– Радерфорд? - переспросил Саут. - Но ведь Радерфорд сел на корабль «Катон» и отбыл в Соединенные Штаты. Я разговаривал со свидетелями и очевидцами, видевшими его на борту. А наш агент видел, как он покупал билет. Он бежал от своих кредиторов.
Полковник кивнул.
– Тем не менее его выловили вчера вечером из Темзы. Труп был опутан веревками, к которым привязали груз. Но веревки перетерлись, и труп всплыл - вернее, то, что от него осталось.
– Есть ли какие-нибудь сомнения насчет того, что это именно он?
– Никаких. В его карманах обнаружили кое-какие бумаги, и их сумели прочитать, когда высушили. Мне о находке стало известно совсем недавно, да и то случайно. И я подтвердил, что это - именно Радерфорд.
Саут переваривал только что полученное известие. И вспоминал, как расспрашивал Индию об исчезновении Радерфорда. Тогда ему показалось, что она обеспокоена не только судьбой Радерфорда, но и своей собственной. Неужели она имела отношение к его убийству?
– Есть еще кое-что, - продолжал полковник. - Кое-что, касающееся способа убийства. Оно было совершено не так, как убийство Кендалла.
– Его били?
– Нет, не били. Но из его груди было вырезано сердце.
Индия поставила перед Дарроу миску с дымящейся куриной похлебкой. Она с трудом подавила улыбку, заметив, что он принял этот дар скорее с покорным, чем с благодарным видом.
– Вам кажется, что вы не осилите похлебку? - спросила Индия.
– Немного подкрепиться не помешает, - ответил Дарроу.
– Значит, вы все-таки чувствуете себя получше? Вам стоило такого труда съесть утром овсянку, поэтому я опасалась, что вы не сможете проглотить даже самые маленькие и нежные кусочки куриного мяса. Бедный мистер Дарроу! Вы почувствовали аромат куриного супа, и это придало вам сил. Она вдохнула пар, поднимавшийся от миски.
– О, замечательный аромат! Он чувствуется даже наверху. Что ж, если вы вполне уверены в том, что сможете съесть кусочек курицы…
Дарроу закивал и прижал руки к своему впалому животу, пытаясь заглушить в нем урчание. Кусочек курицы? Да он был готов проглотить целую курицу вместе с головой и потрохами! Эта темноглазая ведьма морила его голодом и получала от этого удовлетворение - так бы он оценил поведение Индии Парр. Она оказалась настоящей дьяволицей. В последние дни он искал подходящее слово и наконец-то нашел его. Дьяволица! Как только он говорил, что чувствует себя немного лучше, так она тотчас же заводила речь о возвращении в Лондон. Это подвигало его на новые жалобы и вынуждало оставаться в постели, а ее - заботиться о нем и поддерживать его угасающие силы. Однако Дарроу не обманывал себя и не считал, что владеет ситуацией. В этом танце ведущим был не он, - напротив, она заставляла его плясать под свою дудку.
– Разве что куриную ножку, - сказал он, стараясь говорить с дрожью в голосе.
Индия улыбнулась.
– Ну… полагаю, это не будет стоить вам слишком больших усилий. Миссис Саймон сказала, что вам достаточно куриной похлебки, пока ваш желудок не справится с овсянкой. Но возможно, она заблуждается.
Миссис Саймон, вдова из ближайшей деревни, присматривавшая за коттеджем уже много лет, ежедневно приходила помогать. Она готовила, занималась уборкой и стирала. Вдова приходила каждое утро с тех пор, как слугу виконта свалила таинственная болезнь. И каждое утро она варила густую овсянку, которую Дарроу терпеть не мог.
«Эти женщины - словно старые подруги», - думал Дарроу. Лежа в постели, он слышал, как они болтали, строили планы. Заговор… Индии было нетрудно вовлечь миссис Саймон в свой заговор. Вдова оказалась бесценной помощницей во врачевании - рекомендовала ставить ему горчичники и давать травяные отвары, чтобы хворь вышла из него. Если одна из них забывала о чем-нибудь, то на помощь тотчас же приходила другая. Дарроу был благодарен судьбе за то, что и сам недурно разбирался в таких вещах, поэтому знал, что его не отравят.
Индия прикоснулась тыльной стороной руки ко лбу своего пациента.
– Вы горячий, мистер Дарроу, - пробормотала она. - Не приготовить ли для вас холодный компресс?
«Несчастье в том, - думал Дарроу, - что Индия Парр хоть и ведьма, но умеет казаться нежной, заботливой и доброй». Действительно, она не раздражалась, когда у него портилось настроение, и ни разу не пожаловалась на то, что ей приходится ухаживать за ним. А на такое способны очень немногие женщины. По правде говоря, прежде ни одной такой он не знал.
– Да, пожалуй, - кивнул Дарроу; он решил не возражать и сдаться на милость Индии. - Да, думаю, что компресс будет в самый раз.
– А как насчет куриной ножки? - спросила она.
– Может быть, попозже…
Его желудок снова ответил голодным урчанием, но Дарроу мужественно пренебрег этим сигналом. Он решил, что немного утолит голод куриной похлебкой с хлебом, а затем подчинится Индии, уже севшей на край его постели. Она принялась готовить компресс, но тут вдруг услышала, как открывается дверь коттеджа. Бросив взгляд на Дарроу, Индия поняла, что и он это услышал - миссис Саймон, обладательница пронзительного голоса, вернулась из деревни.
– Не надо бояться, - сказала Индия. - Сегодня я не позволю ей делать вам припарки.
Дарроу с облегчением вздохнул, и Индия добавила:
– Если понадобится, я сделаю это сама.
Вот дьяволица! Миска с похлебкой дрогнула на подносе, когда он откинулся на подушки.
Индия смочила тряпку в кувшине с водой и отжала ее. Затем сложила в несколько слоев и осторожно обтерла лоб слуги.
– Наклоните голову, - сказала она. - И не пытайтесь сами есть похлебку. Я покормлю вас. - Индия пододвинула к себе поднос и взяла ложку. - Очень хорошо. Оказывается, она еще горячая. Я опасалась, что…
Индия умолкла; она вдруг заметила, что Дарроу не обращает на нее ни малейшего внимания - его взгляд был прикован к двери спальни.
– Мистер Дарроу, вы должны поесть. - Индия поднес ла к его губам ложку с похлебкой. - Да, надо поесть, вам ни к чему терять последние силы…
– Трогательная сцена, - раздался голос Саутертона.
Виконт вошел в комнату и принялся снимать дорожный плащ. Бросив его в изножье постели, он с улыбкой взглянул на Индию - она все еще держала ложку у рта Дарроу, а тот все никак не решался проглотить похлебку.
«Что ж, я бы на их месте тоже удивился», - подумал Саут. И действительно, он ведь отсутствовал десять дней, так что у Индии была причина думать, что о ней забыли. Дарроу же строго следовал его инструкциям и предпочел улечься в постель. Взглянув на слугу, виконт сказал:
– Ради Бога, проглоти это быстрее. Или не глотай. А вы, Индия, положите ложку. Я совершенно уверен в том, что он может есть сам. Все в порядке, Дарроу?
Слуга энергично закивал, и компресс, упавший с его лба на поднос, едва не угодил в миску с похлебкой.
– Все в порядке, милорд. Все в полном порядке.
Индия тут же отвернулась, но Саут знал: когда она повернется к нему, лицо ее уже будет безмятежным и спокойным. Возможность увидеть подлинные чувства в ее темных глазах была упущена.
– Пойдемте со мной, Индия.
Она перехватила виноватый взгляд Дарроу и осторожно положила на поднос ложку. Затем поднялась на ноги и разгладила передник, надетый поверх безупречно чистого муслинового платья. Лицо ее действительно не выражало никаких эмоций. Едва заметно кивнув, она сказала:
