уравняли с кучкой дерьма, и, кажется, намеренно. Помню, что тогда я очень обиделся. И глупо думать, что я бы стал выпытывать у Валерии, как она проводила время с Агриппиной. Может, еще и фотографии попросить? Полуприкрытая, полураспущенная, полураспахнутая Агриппина и без того тревожила мое воображение, а в совокупности с непонятной Валерией… – о, тут предлагалась некая пища для моего ума.
– Три часа ночи, – сказала из темноты Валерия. – Каюта совсем не понадобится. Через два с половиной часа мы будем на Крите. Ты поможешь мне разбудить Клавдио… Все вместе мы сядем в такси… Поедем в отель под названием «Афродита»… Возьмем соседние номера… Распакуем свои чемоданы…
Кажется, я задремал. И очнулся, когда Валерия стала перечислять, какие именно чемоданы будет она распаковывать и какие вещи оттуда доставать…
– Какая «Афродита»? – встрепенулся я. – У меня заказан номер в отеле «Диоген».
Два раза в жизни я видел полупьяного шамана. Один раз в кинофильме о коренных жителях Аляски, второй раз сейчас.
– Окна будут выходить в сторону моря… – продолжала раскачиваться как в трансе Валерия. – Утром мы будем плавать в бассейне… Вечером сидеть в таверне… И звезды будут зажигаться для нас… И солнце…
Так все и случилось.
Через два часа мы разбудили Клавдио. Еще через полчаса паром причалил в порту города Ираклион. Следом за Клавдио мы спустились по длинному трапу на берег. Взяли такси и поехали в долбаную «Афродиту».
С марта по октябрь – греки отчаянные водители. И демонстрируют природное мастерство фигурной езды раскисшим туристам. Чтобы те как следует взбодрились. Через пять минут автомобильных выкрутасов даже Клавдио проснулся окончательно и перестал храпеть в ухо таксисту. Валерия мурлыкала какую-то песенку рядом со мной и, несмотря на выпитую текилу и бессонную ночь, была безоблачна, как утро на Крите.
Что за песенки, Валерия?
Но вскоре мы подъехали к «Афродите», получили ключи и заняли двухместные номера по соседству. Зачем мне двуспальная кровать, Валерия? И окна с видом на море… И храп Клавдио за стеной… И еще холодная вода в бассейне…
Однажды в зоопарке мне показали увядающего гиббона. Самец сидел в клетке и пялился на человеческих самок. У гиббона имелась правильная сексуальная ориентация. Когда появлялась на горизонте аппетитная попка – гиббон аплодировал, когда видел солидные сиськи – пытался свистеть. Я остановился рядом с клеткой, и мы здорово провели с гиббоном время. Я даже сбегал за парой банок пива, но служительница зоопарка отказалась передать гиббону пиво. Как и пачку сигарет. Тогда самец гиббона весело мне подмигнул, ухватил ближайшую гиббониху и насладился. Служительницу как ветром сдуло. Вероятно, ей было неудобно, что подопечный гиббон при всех имеет мартышек. А мне – хоть бы хны! И гиббону тоже. Мы выпили с гиббоном пивка, обсудили кое-какие подробности из мужской жизни… В общем, когда меня выводил из зоопарка полицейский, а гиббону крутили лапы, мы пришли к общему мнению, что жизнь, по всей вероятности, – дерьмо. Невероятно скучна – без текилы и человеческих самок. Утром я отправился в банк и перевел на лицевой счет гиббона кое-какую сумму. Чтобы он мне не завидовал. Вот какого черта я нахряпался на пароме текилы и увязался за чужой человеческой самкой?
И теперь надо было непременно найти, чем гостиница «Афродита» хуже отеля «Диоген». Заявить, что условия здесь невыносимы, и выехать побыстрее, от греха подальше. Я спустился к портье, потребовал туристический буклет и принялся сравнивать реальную «Афродиту» с картинками на буклете. Посетил: бильярдную; оба бара; мини-шоп неподалеку от отеля; коридор и солярий. Проверил: четыре лифта; кондиционер в номере; пылесос в комнате у горничной. Не обнаружил: симпатичного администратора; одного бильярдного шара; женщину с красивыми ногами в небрежной позе у стойки бара. Возмутился. Но не очень. Попробовал: поймать три монеты одной рукой и погладить проходящего мимо мальчика по голове. Мальчик показал мне язык. Гадкий мальчик.
Продолжая свою обзорную экскурсию, я вышел с буклетом в руках на открытую террасу. Два бассейна, пляжный бар между бассейнами. Все работает. Через дорогу ласковое море. Шумит. На небе ни облачка. Солнце светит. Рассчитывая как следует разозлиться за завтраком, я вернулся в отель и заказал себе легкий завтрак, как на картинке. Со злорадством я ожидал в ресторане свой омлет…
– И мне то же самое, – прощебетали у меня за спиной, и Валерия присела за мой столик.
Я был самым добрым и любезным мужчиной на побережье. Мне нравился официант, который ни слова не понимал по-чешски, мне нравилась муха, прилетевшая на омлет, мне нравилась бурда, которую выдавали за натуральный кофе. Я любил свой завтрак, покуда его пережевывал. Валерия была восхитительна. Простите за старомодное слово. Но мужчина в восторге от женщины со времен палеолита. Валерия была восхитительна. И никакие попытки оставить Валерию – ни к чему. Ах ты, мое солнышко…
После завтрака мы разошлись на минутку по номерам, чтобы переодеться и открыть плавательный сезон в этом отеле.
– Сейчас я буду участвовать в конкурсе, – предупредила меня Валерия, когда мы спустились обратно в холл и оттуда вышли на солнечную террасу. Когда я говорю «мы», это значит – только я и Валерия. У Клавдио была своя замечательная жизнь, полная пива и пищи… На Валерии был пляжный халатик, у Валерии в руках была пляжная сумочка, в которой женщины обычно таскают всякую дрянь. Несмотря на ранний час, вокруг бассейна уже расположилась солидная туристическая группа.
– Что за конкурс? – осторожно спросил я.
– На лучший бюст и лучшую попку в этом отеле, – решительно заявила Валерия. – Надеюсь, у тебя все готово к голосованию? – И бросила взгляд ниже моего пояса.
– Валерия, я тебя умоляю… – занервничал я.
– Хорошо, – согласилась Валерия, – голосование будет тайным. Так… – Она надела пляжные очки и оглядела караваны шезлонгов. – Начнем, пожалуй…
Валерия скинула халат и пошла вдоль бассейна. Разумеется, бюст обнажен и на попке – символический треугольник. Я следовал за Валерией с видом гуляющей просто так гориллы. То есть скалился на солнце и хмуро озирался. Не скажу, что наше появление вызвало повышенный ажиотаж, но заметное оживление – несомненно. Чуть меньше ростом, чем Валерия, тем не менее я подавил всех своим интеллектом. Всех без исключения. На меня боялись даже взглянуть. Поэтому отводили глаза в сторону Валерии. Я очень пожалел, что с нами не гуляет Клавдио, тогда бы фурор от нашего появления был полнее. Намного полнее. В конце концов мы отыскали два свободных шезлонга под солнцем.
– Уверенно второе место, – сообщила мне Валерия итоги конкурса.
– А кто же занял первое? – самодовольно ухмыльнулся я.
– Дело вкуса, – пожала плечами Валерия, – но, по-моему, вон та шатенка возле бара.
Агриппина! Я чуть было не выскочил из шезлонга от неожиданности. Но, слава всем богам, это была не Агриппина.
– Укололся? – заботливо спросила Валерия. – Кто-то иголочку в шезлонге оставил?
– Показалось, – сообщил я Валерии, тщательно отряхиваясь.
– Бывает, – согласилась со мною Валерия и вытянулась в своем шезлонге во весь рост.
Воображение – действительно каверзная штука. Вид обнаженных женщин на пляже, особенно когда их много, не вызывает таких эмоций, как обыкновенное декольте. Уж настолько откровенными бывают разрезы на платьях, и все равно пытаешься заглянуть – а что там дальше? Боюсь показаться старым занудой, но в этом суть отношения мужчины к женщине. Он все время желает заглянуть «за», ждет от женщины какого-то продолжения, а какого – не знает сам. Вот, к слову, обыкновенная женская грудь, которую мужчина видит с первых минут своей жизни. А какая экспрессия при виде молочных желез на стройном женском теле!
– Второй раз предупреждаю – у тебя разовьется косоглазие, – вполголоса сказала Валерия. – Поверни голову и спокойно рассматривай меня горизонтально.
– Как ты все видишь? У тебя глаза закрыты.
– Я не вижу, я чувствую.
