Честная игра

Чарльз Эйнштейн Честная игра

Рафферти сел за карточный стол в десять утра, а сейчас шел уже четвертый час пополудни, и официантки «Вандерласта», самого фешенебельного отеля Лас-Вегаса, предлагали ему напитки за счет заведения по крайней мере раз семь. Этот отель мог позволить себе поить его ради того, чтобы удерживать на том месте, где он сидел сейчас. Он не пил и все время проигрывал. Такие «невезунчики» в карточной игре относятся, как правило, к категории людей подозрительных. Тем более, это был Лас-Вегас, а «Вандерласт» — отель, что называется, с иголочки и почти неизвестен широкой публике.

Вот крупье сдал Рафферти две пятерки. Сам открыл шесть. Рафферти поставил на кон сорок долларов. Положил восемь фишек в ряд, удвоив ставку, и взял еще карту, не открывая сразу. Потом, приподняв уголок, заглянул — дама. У Рафферти было теперь двадцать очков.

Крупье перевернул свою карту лицом вверх — семерка. Теперь у него было тринадцать. Потом шел туз. Четырнадцать. Еще. Двойка. Шестнадцать. Последняя карта. Пятерка. Двадцать одно. Натренированной рукой крупье придвинул к себе все фишки Рафферти.

— Я хочу новую колоду, — вдруг сказал Рафферти.

— Что такое?

— Я сказал, что хочу новую колоду.

— Мы только что вскрыли эту, десять минут назад.

— Я хочу новую. — Рафферти облизал пересохшие губы. — И нового крупье.

Двое мужчин, игравших рядом с ним, неловко заерзали. Они тоже проигрывали и, возможно, разделяли высказанные Рафферти сомнения, только не хотели быть втянутыми в неприятную историю.

Но их втянули. Крупье сделал это.

— Кто-нибудь из вас, джентльмены, тоже хочет обжаловать игру?

Те молча опустили глаза на зеленое сукно стола, изучая дугообразную надпись: «Крупье должен продолжать при 16 и остановиться на 17».

— Не втягивайте других в это дело, — холодно сказал Рафферти, — достаточно одной жалобы. И я заявляю ее.

Как из-под земли возник кассовый шеф. Они всегда материализуются ниоткуда, вроде как из воздуха. Этот был маленький, черноволосый, с дубленым лицом, в обуви на бесшумных мягких подошвах. Он посмотрел на крупье.

— Ну и…

Крупье кивнул в сторону Рафферти.

— Да, мистер Рафферти? — спросил шеф. Они уже знали его по имени. Ведь он успел обналичить сегодня уже три чека.

— Мне не нравятся карты.

— Разложи их, — приказал шеф крупье.

Крупье разложил всю колоду лицом вверх.

— Нет, — сказал Рафферти, — зря теряете время. Если бы я знал, что искать, то стоял бы рядом с вами по другую сторону стола.

— Ладно, — сказал шеф, — дайте новую колоду.

— А зачем? — вздохнул Рафферти. — Они все из одного запасника.

— Но в таком случае что мы можем еще сделать? — удивился шеф.

Рафферти опять тяжело вздохнул.

— Вы знаете, что для вашего заведения очень невыгодна любая шумиха. Отберут лицензию…

— Он просит новую колоду, — сказал крупье, — ему предложили, он говорит «нет». Может, ему просто не нравится постоянно проигрывать?

— О, я действительно хочу новую колоду, — подтвердил Рафферти, — но не из вашего ящика. У меня есть новая колода, наверху, в моем номере. Вы станете играть ею?

Шеф рассмеялся. Потом взглянул на Рафферти, и смех замер на его губах.

— Вы прекрасно знаете, мистер Рафферти, что заведение всегда само предоставляет карты.

— Я купил колоду в табачном киоске у вас в отеле. Та же торговая марка. Вы такими же играете, верно?

— Мы не видели, как вы их покупали. И не знаем, что вы с ними делали наверху, — заявил крупье.

— Заткнись, — приказал шеф.

— А я не знаю, что вы делаете с ними здесь, внизу, — парировал Рафферти. — Все, что я знаю, — в вашей колоде слишком много пятерок.

— Вас никто не заставлял играть, — опять заспорил крупье.

— Я же сказал тебе — заткнись, — повторил шеф. Человек пять уже собрались за спиной Рафферти, остальные игроки внимательно прислушивались к разговору. — Мистер Рафферти, можно вас на минутку?

— Мы можем говорить здесь, — заупрямился Рафферти, но что-то во взгляде шефа заставило его пожать плечами и подняться с места.

Они вышли из зоны игры, поднырнув под натянутый канат, в служебную зону.

— Сколько вы проиграли? — тихо спросил шеф.

— Точно не знаю. Наверное, пару тысяч. Да какая разница?

— Послушайте. С одной стороны, мы ведем честную игру. С другой — мы не хотим неприятностей. Мы готовы… доказать, что мы не жульничаем. Разумеется, в разумных пределах.

— Вы не станете играть моими картами, так?

— Я сказал — в разумных.

— Но ведь вы играете такими же. Я купил их в вашем отеле, в табачном киоске.

Шеф терпеливо покачал головой.

— Никто не назвал бы ваше предложение приемлемым, мистер Рафферти. Крупье прав. Никто не знает, где вы их купили, и никто не знает, когда это было. Если бы вы купили их прямо сейчас и мы открыли их тут же — это совсем другое дело.

— Согласен, — сказал Рафферти.

— Что вы сказали?

— Я сказал — хорошо, согласен. Я принимаю ваши условия.

— Не понимаю.

— Я сию же минуту иду к табачному киоску и покупаю новую колоду карт, потом мы вернемся за стол.

— Не будьте смешным, мистер Рафферти.

— Смешным? — Рафферти повысил голос, и шеф с тревогой оглянулся по сторонам. — Я просто согласился с одним из ваших предложений. Надо же найти выход из создавшегося положения.

— Но так не пойдет. Положим, каждый захочет играть своими картами…

— Я — не каждый. Вы предложили, я согласился. Но вы тут же передумали. Вы же сказали, что карты одинаковые: и те, что за столами, и те, что продаются у вас же, в табачном киоске. Я не прошу играть моими картами. Я играю вашими.

— Тогда какая разница?

— Разница в том, что это вы сказали, что карты одинаковые. Я хочу проверить, что карты, которые вы продаете в холле для публики, точно такие, какими играете сами.

Рафферти холодно ухмыльнулся и внезапно зашагал к киоску, находившемуся в нескольких метрах. Шеф пошел за ним.

— Что вы собираетесь делать?

— Всего-навсего купить колоду карт. — Рафферти кивнул девушке-киоскеру: — Сколько стоит колода?

— Доллар, сэр. — Девушка положила колоду на прилавок.

Рафферти взял колоду и показал шефу.

— Вот, — сказал он, — возьмите их сами. Чтобы убедиться, что я ничего с ними не делал.

Шеф взял колоду, не глядя на Рафферти.

— Вы нащупали наше слабое место и играете на этом. Знаете, что нам ни к чему неприятности и огласка.

— Нет. Это вы ищете для себя неприятностей. Я всего лишь принял ваше же предложение.

Шеф нервно сглотнул.

— А если вам станет везти?

— Значит, мне повезет.

— И тогда вы всем раструбите, что мы жулики.

— Если это не так, то вам бояться нечего.

— А если снова начнете проигрывать, то обвините крупье?

— За игрой теперь будут наблюдать множество людей. Это во-первых. Во-вторых, колода используется примерно в течение часа, так? И я не пойду за другой, на это не будет больше причин, верно? Я сыграю ровно один час.

Шеф долго смотрел на свои ботинки.

— Вы ничего этим не докажете. Если бы мы жульничали, то самым легким выходом для нас было бы просто дать вам выиграть.

— Я был бы польщен. Но на вашей репутации это плохо отразилось бы.