природе Матер Мунди.
— Черт, — выругался Оуэн. — Не могу поверить в то, что Джек превратился в мясника.
— Некоторое время тому назад я была наемником на Локи и, вероятно, воевала рядом с теми людьми, которых Джек потом вздернул, — сказала Хэйзел. — Мятеж был кровавым, но, выходит, мирная жизнь еще хуже.
— Не верю, чтобы Джек мог хладнокровно перевешать столько народу, — повторил Оуэн.
— О, можешь не сомневаться, хладнокровием там и не пахло, — сказала Диана. — По всем свидетельствам, это доставило ему большое удовольствие.
— Должно быть, что-то вывело его из себя, — устало промолвил Оуэн. — Джек был хорошим человеком. Героем, Наверное, он сошел с ума…
— Сумасшедший, наделенный такими силами и способностями, способен натворить очень много бед, — вздохнула Диана. — Одному Господу ведомо, сколько еще народу он перебьет, пока его не остановят. Ну, теперь вы вернетесь?
— Я пытаюсь восстановить ментальную связь с Джеком, — сказала Хэйзел. — Но ни от него, ни от Руби ответа нет. Должно быть, они намеренно блокируют каналы. А ведь нам связаться с ним легче, чем кому-то еще. Но даже если мы сумеем его найти. .. Я не уверена, что знаю, как поступить. Что мы можем сделать? Речь ведь идет не о ком-нибудь, а о Джеке Рэндоме.
— Перед законом все равны, — решительно заявил Оуэн. — В противном случае он не имеет смысла. Но нам… не до Джека… Все, что ты сообщила, и вправду скверно, но не важнее происходящего в Мире волъфлингов. Сперва мы должны разобраться с происходящим.
— Но к Черной Тьме уже отправился капитан Сайленс, — в отчаянии воскликнула Диана. — Что бы там ни творилось, пусть этим займется мой отец.
— Я так не думаю, — возразила Хэйзел. — Более того, раз он отправился туда, нам просто необходимо его опередить.
Вдруг они исчезли. Диана взывала к ним снова и снова, но никто не отвечал. Она потратила некоторое время, проклиная их на все лады. Потом неохотно перешла к следующим именам в своем ментальном списке. Из двух измененных Лабиринтом Безумия сознаний первым она отыскала Джека.
— Черт! — выругался Рэндом. — А ведь я был готов поклясться, что никто не сможет меня найти. Привет, Диана Вирту. Как поживаешь?
— Хорошего мало, — ответила Диана. — А как твои дела, Джек? Много невинных людей ты перебил за последнее время?
— Невинных среди них не было! — моментально возразил Джек. — Их всех было необходимо уничтожить. Я просто делаю то, что делал всегда. Убираю мусор.
Диана попыталась увидеть, где он или что замышляет, но щиты Джека уже перестраивались, как кирпичики в огромной стене. Она поняла, что сейчас он отгородится понадежнее и больше не позволит его отыскать. Диана захватила его врасплох, однако оба они понимали, что при всей мощи ее расширенного сознания ей с ним не тягаться. Скорее от отчаяния, чем в надежде на успех, она торопливо направила ему информацию о своих последних невзгодах и истинной природе Матер Мунди.
— Любопытно, — ответил он. — Но проблемы экстрасенсов — это твоя вотчина. Меня они не касаются, У меня своих дел по горло, и дел, поверь уж мне, весьма непростых. Я отвечаю за свою работу и не могу прерваться, даже ненадолго. И не ищи меня больше. Ради собственной безопасности. В последнее время я никому не могу доверять.
И Рэндом исчез, укрывшись за щитами столь мощными, что Диана даже не могла уловить, где он находился ранее. Она продолжала взывать к нему. И получила немедленный ответ. Правда, не от него, а от Руби Джорни.
От ее сознания веяло холодом. Мысли были точными, рациональными, они напоминали хорошо смазанные механизмы. Диана, от греха подальше, поспешно подготовила собственные ментальные щиты. Что ни говори, а она имела дело с Руби Джорни.
— Я услышала твой призыв, — сказала Руби. — Мне удалось даже подслушать твой разговор с Джеком. Сразу скажу, на твои проблемы мне тоже плевать. Единственное, что меня заботит, это местонахождение Джека. Ты, должно быть, получила некоторое представление о том, где он находится и что замышляет. Открой свое сознание и дай мне посмотреть.
— Иди к черту, — ответила Диана. — Не хватало еще, чтобы ты копалась в моих мыслях. Где прячется Джек и что у него на уме, я не знаю. И если ты не хочешь мне помочь, мне на тебя тоже плевать.
— Глупо, — сказала Руби Джорни. — Очень глупо.
Она нанесла ментальный удар, но даже усиленное Лабиринтом сознание не смогло пробить предусмотрительно заготовленные Дианой щиты. Руби поднажала. Диана, несмотря на боль, не уступала. Сила Руби бушевала вокруг нее как буря, способная в любой момент опрокинуть судно. Но щиты Дианы держались.
То ли Руби устала, то ли схватка наскучила ей, но она отступила. От нее пришел последний посыл. Диана осторожно изучила его из-за своих щитов. Руби Джорни, если верить изображению, находилась в городском арсенале. Она оснащалась всевозможными видами оружия и взрывчатых веществ. В количестве, достаточном, чтобы убить сотню человек.
— Если Джек свяжется с тобой снова, покажи ему эту картинку. Пусть знает, что за ним идет погоня. И напомни ему: я никогда не останавливаюсь после того, как получила задаток.
Холодно усмехнувшись, Руби скрылась за своими щитами и исчезла, оставив Диану одиноко парить над Голгофой. Ощущение того, что кто-то мог победить ее, прояви он чуть больше настойчивости и энергии, отнюдь не добавляло ей уверенности. А тут еще и «возрожденные» надвигались из отдаленной тьмы, наполняя ментальное пространство своими нескончаемыми, жуткими завываниями. Чувствуя себя чертовски усталой, уязвимой и одинокой, Диана вернула сознание в свое тело.
И снова она лежала навзничь на чужой кровати, уставясь в грязный потолок в поиске ответов, которых не было. Диана могла бы попробовать войти в контакт с другими людьми. Но после разочарования от общения с прошедшими Лабиринт она не видела смысла истощать себя. Там, куда она задумала отправиться, ей потребуются все силы.
— Ладно. Мне придется сделать это в одиночку. Мне всегда приходилось делать самые важные дела в жизни в одиночку.
Несколько мгновений Диана прощалась со своей прошлой жизнью. В ней всегда теплилась надежда, что ее жизнь есть нечто большее, нежели биография несостоявшейся святой или героини восстания, о которой большинство людей предпочло забыть. Конечно, все видели ее в нескольких голографических фильмах, посвященных восстанию и его героям, но она сама не узнавала себя в
