гостя, а остался за большим – по негласной традиции это означало, что вызванного в кабинет чиновника он уже не считает членом команды.
Распечатанный текст президент знал наизусть – у него, в прошлом разведчика, была отменная память, но все равно он перечитывал знакомые фразы сообщения, всего несколько часов назад появившегося в Интернете, чтобы провинившемуся генералу была видна его озабоченность.
Текст имел броский заголовок: 'Дочь президента была похищена и искалечена террористами!'. И далее:
'По достоверным сведениям в начале мая этого года террористами была похищена младшая дочь президента страны Анастасия. Все произошло в квартире школьной подруги девочки, где небольшая кампания отмечала день рождения подруги. Обслуживание гостей заказали известному столичному ресторану 'Кавказский стол'. Официант, прибывший в квартиру именницы, на самом деле оказался террористом Каримом Цечоевым, известным также по кличке Музыкант. По информации спецслужб на счету дерзкой, безжалостной и глубоко законспирированной банды Цечоева числились многочисленные теракты. Лично Музыкант сбил два армейских штурмовика Су – 25, ему приписывают уничтожение нескольких вертолетов, а также нападение на армейские колонны. В похищениях заложников банда ранее не участвовала, что не помешало ее главарю тщательно спланировать и умело провести сложнейшую операцию.
Квартира, где проходило празднование, охранялась специальными службами, но Цечоев сумел отравить гостей клофелином, а затем спустить потерявшую сознание дочь президента с третьего этажа вниз, где его ждал сообщник или сообщники. Заложницу немедленно вывезли из столицы в один из южных регионов страны. Ничего неизвестно об условиях, предъявленных террористами руководству страны, но ясно, что они были неприемлемы. К тому же существовала опасность, что заложница будет убита. В распоряжении спецслужб оказалась видеозапись: на пленке похитители запечатлели сцену издевательства над девочкой – по существующей у бандитов зверской традиции ей отрезали две фаланги левого мизинца.
Спецслужбы страны быстро установили район, где прячутся террористы и содержится заложница. Однако предполагаемое место схрона оказалось труднодоступным, и провести здесь операцию по освобождению означало большой риск жизни похищенной. Поэтому для разведки подходов к схрону и проведения заключительного этапа операции были привлечены два гражданских специалиста, известные люди: журналист Кузьма Телюк и ученый-историк Аким Ноздрин-Галицкий. Такой выбор спецслужб диктовался тем, что мужчины обладают необычными способностями по изменению своего облика (подробности будут опубликованы позже). Информация об этом стала достоянием спецслужб, и они сумели уговорить мирных людей помочь им в освобождении дочери президента.
Операция прошла 10 или 11 мая. О ходе ее ничего не известно, но ясно одно: Анастасия осталась жива. А вот Кузьма Телюк и Аким Ноздрин-Галицкий пропали без вести. Их семьи не видели своих дорогих мужчин с начала мая, никакой внятной информации об их судьбе спецслужбы не сообщили. Вряд ли Кузьма и Аким погибли в ходе операции. В этом случае их тела наверняка выдали родственникам. Есть серьезные основание подозревать, что после успешного проведения операции, спецслужбы не захотели расставаться с ценными специалистами и сейчас держат их в заточении, чтобы использовать их необычные способности вновь или заставить подготовить таких же уникумов. В этом случае Кузьма и Аким вряд ли вернутся к родным. Одним преступлением на счету наших спецслужб станет больше, но им не привыкать. Руки у них и так по локоть в крови. Остановим произвол! Я призываю всех честных людей страны и мирового сообщества потребовать от руководства России освободить томящихся в заточении людей! Свободу Кузьме и Акиму!
Маргарита Голуб, журналистка. Телефон:…, e-mail:…'
– Читали? – сухо спросил президент, укладывая листки на стол текстом вниз – по давней чекистской привычке. Он говорил тихо, подчеркнуто вежливо, но именно этого тихого голоса и этой вежливости (президент знал это) больше всего боялись подчиненные.
– Так точно! – отрывисто отрапортовал генерал. Его лошадиное лицо с рябой кожей осталось при этом бесстрастным.
– Прочтите еще раз!
Генерал достал из своей папки листки и, пока он читал или делал вид, что читает, президент хмуро молчал, постукивая подушечками пальцев по столу. Так продолжалось, пока генерал не сложил листки перед собой.
– Как случилось, что секретнейшая информация стала известна журналистке? – четко выговаривая слова, спросил президент. – Вы хоть знаете, каких усилий стоило нам сохранять ее в тайне?
– Знаю! – поспешил генерал, но президент жестом руки велел ему молчать.
– Ничего не знаете! Вдохновитель и организатор теракта Хасан жил в стране, руководство которой настроено к нам недружественно. Мы до сих пор не имеем там никакого влияния. Влияние имеет другая страна. Поэтому мне пришлось позвонить напрямую моему другу Джорджу, – слова 'мой друг' президент выделил интонацией, так что ясно было, что Джордж никакой ему не друг, скорее наоборот, – и просить о личном одолжении. Кое-что пришлось объяснить. Мало того, что Джордж теперь знает о том, что у нас произошло! Надо исходить из посыла, что одолжение было оказано.
'Если теперь о чем-то попросит Джордж, отказать ему будет трудно, – понял генерал, – а еще неизвестно, что эта гнида может попросить. Ясно, что не партию в гольф'.
– Власти недружественной страны активно возражали, чтобы в операции по задержанию Хасана и просмотре обнаруженных у него материалов участвовали наши специалисты, – продолжил президент. – Пришлось министру иностранных дел в срочном порядке прибыть туда с рабочим визитом и полночи уговаривать спесивых шейхов. Не буду вам говорить, чего нам стоила их сговорчивость'.
'Наверное, кое-кого пришлось освободить и выпустить из страны, – подумал генерал и оценил: – Недешево стоило'.
– Разрешение на участие в операции нами все же было получено, но с условием, что изъятые материалы будут просмотрены с участием местных спецслужб. Пришлось согласиться. В результате там знают, какую пленку мы искали, и что на ней запечатлено, – президент выделил интонацией 'какую' и 'что'. – Копий у них не осталось, но информация есть. Она сохранялась в тайне, но после того как вот это сообщение, – президент постучал пальцем по листкам на столе, – появилось в Интернете, кое-где могут решить, что они не обязаны хранить чужой секрет. В первый же час после появления сообщения в сети, в мою пресс- службу обратились сорок отечественных и зарубежных средств массовой информации с просьбой подтвердить или опровергнуть факты. Пресс-служба вынуждена уйти в подполье – сейчас там не отвечает ни один телефон. Но долго это продолжаться не может. Ведь есть эта Маргарита Голуб, оставившая свой телефон и электронный адрес. И сейчас она, наверное, раздает интервью направо и налево.
– Не раздает, – поправил генерал. – Через двадцать две минуты после появления сообщения в сети, телефон и электронный адрес Маргариты Голуб были заблокированы. У квартиры ее выставлена наружная охрана, которой приказано пресекать контакты объекта с кем бы то ни было.
Президент взглянул на генерала с интересом.
– Все равно это не решает проблему, – со вздохом сказал он. – У нее может оказаться сотовый телефон, зарегистрированный на чужое имя, она может закатить публичный скандал, поднять на ноги знакомых, соседей. Даже временно изолировать ее нежелательно – журналисты пойдут по следам. Пресечение охраной контактов с источником информации, а тем более, исчезновение его только подтвердят сомнения. Кто она такая вообще, эта Голуб?
– Жена Кузьмы Телюка, одного из гражданских специалистов принимавших участие в операции. Настоящая фамилия Телюк, Голуб – это девичья. Под фамилией Голуб она стала известна как скандальная журналистка, работавшая в одной желтой газетенке. Надо сказать, имя ее достаточно известно в журналистских кругах. На этом, видимо, и был построен расчет.
– Как она узнала обо всем?
– Телюк оставил на одном из серверов письмо – на случай, если погибнет в операции. Письмо должно было придти спустя сорок дней (понятно, почему был выбран этот срок). Сервер программу выполнил, письмо было отправлено и получено.
– Почему допустили?
– Не предполагали, что он так поступит, – виновато развел руками генерал. – Оба дали подписку о неразглашении. Люди положительные, серьезные. Но Телюк, очевидно, решил, что в случае его гибели за разглашение тайны спросить будет не с кого. Он так и пишет в своем письме.
– Где оно?
Генерал вынул из папки два листка бумаги, протянул. Они были распечатаны обычным шрифтом. Президент поморщился и достал из ящика стола очки. Так было лучше, чем держать листки на вытянутых руках.
'Дорогие мои Рита, Вика и маленький Аким. Раз вы читаете это письмо, меня нет в живых, либо я нахожусь там, откуда невозможно связаться с вами…'
Прочитав последнюю фразу, президент качнул головой. 'Все предусмотрел, – подумал он сердито. – Умен. Не стоило связываться'.
'Поскольку самое страшное случилось, я хочу рассказать, почему покинул вас, ради чего решился подвергнуть тяжелому испытанию самых близких и дорогих мне людей. Надеюсь, вы простите. А если не простите, то хотя бы поймете, зачем солидный человек, отец семейства ввязываться авантюру, которая может стоить ему жизни. Бывают ситуации, когда иначе поступить нельзя…'.
Дальше президент читал невнимательно, вскользь. Простые слова на листках навевали чувства, которые сейчас были ни к чему, и которые он желал испытывать.
– Когда он успел написать? – спросил, закончив.
– Скорее всего, в период подготовки операции. Когда оба знали о деталях, но на место еще не выехали. У них был свободный выход в город. Видимо, Телюк зашел в какое-то Интернет-кафе…
– Обязательно было посвящать их в детали?
– Иначе не согласились бы. Гражданские… И без того пришлось уговаривать. Особенно Телюка.
– Что вы им пообещали?
– Деньги. Из секретного фонда. Все-таки смертельный риск, а они не профессионалы. Ну и…
– Что?
– Звание героев. На последнем они, впрочем, не настаивали, – поспешил добавить генерал, видя, как сморщился президент.
– Если все обошлось благополучно, наград бы не пожалели, – сухо сказал президент. – У меня до сих пор лежат ваши представления. Не подписанные. И вряд ли я подпишу. Особенно на вас, – посмотрел он на генерала. – Зачем вообще понадобилось приглашать этих гражданских? В свое время вы не очень внятно мне объяснили.
Генерал вместо ответа достал из папки лазерный диск в прозрачном футляре.
– Позвольте? – кивнул он на компьютер. – Это лучше видеть.
Президент взял у него компакт и вставил в приемное отверстие устройства. Зашумел привод, и через несколько секунд на экране монитора появилось изображение. Движущееся. Это была видеосъемка, судя по качеству изображения и ракурсам, сделанная непрофессиональной камерой и непрофессиональным оператором.
Несколько минут президент молча смотрел. Генерал исподтишка следил за его лицом. Оно оставалось бесстрастным, но глаза с расширившими зрачками выдавали чувства. И генерал мысленно вздохнул с облегчением.
