— Все, приехали. Прошу на выход. Надеюсь, полет вам понравился, а все его побочные последствия остались не на полу
Он нажал клавишу на панели управления, и внутренняя дверь переходного шлюза отворилась.
— Порядок. Теперь делаем все точно так же, как на тренировках. Вы заходите в шлюз, после чего я закрываю внутреннюю дверь и открываю внешнюю. Вы активируете свои силовые щиты и, помолясь, прыгаете в люк. Вообще-то, защитное поле аппарата запрограммировано на такое взаимодействие с вашими индивидуальными защитными полями, что должно выпустить вас наружу без необходимости отключения. Теоретически. На практике, однако, никто этого фокуса не опробовал. Не сработает, можете накатать жалобу на проектировщиков. Если останетесь в живых. Но, черт возьми, неужто вас не манит судьба первопроходцев? Риск, как известно, благородное дело.
— Как высоко мы над поверхностью? — спросил Сайленс.
— Хороший вопрос, капитан, — откликнулся пилот. — Жаль, что у меня нет столь же хорошего ответа. Если почва все еще там, где она должна быть, мы зависли над ней футах в трех. Но один Бог знает, что может твориться в мире, где правят бал взбесившиеся нанотехи. Неизвестно, в какое дерьмо вы можете вляпаться. Впрочем, силовые щиты должны вас защитить. От большинства неприятностей. Ну, есть еще что-нибудь, чем бы я мог поднять вам настроение?
— Да, — промолвил Сайленс. — Ты должен висеть на орбите, держать ушки на макушке и быть готовым выдернуть нас отсюда по первому моему требованию.
Капитан вывел группу в переходной шлюз. Внутренний люк позади них закрылся и загерметизировался. В ограниченном пространстве шлюза четверым было очень тесно, но даже при этом вылезать наружу очень не хотелось. На внешний люк Сайленс посматривал с двояким чувством. С одной стороны, ожидал, что он откроется и они покинут аппарат, чтобы исполнить свой долг. С другой же, едва ли не надеясь, что механизм заест и выход придется отложить. По правде сказать, такого сильного страха Сайленс не испытывал даже будучи обычным человеком. А уж для того, кто, пройдя Лабиринт, сделался почти неуязвимым, подобная нерешительность могла показаться и вовсе странной. Но, с другой стороны, ему предстояло иметь дело не с обычным противником, а с невидимыми, всепроникающими, супермикроскопическими механизмами, способными или сожрать любой организм без остатка, или трансформировать его во все, что угодно. То, что противник невидим и вездесущ, а бороться с ним практически невозможно, пугало больше всего.
Впрочем, все эти соображения никак не повлияли на решение Сайленса покинуть переходной шлюз первым, дабы подать остальным пример. Он был капитаном, и это был долг.
Мерцающее защитное поле окружало спускаемый аппарат наподобие радужного мыльного пузыря. Покинув люк, капитан оказался внутри этого слоя, а когда, преодолев его, выбрался наружу, его ослепил яркий свет. Сайленс сообразил, что это всего-навсего естественный свет местного солнца. Его ноги соприкоснулись с твердой поверхностью, и ему пришлось приложить усилия, чтобы не приземлиться на пятую точку.
Пилот не ошибся: его «кастрюля» и впрямь зависла над поверхностью на высоте всего в несколько футов. Остальные приземлились рядом с капитаном. Сайленс, прищурясь, проводил взглядом катер, без промедления взмывший в ясное небо и устремившийся к безопасности безвоздушного пространства. Когда аппарат благополучно скрылся из виду, капитан повернулся, чтобы оглядеть свою команду. Он с облегчением отметил, что каждый из них окружен мерцанием индивидуального защитного поля, и лишь после этого позволил себе осмотреться по сторонам.
Оглядевшись, он понял, почему все так притихли.
Все вокруг выглядело абсолютно, прямо-таки немыслимо нормальным. Высадившаяся группа стояла посреди простиравшейся во все стороны на многие мили травянистой равнины. В обычном голубом небе ярко сияло ничем особым не примечательное Солнце. Над головой лениво проплывали заурядные белые облака. Единственная странность состояла в крайнем покое. Не улавливалось ни звука. Ни шевеления животного, ни жужжания насекомого, ни даже слабого дуновения ветерка. Моррелл повернулся и посмотрел на Сайленса:
— Эй, капитан, а мы, часом, адресом не ошиблись? Куда, черт бы все побрал, нас занесло? Поверхность Зеро Зеро была безжизненной, скалистой пустыней. Там просто не могло быть ничего подобного.
— Каждый из нас без особого труда может убедиться, что мы попали туда, куда собирались. Достаточно не спеша обернуться и посмотреть, что у нас позади.
Все повернулись, посмотрели… и увидели базу Омега. Древнюю научную станцию, целую и невредимую. Никаких следов разрушения не наблюдалось. Как, впрочем, и признаков защитного силового экрана, который должен был изолировать эту территорию. Ворота станции были открыты нараспашку, но никаких признаков жизни нигде не наблюдалось. Изнутри не доносилось ни звука.
— Странновато это. И страшновато, — пробормотал Баррон. — Не знаю, какую чертовщину я рассчитывал здесь увидеть, но уж, конечно, не целехонькую базу. Та женщина, начальник… она ведь ясно сказала, что собирается здесь все взорвать.
— Судя по всему, так она и сделала, — сказал Сайленс. — Полученные сведения трактовались однозначно. Все системы базы Омега отключились мгновенно. И с тех пор отсюда не поступило ни единого сигнала.
— Так что же тогда находится перед нами? — язвительно осведомился Моррелл.
— Ты экстрасенс, — отозвался Сайленс. — Тебе лучше знать.
Моррелл насупился и пристально уставился на базу, как будто мог заставить ее исчезнуть одним напряжением воли. Спустя мгновение он нахмурился еще сильнее.
— Ну что ж, могу сказать однозначно: это не иллюзия и не телепатическая проекция. Мы видим перед собой реальный физический объект. Но ни малейших признаков жизни внутри него я не улавливаю.
— Попробуй расширить диапазон сканирования, — посоветовал Сайленс. — Есть ли хоть кто-то неподалеку?
Моррелл закрыл глаза и сосредоточился.
— Что-то есть, — ответил он через некоторое время. — Но что именно, я не понимаю. Могу сказать точно, что людей, и вообще разумных существ, во всяком случае в нашем понимании этого слова, в пределах моего восприятия не обнаруживается. Впрочем, и неразумных тоже, даже насекомых. Ни в воздухе, ни в почве. Но я улавливаю… что-то. Это похоже на бормотание, или монотонное заклинание, или песнопение, или песню. Только вот доносится оно отовсюду одновременно… и оно стремительно движется.
Моррелл открыл глаза и посмотрел на Сайленса:
— Капитан, у меня нет ни малейшего представления о природе того, что мне удалось засечь. Я никогда не сталкивался ни с чем подобным.
— А как по ощущению, это опасно? Чувствуешь угрозу?
— Будь я проклят, капитан, если знаю. Это совершенно за пределами моего опыта.
— Ладно, — буркнул Сайленс. — Раз экстрасенсорные штучки не помогают, попробуем действовать по старинке. Посмотрим, не удастся ли мне связаться с кем-нибудь на базе со своего имплантированного коммуникатора.
Он повернулся лицом к воротам и, внутренне подготовившись к любым, самым неожиданным событиям, произнес:
— Говорит Джон Сайленс, командир крейсера «Неустрашимый», полномочный представитель Империи. Вызываю базу Омега. Кто меня слышит, отзовитесь! Прием!
Ответа не последовало. Казалось, что всепоглощающая тишина глушит даже потрескивание открытого канала связи.
— Может быть, эта нанотехнология… истощилась и сошла на нет? — предположил Баррон, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. — Наноэлементы распались, и все вернулось к нормальному состоянию.
— Маловероятно, — возразил Кзррион. — Во-первых, нормой для этой планеты является не трава, а
