меньше. Точной даты и часа мы пока не знаем. Силы вторжения находятся в полной готовности, ждут приказа. Знаете, как будет называться операция? «Неустрашимая забота», каково! – Он хихикнул. – Забота, само собой, о Белом континенте. В смысле очищения его от узурпа-торов-антарктов ради торжества законности. Не мне вам говорить, что это означает на самом деле.
Ломаев важно кивнул. Да уж. Не тебе.
– Я надеюсь, у вас нет сомнений в том, что силы вторжения способны осуществить свою миссию без особых проблем? Нет? Вот и хорошо. Авось их там поморозит как следует, и то дело. Но в смысле силового противодействия, вы меня извините…
– Антаркты будут драться, – сказал Ломаев. Ван Трек повел ухом: уж не ослышался ли?
– Вы серьезно?
– Абсолютно. Мы будем защищать нашу свободу с Шимашевичем или без, с мировой поддержкой или без нее. Я не шучу.
Ван Трек даже крякнул от огорчения:
– Вы можете не шутить, но они-то перестреляют вас шутя. Как куропаток. Стоит вам только дернуться… Все решено. В данный момент за вас не вступится ни одна держава…
– Значит, обойдемся без держав.
– Что ж… безумству храбрых, как говорится… – Ван Трек развел руками. – Простите мой праздный интерес: вам правда будет приятно, если ваши родные принесут вам цветы на могилу? При условии, конечно, что у вас будет могила…
– Кофе угостите? – игнорировал Ломаев вопрос, посчитав его риторическим.
– Ну конечно! – встрепенулся ван Трек. – Сейчас я распоряжусь. По-турецки? Или капуччино?
– Сойдет и растворимый. Только без сахара и молока.
– С коньячком, быть может?
– С коньячком.
Не прошло и трех минут, как на столике появился серебряный поднос с двумя чашечками дымящегося кофе, бутерброды с икрой, нарезанный ломтиками лимон, янтарная жидкость, налитая почему-то в химическую колбу, и два пузатых коньячных бокала в полной боевой готовности.
– Моя прихоть, – улыбаясь, ван Трек указал на колбу. – Я ведь в Менделеевском учился. Эх, были времена… Чего мы только не творили… Как вспомнишь, так вздрогнешь.
Вздрагивать он, впрочем, не стал, а потянулся в кресле, заложил ладони за затылок и закатил глаза, с явным удовольствием предаваясь сладкой ностальгии.
Ломаев на него не смотрел. Он смотрел на особу, принесшую поднос. Когда она вышла, чуть покачивая бедрами, он вспомнил об отпавшей челюсти и поставил ее на место.
– Хороша цыпа? – подмигнул ван Трек, проследив за взглядом Ломаева. – Гелена из Братиславы. Прекрасная Елена, можно сказать. Гм… Вообще-то я зову ее Геллой, хоть она и не рыжая, и знаешь почему? Расторопна, понятлива, а главное, нет такой услуги, которую она не сумела бы оказать. – Хохотнув, он подмигнул снова. – Это намек. Обдумай. А пока давай наливай по потребности. Коньячишко что надо, сорокалетний…
– Я с вами, между прочим, – с ненавистью произнес Ломаев, налегая на «вами», – брудершафта пока «не пил.
– Ну, это можно исправить. – Гейдельбергский человек ни в какую не желал замечать неприязни к нему собеседника. – Может, не коньяк? Текила, кальвадос? Абсент есть чешский. А то водочки, а? Водка «Антарктика» – доводилось пивать такую? На основе воды из антарктических ледников, между прочим. Без дураков. Наша фирма делает. Такая жидкость – м-м… Слеза!
– А спирт в ней на основе тюленьего помета? – нелюбезно поинтересовался Ломаев.
Секунду или две гейдельбергский человек соображал, принять это за шутку или нет. Решив принять, захохотал– чуть более старательно, чем надо.
– Ближе к делу, – отрубил Ломаев. – Я сюда не пить приехал и не девок трахать. Что нужно Шимашевичу? Только покороче.
Легкая тень набежала на чело ван Трека и сейчас же исчезла. Он поднял ладони – понимаю, мол, и уважаю. Прежде всего дело.
– У Свободной Антарктиды все-таки есть шанс… – начал он.
– Дураку понятно, – нетерпеливо перебил Ломаев. – Не было бы шанса, нужен был бы я Шимашевичу, как же!
Ван Трек укоризненно покачал головой.
– Вы неверно оцениваете побуждения Дениса Игнатьевича. Если бы вы знали его чуть получше, скажем, так, как знаю его я, то… Впрочем, не будем об этом. Надеюсь, вы еще сможете убедиться в своей ошибке…
– Короче, – подстегнул Ломаев.
– Если короче, то вам, разумеется, ясны истинные причины готовящейся агрессии. Причины эти геополитические, то есть по большому счету экономические. Дело не только в желании уже сейчас компенсировать будущие убытки от затопления. Дело в том, что разработка природных богатств Антарктиды внезапно стала потенциально рентабельной. Возможно, даже сверхрентабельной. Вы это понимаете?
– Это и ежик понимает, – буркнул Ломаев.
– Пока что ежик одного не может понять: что сила солому ломит, – уколол ван Трек. – Антарктида беззащитна. Информационная война проиграна. Ваши попытки отстоять свою позицию на конференции при всей их неумелости были восхитительно настойчивы – я просто любовался. Вы многих заставили сочувствовать своему делу. К сожалению, не тех, от кого что-то зависит. И вы ведь не достигли своей основной цели, не так ли? Кстати, и не могли достигнуть, потому что такие дела решаются не на конференциях…
– Быть может, вы подскажете мне, где они решаются? – огрызнулся Ломаев.
Слушать такое было просто обидно. Тем более от какого-то сукиного сына. Пришлось без промедления набурлить себе из колбы коньяку и хлопнуть залпом. Помогло.
– Там, где встречаются два умных человека, – польстил ван Трек. – Иногда их бывает больше, но всегда немного. Однако не будем отвлекаться… Итак, шанс избежать вторжения и сохранить государственность у Антарктиды есть. Шанс единственный и далеко не стопроцентный. Вцепиться в него, ей же ей, стоит.
– Короче…
– Заключить соглашение с консорциумом AnSO – «Антарктик шельф ойл».
– Впервые слышу о таком консорциуме, – сказал Ломаев.
– Не только впервые, но и одним из первых. В консорциум войдут крупнейшие сырьевые компании мира… в том числе и России, заметьте. Влияние Штатов в нем будет значительным, но не преобладающим. Поверьте, это было непросто… И тем не менее нам удалось прийти к соглашению.
– Нам? – вскинулся Ломаев. – Кому это «нам»?
– К чисто предварительному соглашению, смею вас уверить. Решающее слово остается за вами. То есть за вашей делегацией. Ведь ваша четверка имеет полномочия подписывать соглашения от имени Свободной Антарктиды?
– Ну, предположим, имеет… А ратификация? Сперва Конгрессом, потом всеантарктическим референдумом…
Ван Трек комично замахал на Ломаева лапкой:
– Не вопрос! Я вам удивляюсь, честное слово. Ну кому охота совать голову в петлю? Согласятся! А для гарантии можно сначала выставить на референдум вопрос о немедленном предоставлении гражданских прав всем иммигрантам. Под соусом демократизации и при поддержке мирового сообщества. Уж иммигранты согласятся наверняка – очень им надо было ехать на край света, чтобы влипнуть в войну!
– Именно поэтому мы никакого соглашения и не подпишем, – отрезал Ломаев.
