И еще ей вспомнилась чудесная улыбка.
Ради такой улыбки она готова была идти хоть на край света. А женщину, которая улыбалась, вроде бы звали Каритой? За спиной у Норы, кажется, сидела девочка, она-то и назвала женщину по имени – Карита? Или это был сон?
Да, действительно, какой-то сон ей тогда снился, это точно. Но о чем он был, она не помнила. Помнила только улыбку.
Нора прислушалась. Нет, тележки не слыхать. На миг у нее мелькнула мысль пойти на поиски, но дремота одержала верх, и она опять уснула за занавеской.
Проснулась она оттого, что поезд начал тормозить. Почти приехали. Нора поспешно встала, надела пальто и, застегивая пуговицы, посмотрела в окно. На платформе стояли пассажиры, собиравшиеся сесть в поезд, но никого знакомого она не приметила.
Впрочем, нет! Даг! Вон он – стоит и ждет.
Она помахала ему, но он ее не увидел.
Вот так сюрприз! Откуда он знал, что она приедет этим поездом? Именно сейчас? Вернулась-то она куда раньше, чем рассчитывала. Может, дедушка позвонил и попросил Дага встретить ее? Беспокоился – вдруг она еще в расстроенных чувствах. Но о расстройстве она давным-давно забыла.
Надо же, Даг здесь!
Нора попыталась открыть окно, окликнуть Дага. Ведь он остался далеко позади. Почему он ждет не у подземного перехода в город? Стоит на дальнем конце платформы. Может, решил, что она в последнем вагоне? Прошлый раз, когда ездили в Стокгольм с Андерсом и его ребятами, они сидели именно в последнем вагоне. Вот он и подумал, наверно, что она опять будет там.
Окно не открывалось. Придется ждать.
Наконец поезд остановился, Нора подбежала к двери, но все пассажиры конечно же столпились именно там. Опять жди.
От нетерпения она была как на иголках, хоть это и глупо. Даг увидит, что в последнем вагоне ее нет, и наверняка станет искать. Беспокоиться незачем.
Но, спрыгнув на платформу, она не увидела Дага. Прошлась туда-сюда – нету его, как сквозь землю провалился. Те, кто ехал дальше, уже сели в вагоны, прибывшие разошлись. Платформа почти безлюдна. Даг исчез.
Может, ей померещилось?
Да нет. Дага ни с кем не спутаешь. Это был он.
А вдруг он сел на поезд и куда-то уехал? Чепуха. Куда ему ехать? Нет, объяснение может быть только одно: поскольку она задержалась, Даг, скорей всего, подумал, что она не приехала, и спустился с платформы по лестнице на том конце. Дальше там был туннель, который вел в другую часть города. Может, у него какое-то дело в тех краях, вот он и решил мимоходом глянуть на платформу – вдруг она приедет этим поездом? Но ее он не увидел и потому сразу ушел.
В таком случае далеко он уйти не мог. Она бегом припустила по платформе, вниз по ступенькам, в туннель. Шаги отдавались гулким эхом. Туннель был длинный, очень темный, с редкими голыми лампочками. Других шагов не слышно. Значит, Даг уже успел выбраться из туннеля. Идти дальше, пожалуй, бессмысленно, и все-таки Нора пошла.
Туннель вывел ее на просторную площадь, где стояло множество автобусов. Во всех направлениях от площади разбегались улицы, а Нора понятия не имела, куда пошел Даг, так что лучше всего повернуть обратно. И в ту же минуту она увидела его.
Он стоял неподалеку, возле одного из автобусов, оживленно разговаривая с кем-то внутри. Его собеседника она не видела.
У Норы ёкнуло сердце. Значит, он встречал вовсе не ее. Высматривал и ждал кого-то другого. Конечно же, ту девочку, про которую никому словом не обмолвился.
Должно быть, они заранее договорились, что он будет ждать у последнего вагона, а последний вагон она выбрала явно затем, чтобы поскорей добраться до автостанции.
Вот это любовь! Значит, Даг пришел на вокзал и дождался поезда, который вдобавок на полчаса опоздал, – только чтобы проводить ее два шага до автобуса. Провести с ней хоть несколько кратких минут. Не иначе как вправду влюбился.
Да, это называется любовь.
А она-то вообразила, что он ждет ее, думает о ней! На самом же деле он ждал другую.
Сердце больно сжалось – нельзя не признать.
Автобус наверняка сейчас отправится, потому что Даг помахал рукой.
Нору он пока не заметил, вот и хорошо. И не должен заметить!
Автобус тронулся, Даг, махая рукой, побежал следом.
Скоро он остановится и пойдет обратно. Нора бегом кинулась в туннель. Снова оглушительный грохот шагов. Лишь бы Даг не добрался до платформы прежде, чем Нора успеет исчезнуть. Поэтому она не помчалась через всю платформу к подземному переходу, а пересекла пути и вбежала в здание вокзала. Слава Богу, он ее не видел, не успел еще выйти из туннеля. Можно переждать здесь – он-то наверняка направится к подземному переходу.
Нора стала у окна, укрывшись за большущим папоротником.
Вот и Даг, идет не спеша. И вид у него отнюдь не лучезарно-счастливый, как она думала, а задумчивый, даже слегка огорченный. Может, несмотря ни на что, у него есть проблемы? Может, потому он и не хотел говорить об этой девочке?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
– Ты, видно, думаешь, я ничего не понимаю!
Нора пристально смотрела на Дага, стараясь говорить спокойно. И тотчас прикусила язык. Большей глупости она брякнуть не могла!
Только ведь он появился в ее комнате совершенно неожиданно. Она едва успела влететь к себе и еще не опомнилась от вокзальных перипетий. Вдобавок она знала, что Даг вернулся домой буквально перед нею, но он об этом даже не подумал. Хотя не мешало бы ему сообразить, что она приехала тем же поездом, что и его девочка. А он стоит тут и в ус не дует! Просто зло берет.
Зачем он вообще приперся?
Мог бы, по крайней мере, постучать!
– Привет! Ты уже дома? – Даг улыбнулся. – Я услышал, как ты пришла, вот и решил спросить, как дела.
– Дела? Какие дела?
– Ну, с бабушкой твоей. Она что-нибудь рассказала?
– О чем ты? Что она могла рассказать?
Нора сама слышала, что говорит очень недружелюбно. Но Даг давным-давно не выказывал ни малейшего интереса к ее делам – откуда же сейчас такое любопытство? Он удивленно взглянул на нее, в голосе зазвучали просительные нотки:
– Нора, я ведь не дурак, верно? И конечно же понимаю: что-то происходит. Вчера ты ездила к Хульде… Сегодня – в Стокгольм… Почему ты не хочешь поделиться со мной?
– Сам догадайся!
– Сам? Ты что, злишься?
По-прежнему улыбаясь, он смотрел на нее. Ну, это уж слишком!
– С какой радости я должна тебе все рассказывать? Ты-то помалкиваешь!
– Но послушай, Нора!.. Тут-то она и брякнула:
– Ты, видно, думаешь, я ничего не понимаю!
В комнате повисло молчание. А в нем – эти злые слова. От досады она и сказала все как есть:
– Я же видела тебя на вокзале. Тем же поездом приехала.
