– Нож бросил сарацин? – удивился Иоаким.
– Мог и франк, – задумчиво произнес Ярукташ. – Которого научил этому сарацин. Или заплатил за убийство. Благосклонность баронессы к одному из гостей замка многим не нравится. Прошу тебя, господин! – повернулся он к Иоакиму. – Не ходи к ней в этой ночью. И в следующую… До тех пор, пока не уедем из Азни.
Лицо Иоакима стало багровым.
– Ты смеешь!..
– Замолчи! – крикнул Козма по-русски. – Набрался здесь… Евнух дело предлагает.
'Она назвала меня трусом! – сердито подумал Иоаким. – Если я не приду, она в том уверится. Понятно тебе?!'
'Совсем потерял голову из-за этой блондинки, – мысленно вздохнул Козма. – Жизнью готов рисковать'.
– Прикажешь мне цинковой гроб домой вести? – произнес Козма вслух. – Только где его взять? Это за трупом задержки не будет…
– Посмотрим! – надулся Иоаким.
Неловкую ситуацию разрядил евнух.
– Прошу господина простить мне дурной совет, – сказал он, кланяясь. – Если господин не возражает, на рассвете я возьму щит и буду ждать его у покоев госпожи.
Иоаким согласно кивнул. Козьма после паузы – тоже; с неудовольствием.
– Угощайтесь, господин! – предложил Ярукташ Иоакиму.
Тот сел за стол, отрезал ладный кус вареной баранины, водрузил его на ломоть хлеба и стал есть, откусывая от гигантского бутерброда и запивая вином из кубка. 'Жрет как свинья! – презрительно подумал евнух. – Только б брюхо набить! Разве можно так чувствовать вкус нежного мяса, сваренного с травами и вином? Франк…'
Несмотря на такие мысли, лицо Ярукташа осталось бесстрастным, он прислуживал гостю, стоя у стола, и оставался так, пока Иоаким не насытился.
– Пойду! – сказал Иоаким, вставая. – Рено с воинами собирался в ближайшее селение за продовольствием и новостями, прокачусь с ними. Засиделся!
– Будь осторожен! – нахмурился Козма.
– Не боись! – засмеялся Иоаким. – Снаряд дважды в одну воронку не падает.
Он вышел. Козма обернулся к евнуху.
– Почему ты стоял, пока Иоаким ел?
– Потому что твой друг меня презирает. Он не позволит рабу сидеть с ним за одним столом.
– Здесь я решаю, кому с кем сидеть!
– Ты поссоришься с другом, господин. Из-за такого пустяка! Мне было не трудно.
– Тогда садись сейчас! Закончим завтрак.
Ярукташ не стал дожидаться повторного приглашения. Некоторое время они молча ели.
– Можно спросить тебя? – сказал евнух, когда они насытились, и продолжил после кивка: – Почему ты ведешь себя так с рабом? Не ругаешь его, не бьешь и даже позволяешь сидеть рядом?
Козма поднял брови.
– Совсем недавно я сам был рабом – помнишь? Ты тогда отнесся ко мне хорошо. Почему я должен вести себя иначе?
– Не все так думают, господин!
– Это их дело.
Ярукташ встал.
– Если ты не занят сейчас, господин, я могу показать тебе кое-что интересное…
Они вышли во двор и отправились к дальней стене замка. Здесь находился источник; Козма не раз видел, как слуги таскают отсюда полные кожаные ведра. Когда-то вода изливалась из источника свободно, но люди соорудили над ним квадратный колодец из тесаных каменных блоков. Колодец был в рост человека, вверху, посреди одной из стенок, был оставлен проем шириною в полблока; вода, наполнявшая колодец, изливалась через него широкой, мощной струей, способной в один миг наполнить ведро.
– Эта большая редкость в Сахеле – источник прямо в крепости, – сказал Ярукташ. – Поэтому барон выбрал это место для замка. Обычно внутри стен устраивают каменные цистерны, которые наполняют вручную, а также используют дождевую воду. Замок с собственным источником невозможно взять осадой.
– Видимо, внутри гор течет подземный ручей, который здесь выходит на поверхность, – заключил Козма. – И в самом деле – редкость.
– Как думаешь, почему над источником построили колодец? – спросил евнух, как-то незаметно проглотив 'господин'.
– Удобнее набирать воду? – предположил Козма.
Ярукташ улыбнулся:
– Давай проследим путь воды!
Козма присмотрелся. Вода, изливаясь из колодца, попадала в выдолбленный в скалистом основании замка желоб, перекрытый сверху каменными плитами. Они пошли по ним. Вскоре плиты уткнулись в невысокое каменное строение, прилепленное к помещению для воинов. Это был нужник.
– Эту крепость строил сарацин, – торжественно сказал евнух. – Дырки для испражнений устроены прямо над желобом, вода смывает нечистоты. Обычно в крепостях стоит вонь, но в Азни воздух здоровый. Заметь, в каждом здании на первом этаже есть чулан для отправления естественных нужд, и нигде не пахнет. Но это еще не все!
Ярукташ повел Козму к противоположной стене замка, вдоль которой тянулись длинные вместительные конюшни. Двое слуг как раз заканчивали их уборку. Они сметали навоз в отверстия, образованные снятыми с желоба каменными плитами, и вода уносила его.
– Сейчас покажу, куда это все течет, – сказал евнух.
Он отвел Козму к низкой двери, располагавшейся как раз напротив колодца, но со стороны, противоположной истечению воды, и, оглянувшись (слуги были заняты делом и не смотрели в их сторону), открыл.
Козма отшатнулся от ударившей в лицо вони. Прикрыв нос рукой, присмотрелся. Нечистоты изливались в вырубленный в камне широкий колодец. Колодец переполнялся, и вонючий поток плыл в узкую расщелину в скале. Человек, низко согнувшись, мог бы пройти ею, но вход в расщелину преграждала толстая железная решетка, висевшая на вделанных в камень петлях. Массивный замок запирал решетку.
– Это и есть потайной ход наружу, – торжественно сказал Ярукташ. – Когда ты подсказал мне, где нужно искать, я сразу обнаружил его.
– Но как пользоваться им, когда он так загажен?!
Ярукташ довольно засмеялся и закрыл дверь.
– Идем, господин!
Евнух вновь отвел Козму к колодцу и показал толстый лист железа, размером с лопату в самом низу сооружения. По краям листа сочилась вода, стекавшая в желоб, закрытый, как и другой, на противоположной стороне, каменными плитами. Только этот желоб вел прямо к двери, в которую они только что заглядывали.
– Стоит потянуть за эту ручку, – показал Ярукташ, – как вода хлынет в желоб и промоет колодец с нечистотами. Думаю, это придется сделать дважды, но источник полноводный, много времени не займет. После этого можно тайком выбираться из замка.
– Но для чего загаживать ход?
– Чтобы враг не проник в крепость. Трудно предположить, что слив нечистот и есть тайный ход. Но если кто и догадается, невозможно пробираться в крепость по такому ходу: враг задохнется от ядовитых испарений. К тому же барон, строивший Азни, хорошо знал, что сарацины брезгливы, они никогда не полезут в человеческие испражнения. Если замок осадят франки, есть решетка, а за ней колодец…
– По этой причине мы не сможем воспользоваться ходом.
– Ошибаешься, господин! – лукаво улыбнулся Ярукташ. – Замок на решетке я отомкнул, он только кажется закрытым.
– Ты прыгал в этот вонючий колодец?
– Зачем? Внутри, внизу и сбоку от двери, есть каменный выступ, такой же у решетки. Достаточно положить доску, которая хранится здесь же… Ты просто не заметил ее.
– Но где ты взял ключ?
– В караульной. Он висит на стене. Воинов в замке мало, караульная пуста…
Козма некоторое время внимательно смотрел на евнуха. Тот выдержал взгляд.
– Зачем ты рассказал это мне?
– Ты добр к своему рабу, – склонился Ярукташ, – а я всегда плачу добром за ласку. Иоакиму ход не покажу.
– Я сделаю это сам.
– Как хочешь, господин!
– Надеюсь, нам не придется воспользоваться ходом, – задумчиво сказал Козма.
Он повернулся и пошел к баронскому дворцу. Ярукташ смотрел ему вслед.
– Я тоже не желаю лезть в нечистоты, – прошептал он. – Но, боюсь, придется…
16.
Раненых сарацин разместили в одном из пустующих строений для воинов, где они днями лежали на охапках соломы. Путь в Азни после битвы выдался тяжелым, раненых растрясло; только один из четверых мог передвигаться сам, за остальными требовался уход. Слуги в замке наотрез отказались выносить горшки из-под врагов. Козма пробовал поручить это Гуго и Бруно, но те, хоть и не возразили сходу, но так скривились, что повеление пришлось отменить. Козма
