Озимандиуса.
Оз исчез.
Искусственные Разумы Шаба взревели в бессильной злобе и исчезли следом за ним. Хэйзел взяла Оуэна за руку.
— Прости. Я слышала его… Я понимаю, насколько трудно тебе было.
— Он был моим другом, — отозвался с болью Оуэн. — Самым старым другом. И мне снова пришлось его убить.
— Я с тобой, — промолвила Хэйзел.
Оуэн сжал ее ладонь, еще долгое время ни один из них не проронил ни слова.
ГЛАВА 2
ВОЗВРАЩЕНИЕ СТАРЫХ ИСТИН
Тихим вечером Финлей Кэмпбелл обрел покой в фамильной усыпальнице. Лил дождь, и пришли немногие. Евангелина Шрек, конечно же, в черном и с цветами. Адриенна Кэмпбелл, тоже в черном, с двумя детьми, Троилом и Крессидой. И, как глава семьи, Роберт Кэмпбелл. Больше никто не захотел оплакать этого непонятного и недоброго человека. Викарий тихо прочел над закрытым пустым гробом подобающие строки из Библии. Тело так и не было найдено, но сомнений в том, что Финлей мертв, ни у кого не возникало. Очень многие видели, как он в входил в Башню Шреков с мечом в одной руке и дисраптером в другой. Немногочисленные стражи, оставшиеся в живых после встречи с ним и успевшие покинуть горящую твердыню, поведали о том, как Кэмпбелл, исполненный мрачной решимости, устремился в самое сердце пламени, к личным покоям Грегори Шрека. Один стражник утверждал, будто видел, как Финлей вломился в это проклятое заповедное место. Но вот выходящим оттуда его не видел никто. Башня Шреков выгорела полностью: жар был таков, что большая часть тел обратилась в пепел. Уцелеть в этом пламени не мог никто, и, таким образом, все сочли смерть Финлея свершившимся фактом.
И вздохнули с облегчением.
Семейный мавзолей Кэмпбеллов знавал и лучшие времена. Монументальное, не притязавшее на изящество и стиль древнее каменное строение высилось посреди луга, из-за ровно подстриженной травы, больше походившего на воинский плац. Мавзолей выглядел именно тем, чем и являлся. Надежным местом хранения трупов.
Толстые каменные стены кое-где закоптились, но стояли намертво, замки и печати склепов прекрасно сохранились, и останки многих поколений Кэмпбеллов покоились непотревоженными. Теперь там упокоился и Финлей. Во всяком случае, символически. Роберт не видел особого смысла в проведении погребальной церемонии в отсутствие тела, но, понимая, как много это значит для Евангелины, помалкивал. В конце концов, всем известно, что похороны предназначены для живых. Усопшим эти церемонии ни к чему.
Пока викарий монотонно бубнил псалмы, небо совсем потемнело. Дождь усилился, крупные капли громко зашлепали по крышке гроба. Евангелина смотрела вдаль, прямо перед собой, губы ее были плотно сжаты, глаза оставались совершенно сухими. Адриенна стояла рядом с ней, приподняв вуаль, чтобы иметь возможность незаметно использовать носовой платок. Ее дети плохо понимали суть происходящего, но во все глаза следили за торжественной церемонией. Роберт, плотнее запахнув плащ, меланхолично наблюдал, как с широких полей его шляпы падают дождевые капли. Он никогда не любил Финлея, не делал из этого ни малейшего секрета, но, что бы там ни было, покойный, будь он хоть сто раз убийцей, был членом семьи. А раз так, долг предписывал Роберту проводить его в последний путь.
По общему мнению, Финлей окончательно спятил и сознательно пошел на верную смерть, лишь бы прихватить с собой на тот свет своего заклятого врага Грегори Шрека. Причину их нескрываемой взаимной ненависти никто толком не знал, слухов, самых невероятных, ходило предостаточно. Но в одном сходились решительно все: никто не жалел о смерти Грегори Шрека. Более того, его кончина была встречена всеми и каждым примерно так же, как встретили бы весть о смерти бешеного пса. С уходом этих двух самых опасных игроков на социальной и политической арене Города Вечных Парадов стало гораздо спокойнее.
Евангелина смотрела на пустой гроб без слез. Тихие слова викария текли сквозь нее, не принося утешения. Она всегда знала, что Финлей погибнет в бою. Сотни раз переживала она его смерть, когда он, выполняя очередную невыполнимую миссию, в который раз не возвращался в срок. Все свои слезы она выплакала еще тогда. Их у нее просто не осталось. Не говоря о том, что ее последняя встреча с Финлеем закончилась ссорой. Безобразной ссорой, с криками, взаимными обвинениями и непростительными оскорблениями. Она знала, что Финлей отправился убивать Грегори исключительно из-за того, что Шрек сделал с ней. Получалось так, что это она послала его на смерть. Часть ее умерла вместе с Финлеем. И порой ей казалось — лучшая часть. Он был её единственной любовью, единственным светом в ее короткой мрачной жизни, и она не знала, что делать с этой жизнью теперь. Ее обуревало непреодолимое желание откинуть крышку гроба, залезть туда и обрести наконец покой в фамильном склепе Кэмпбеллов. Самая лучшая, самая яркая часть ее жизни закончилась.
Викарий закончил бормотать молитвы, торопливо осенил пустой гроб крестным знамением, захлопнул Библию и отошел в сторону. Его роль в этой церемонии закончилась. Роберт Кэмпбелл активировал идентифицирующий код, вмонтированный в родовой герб на дверях усыпальницы. Двери медленно распахнулись, открыв темный проход. Он взглянул на Евангелину, которая бережно положила цветы на крышку гроба и отступила назад. Запрограммированная антигравитационная лодка, на которой стоял гроб, пришла в движение и медленно поплыла в сумрачные глубины склепа семьи Кэмпбеллов. Дверь за ней плотно закрылась. Вот и все. Покойника проводили по всем правилам. Живым оставалось распрощаться и вернуться к своей жизни.
Или к тому, что от нее осталось.
Адриенна вытерла глаза, тщательно высморкалась и погладила Евангелину по руке.
— Я всегда плачу на похоронах. И на свадьбах. Даже когда терпеть не могу виновников этих церемоний. Все равно что-то цепляет за душу. Всегда была уверена, что на похоронах Финлея буду плясать и веселиться. Как-то раз даже сказала это ему в лицо. Он только посмеялся. Но теперь, когда его нет… мне его не хватает. Никто другой никогда не действовал на меня так, как он. Если взглянуть назад, кажется, что большая часть моей жизни была ответом на те или иные его поступки. И с кем, спрашивается, мне бороться теперь? Кто будет достаточно крепок, чтобы я могла оттачивать на нем свои когти? Ох, Эви, только сейчас, когда его не стало, я поняла, как он был для меня важен.
— Спасибо, что пришла, — сказала Евангелина. — Он всегда восхищался твоей силой и отвагой.
— Да ладно, дорогая, не стоит. Знай, что мы всегда будем тебе рады. Если хочешь, приезжай и поживи некоторое время у нас.
— Нет, спасибо. Я хочу побыть одна. А как ты, у тебя все будет в порядке?
— Само собой, дорогая. Уж я-то не пропаду, это всем известно. Если что понадобится, непременно заглядывай ко мне.
Адриенна в последний раз погладила Евангелину по руке, собрала детей и увела их. Роберт закончил проверку надежности печатей на мавзолее. Он подошел к Евангелине и встал рядом. Некоторое время они молчали, не находя нужных слов. Их не связывало ничто, кроме Финлея. Но и к нему они относились совсем не одинаково. Наконец Роберт догадался похвалить поминальную службу, и Евангелина с ним согласилась. Наверное, он похвалил бы и погоду, но она, как на грех, не задалась. Роберту пришлось поинтересоваться, не нужно ли ей чего. Получив отрицательный ответ, он вызвался заплатить викарию еще и взять на себя все бумажные дела. Евангелина, со своей стороны, поздравила его с недавно объявленной помолвкой с Констанцией Вульф. Они постояли еще немного, не зная, что добавить к уже сказанному. Наконец Роберт поклонился и, прихватив с собой викария, ушел. К взаимному облегчению.
Евангелина осталась одна возле каменной усыпальницы. Место это она находила более чем отталкивающим, но здесь покоилась вся семья Кэмпбеллов. И Финлей, наверное, тоже хотел найти там последнее пристанище. Небо оставалось серым, тучи висели низко, дождь не прекращался. Евангелина
