Восхищаюсь. Он столько перенес в камерах дознания, но не дал себе сломаться. А иногда я вижу в нем младшего брата, которого у меня никогда не было. Ты знаешь, что у Джулиана был старший брат? Аурик?
— Да. Он погиб на Арене.
— Его убил я. В маске Железного Гладиатора. — Евангелина ахнула, глаза ее потрясенно раскрылись. Финли чуть сдвинулся, встав между ней и лежащим на кровати Джулианом. — Джулиан не знает. И никогда не должен узнать. Это его разорвет на части. В каком-то смысле я заменил ему брата, которого у него отнял. Это только справедливо. — Финли…
— Знаю. Когда-нибудь ему придется сказать. Но пока рано. Тем более сейчас.
Одна из кукол-сестер подошла с ними поговорить, и ее сияющее лицо погасло под маской озабоченности:
— Мы для вашего друга делаем все что можем. — Этот теплый, утешительный голос был наверняка в ней запрограммирован. — Но вы должны понять, мы в своих возможностях очень ограничены. По данным наших сканеров, господин Скай в очень плохом состоянии. Он был сильно поврежден какое-то время назад, и на исцеление нужно время, которого он, совершенно очевидно, себе не дал.
Финли нахмурился:
— Насколько серьезны поражения?
— Очень обширны. Наш сканер показал серьезные травмы обеих почек, брюшной стенки, гениталий и одного легкого. Не говоря уже о серьезных ранениях головы.
Евангелина приложила руку ко рту. Другой рукой она вцепилась в руку Финли так, что пальцы заныли. Голос Финли остался спокоен:
— Он поправится?
— При наличии времени и поддерживающего лечения — да. Но у нас тут нет таких возможностей. Можете с ним поговорить, если хотите. Мы дали ему широкий спектр поддерживающих препаратов, которые стабилизируют его состояние, но трудно сказать, сколько продлится их действие. В конечном счете времени и отдыха ничем не заменить.
Финли кивнул в знак благодарности и направился к Джулиану. Сестра положила руку ему на рукав:
— Еще одно. Тесты показали, что господин Скай — эспер. Ему нельзя сейчас этим пользоваться. Краткого сеанса на пути сюда оказалось достаточно для серьезного поражения тканей мозга. Дальнейшее использование почти наверняка его убьет.
Финли еще подождал, чтобы убедиться, что сестра все сказала, потом пошел дальше, и Евангелина рядом с ним. Вторая кукла улыбнулась им и отошла в сторону, чтобы дать им побыть с пациентом наедине. Джулиан широко улыбнулся Финли и кратко — Евангелине. Он все еще был бледен, но краска на щеки стала уже возвращаться, и его взгляд и линия рта были тверды. Но Финли не улыбнулся в ответ.
— Ты мне соврал. Ты сказал, что врачи Подполья дали тебе справку о полном здоровье.
Джулиан шевельнулся так, что это можно было принять за пожатие плеч.
— Скажи я тебе правду, ты бы не взял меня на задание.
— А что за важность такая — это задание? — резко ответил Финли. — Были бы и другие, где мы работали бы вместе.
— Это — особенное. Жизненно важное для Восстания. И я не хотел, чтобы меня отстранили. Я у тебя в долгу.
— Ты мне ничего не должен!
— Это мне решать, а не тебе. Я считал, что вполне гожусь. Оказалось, что я был не прав. Но я здесь, и сейчас мне уже гораздо лучше.
— Ты останешься здесь, — сказал Финли. — В Городе Игрушек. Они о тебе позаботятся, пока мы не вернемся.
— Идея хорошая. Только мне здесь оставаться нельзя.
Когда до плохих игрушек дойдет весть, что в городе есть человек, они пропашут весь город из конца в конец, чтобы до меня добраться. А я не хочу, чтобы у меня на совести были погибшие игрушки.
— Черт возьми, я же не могу взять тебя с нами! — рявкнул Финли. — Ты же будешь обузой!
— Не бойся, вытяну, — холодно ответил Джулиан. — Я выполнял задания Подполья, когда ты еще был изнеженным аристо.
— Ты не можешь пользоваться эсперной силой! — не унимался Финли. — Сестры сказали, что это тебя убьет.
— А что эта пара кукол может знать об эсперах? Вряд ли они до сих пор видели хоть одного. Нет, ребята, я с вами.
Привыкайте к этой мысли.
Казалось, Финли близок к взрыву. Евангелина сильно сжала его руку, напоминая о себе.
— Он прав в одном, Финли: мы его не можем здесь оставить. Потому что это риск для Города Игрушек. Так что, кажется, мы не будем разбивать свою победоносную команду.
Финли тяжело вздохнул и покачал головой.
— Безнадежно. Безнадежно все наше дело.
Река лежала в полумиле к северу за Городом Игрушек. Игрушки называли ее Река, потому что это была единственная Река на всей планете. Она вилась среди холмов и долин, разветвляясь на рукава, но всегда сливаясь вновь. Она начиналась и кончалась в огромном Лесу, центре мира, который создал Шеннон. Была она широка, глубока и темна и состояла из прохладительных напитков, сладких, крепких и очень освежающих. Люди на это набрасывались, но новизна быстро приедалась.
Шесть человек стояли над берегом Реки и рассматривали транспорт, который дали им игрушки для поездки к Винсенту Харкеру. Уже стемнело, но света от длинной ленты бумажных фонарей вполне хватало на освещение полномерного колесного парохода. Он был пятидесяти футов в длину, выдержан до малейшей подробности и, как всегда, раскрашен в яркие простые цвета. Тоби начал жалеть, что не взял с собой солнечные очки. Гребные колеса были пугающе большими и выглядели достаточно крепкими, чтобы пережить путешествие.
Вообще-то большая часть вещей в Мире Шеннона была построена напоказ, а не для дела.
Рядом с людьми стояли Плюшевый Медведь и Морской Козел. Финли наполовину искренне пытался их отговорить от путешествия, но не смог. Плюшевый Медведь не мог бросить людей в трудную минуту. А с Морским Козлом тоже можно ужиться в конце концов.
— Это хороший пароход — «Веселая миссис Трасспот», — объявил Медведь. — Нет, это не мы его так назвали, это люди. Есть у меня надежда: когда-нибудь поймать того, кто это имя придумал, припереть его к стене и очень решительно спросить, что он имел в виду. Пароход этот, как все мы, обладает сознанием, но разговаривать не любит. Она — дама, склонная к философии, готова яростно думать на любую тему, которую вы дадите, и не любит, когда ее отрывают от глубоких и важных размышлений. Игрушки привыкли спрашивать у нее о природе реальности вообще и нашей новой реальности в частности, но в половине случаев ее ответы еще больше тревожат, чем вопросы, так что… Она предпочитает заниматься сама собой, а всю рутину предоставить команде. Мы ее используем только для редких коротких путешествий, и она не возражает. Я думаю, что если так углубиться в собственные мысли, то одно место ничем не отличается от другого.
— В Лесу она еще не бывала, — заметил Морской Козел. — Это может переменить ее решение.
— Как бы там ни было, — продолжал Медведь, твердо решив не отвлекаться, — во время войны против людей она держала строгий нейтралитет и, я думаю, сейчас чувствует себя малость виноватой. В общем, она сама вызвалась предложить свои услуги и доставить вас к Харкеру. Медленная дама, но надежная. Она доставит.
— А где команда? — спросил Финли. — Я никого не вижу.
— Бревна у меня трясутся и переборки дрожат, — раздался глубокий голос сверху. Все посмотрели вверх и увидели бородатое лицо, глядящее на них сверху вниз. В бороду были вплетены яркие ленточки, а на голове была большая ярко-красная шляпа с перьями и муляжами фруктов. И еще серьги. Длинные и болтающиеся. Бородатый посмотрел на людей и нервно поправил шляпу.
