отправишь ее, как только сможешь.
Мендарк достал бумагу, перо и чернила, и Тензор, тщательно обдумывая каждое слово, написал короткую записку, запечатал ее воском свечи и вывел на обратной стороне одно слово: «Эмманту». Потом он написал вторую записку, запечатал в нее первую и протянул было пакет Мендарку, но передумал.
— Наверняка в Туркаде найдутся еще у кого-нибудь почтовые птицы, — сказал он, пряча пакет в карман. — Кстати, о Зеркале, — добавил он. — Если оно попадет в Шазмак, то будет нашим. Но если оно окажется у тебя, обещай, что не воспользуешься им и не передашь в чужие руки, пока я снова сюда не приду, чтобы обсудить с тобой условия.
— Обещаю, — сказал Мендарк, и они обменялись рукопожатием.
— Да, что касается Совета, как ты знаешь, я уже разговаривал с Хеннией и смогу поговорить до отъезда с Нелиссой. Я обсужу этот вопрос и с Тилланом, если он захочет со мной встретиться. Очевидно, тебе нечего опасаться, пока Иггур не двинется на Игадор. А я сомневаюсь, что это произойдет раньше весны.
— Я не уверен, что Тиллан будет ждать. Он начнет действовать, как только услышит, что можно заполучить Арканское Зеркало. Все эти события совсем некстати.
— И что же ты будешь делать?
— Приготовлюсь к худшему. Я укрепил свою виллу в Туркаде. Но в конце концов мне наверняка придется скрыться из города в более надежное место. Ты знаешь, где оно?
Тензор кивнул:
— Будь осторожен и не забывай, о чем я тебя предупреждал!
«Уж конечно не забуду, — подумал Мендарк, глядя на удалявшегося Тензора. — Ты мне тут наговорил такого, о чем я даже и не подозревал. Теперь-то я ни за что не допущу, чтобы Зеркало попало к тебе в руки. Радуйся, что хотя бы догадался не отдать мне записку!»
Мендарк прошел по коридору в комнату с картами и стал просматривать все касавшееся гор. Потом он быстро написал письмо для Таллии и тем же вечером послал его с почтовой птицей в Туллин.
22
Шазмак
Следующий день выдался морозным, но солнечным. Лиан чувствовал себя намного лучше. Они с Караной тронулись в путь на рассвете, потому что идти было все же легче, чем лежать, замерзая, на холодной земле, к тому же у них ничего не осталось на завтрак. Тропа на карнизе была достаточно широкой и относительно безопасной. Они двигались быстро: Карана впереди, Лиан, забывший о вчерашних ужасах, шагал за ней следом. Погрузившись каждый в собственные мысли, они не разговаривали. Около полудня позади остался последний поворот ущелья, и Карана остановилась.
— Смотри! — Она протянула руку вперед. — Это Шазмак.
Лиан осмотрелся вокруг. Прямо перед ним отвесные коричневые скалы ущелья спускались примерно на триста саженей к покрытому белой пеной Гарру. Такие же отвесные скалы возвышались у него над головой. Дальше, примерно в полулиге, между двумя рукавами Гарра высилась скала, продолжением которой был устремившийся ввысь город. Как зачарованный Лиан не отрываясь смотрел на город, не зная, верить ли своим глазам.
Архитектурный стиль Шазмака отличался невероятно стройными башенками, невесомыми мостиками, подвесными переходами и винтовыми лестницами, переплетавшимися друг с другом, как стебли растений или ветви деревьев, и соединенными в невероятно сложное и гармоничное целое блестящими металлическими тросами. Лиану показалось, что перед ним огромное растение. Со склонами ущелья город с обеих сторон соединяли на вид легкие, как паутина, мостики, похожие на тот, рядом с которым они с Караной ночевали. Впрочем, эти мосты были больше и их похожие на кружево детали, отлитые из какого-то металла, по своему рисунку были намного сложнее.
Шазмак напоминал застывшие звуки музыки. Лиан видел, как Гарр в слепой ярости бьется о подножие скалы, на которой возвышался город. Гудевший в ущелье ветер раскачивал башни Шазмака. Свист ветра в металлической паутине тросов и шпилей даже на значительном расстоянии от них резал Лиану уши. Не увидев Шазмак, невозможно было представить себе такое невероятное сочетание изящества казавшихся почти невесомыми башен и шпилей и мощи скалы, на которую они опирались. Трудно было понять, где кончается камень и начинается металл: в такой гармонии сосуществовали тут эти два столь непохожих материала.
— Аркимы построили Шазмак после Катаклизма, — объяснила Карана. — Город ни разу не попадал в руки врагов, и постепенно о его существовании забыли. Я люблю Шазмак даже больше родного Баннадора. Смотри, какой он красивый!
Лиан ничего не ответил, недоумевая, почему о таком городе не упоминается ни в одном из сказаний. Шазмак казался прекрасным, непревзойденным и одновременно внушал ему благоговейный ужас. О своей же участи в городе аркимов Лиан боялся даже подумать.
Лиан с Караной направились в сторону города. У юноши от страха сосало под ложечкой, а его ноги вдруг стали как ватные. Какой прием готовят им аркимы? Шазмак переживал период упадка, и его обитатели не очень жаловали чужаков. Лиан попытался вспомнить еще какие-нибудь предания об аркимах, но в голову ему приходили лишь отдельные отрывки, в которых речь шла о безрассудных и коварных деяниях. Лиана пробирала дрожь. Уже в незапамятные времена аркимы исчезли из Преданий, а сам он знал о них только то, что повествовали Великие Сказания. Вероятно, об аркимах говорилось в других сказаниях, но их не было в чантхедской библиотеке.
Тропа вела сквозь туннель. В темноте Лиан едва различал шагавшую рядом Карану. С тех пор как они спустились с перевала в Халлас, она стала заметно нервничать, а когда показался Шазмак — даже изменилась в лице.
— Неужели у них нет ни стражи, ни оборонительных сооружений? — удивленно спросил Лиан. — Может, аркимы на все махнули рукой или их слишком мало, чтобы охранять собственный город?
— Аркимам не нужна стража, чтобы защищать свои города. Они только в крайнем случае прибегают к силе оружия. Им уже давно известно, что мы приближаемся, и, если бы они не хотели нас пропустить, мы бы сюда не добрались.
В конце туннеля появился свет, и вскоре Лиан с Караной очутились на площадке, куда выходило еще несколько туннелей. Юноша с девушкой увидели перед собой мост шириной всего в пару шагов без перил или парапета. Мост был изготовлен из черного металла, украшенного переплетающимися серебряными нитями.
Лиан смотрел на мост глазами, полными ужаса.
Карана взглянула на Лиана с добродушной иронией.
— Неужели после всего, что ты испытал, ты испугался моста? Вперед! — сказала она и ступила на мост.
Лиану очень хотелось, чтобы Карана взяла его за руку, но она была уже далеко. Он пошел за ней: сначала медленно, потом быстрее. Мост слегка прогибался у него под ногами, и, хотя его средняя часть раскачивалась на ветру, Лиан, как ни странно, чувствовал себя вполне уверенно. Со стороны города мост упирался в открытые высокие ворота, за которыми начиналась крытая галерея. По галерее они вышли на широкий двор, выложенный каменными плитами черного и янтарного цвета, по сторонам которого возвышались стройные спиралевидные башни, украшенные серебряными узорами и увенчанные нефритовыми куполами. Возле одной из башен журчал небольшой фонтан, выполненный из черного камня. В противоположном углу располагались каменные стол и скамья. В пустынном дворе царило спокойствие, и только ветер завывал где-то высоко над головой.
— Здесь нам придется посидеть, — негромко объявила Карана, указав на скамью. — Аркимы могут заставить себя ждать. И помни, что ты мне обещал! — прошептала она Лиану на ухо. — Ты ничего не знаешь о Зеркале!
— Я помню, — сказал Лиан, чувствуя себя отвратительно и трясясь от страха. — А где они?
— Аркимы строго соблюдают свои ритуалы, порядки и традиции, — объяснила Карана. — Они придут, как только освободятся. В Шазмаке от тебя потребуется ангельское терпение.
Тем не менее аркимы явились довольно скоро. Их было трое: молодая женщина в сопровождении двух мужчин, у одного из которых волосы были темно- каштановыми, а у другого — рыжевато-коричневыми, при этом кожа у них была не смуглая, а бледная. Лиан рассматривал пришедших с нескрываемым интересом, стараясь запомнить их внешность в мельчайших подробностях, чтобы живо описать в своем будущем «Сказании о Зеркале».
На первый взгляд аркимов было трудно отличить от остальных обитателей Сантенара. Тот из мужчин, что постарше, был очень крупным, а тот, что
