «Крейзи Хорса» в «шевроле» оливкового цвета собственной персоной сидела Ширли Грант. Она глядела куда-то вверх сквозь открытое окно машины.
Впереди, за рулем, — о боги! — генерал Трой Мидлборо.
Джин сразу же узнал его, несмотря на то, что видел всего лишь один раз, в день «драминг- аута».
Генерал был в штатском: серебристо-белый тропикл, белый галстук-«бабочка» и белый треугольник платка в красный горошек.
Джин замер у дверей бара, не зная, как себя вести.
Тревожно оглянулся, опасаясь гнева обманутой в своих ожиданиях виконтессы.
Зачем она приехала? Почему с Мидлборо? Почему они остановились у «Крейзи Хорса»? Показалось ли ему, что они встретились взглядами, когда он случайно посмотрел в окно на улицу, или это действительно было так? И вообще, смеет ли он подходить к машине в присутствии своего самого старшего начальника?
Он встретился со спокойным взглядом генерала, но побоялся посмотреть в сторону Ширли. Во взгляде Мидлборо Джин прочел только любопытство. Генерал не подбадривал его, не разрешал, но и не запрещал приблизиться — только холодное любопытство было у него во взгляде, и больше ничего. Джин перевел взгляд на Ширли.
Только теперь она увидела его и вскрикнула:
— Джин!
Мидлборо вышел из машины, открыл ей дверцу. Теперь можно было приблизиться. Джин шел быстрым шагом. Она побежала к нему навстречу. Первая обняла.
— Молчи! — сказала она. — Никаких объяснений! Черт с ним со всем! Ты ведь человек свободный.
— Миссис Грант! — окликнул ее генерал.
— Здравствуйте, генерал, — поклонился Джин.
— Здравствуйте. Миссис Грант, я должен извиниться, мне нужно съездить за сигарами, — проявив особый такт, сказал Мидлборо.
— Скажите: «Ширли, мне нужно…»
— Миссис Ширли, мне нужно, — улыбнулся генерал.
— Ширли, — продолжала капризничать она.
— Ширли! — сдался генерал. — Когда мне прислать за вами машину?
— Я вам позвоню, — она с благодарностью помахала ему рукой в белой высокой перчатке.
— Чао, Ширли! — сказал, едва заметно улыбнувшись, Трой Мидлборо и сел за руль.
«Шевроле» плавно разрезала крыльями пространство, разделяющее «Крейзи Хорс» и «Тужур- лямур».
Из дневника Джина Грина, доставленного майору Ирвину Нею — начальнику спецотдела общественной информации.
«Не из-за них, конечно, начинаются войны. Но и без них любые войны ни к чему… К кому возвращаться? Ради кого быть храбрым, сильным, независимым, повелевающим? Ради себя? Ради своего тщеславия? Чепуха.
Приехала — и все стало другим. К ребятам в «Крейзи Хорс» я не вернулся. Что там делать? Опять
