объяснить.
Саут понял, что Индия не доверяла ему, что она опасалась ловушки. И он высоко оценил ее выдержку и сообразительность.
– Ты сообщила Кендаллу некоторые сведения, которые помогли раскрыть заговор и покушение на убийство, так?
– Да, так.
– И принц стал одним из твоих верных поклонников?
Индия смутилась.
– Я не стала бы называть его поклонником. Вся труппа давала представление для короля и королевы. На спектакле присутствовали и остальные члены августейшей семьи, в том числе и принц- регент.
– Но принц проявил к тебе особый интерес. - Он не стал дожидаться, когда она подтвердит это или станет отрицать. За последние дни он собрал обширную информацию и теперь знал об Индии даже больше, чем полковник. - Принц пригласил тебя пообедать с ним, не так ли?
– Да, пригласил, - кивнула Индия. - Но не тогда. Тогда он не приглашал меня. Это произошло позже.
– И ты приняла приглашение.
– Лучше сказать, что я не знала, как отклонить его. Я обедала с принцем-регентом четыре раза.
Саут кивнул.
– Удивительно, что это не стало достоянием гласности. Нельзя же рассчитывать на то, что наш принц всегда будет проявлять подобную деликатность. Я полагаю, что ему импонирует скандальная известность. Ему хотелось бы встречаться с тобой открыто и привлечь к этому факту как можно больше внимания. Впрочем, тогда ты не была так популярна, как сейчас.
– Я просила его… - Слова давались ей с трудом. - Я просила его не афишировать наше знакомство. - Индия поднялась и подошла к камину. Ее бил озноб, и она, пытаясь согреться, протянула руки к огню. - Я не захотела стать содержанкой принца-регента, - проговорила она наконец. - И никогда не пыталась добиться успеха в театре такой ценой. Правда, мистер Кент иногда обещает состоятельным джентльменам мое благоволение, но я всегда нахожу выход из положения, а мистер Кент никогда не спрашивает, как мне это удается. Вернее, его это не интересует, потому что главное для него - облегчить карманы искателей моей благосклонности. Да, я всегда справлялась, даже если некоторые проявляли настойчивость.
Ее по- прежнему бил озноб, и она, стараясь унять дрожь, обняла себя за плечи.
– А принц-регент был одним из самых настойчивых, - продолжала Индия, - и мне пришлось призвать на помощь все свои дипломатические способности, чтобы отделаться от него, но при этом не обидеть и сохранить все в тайне. Его уязвленное самолюбие могло потребовать мести. В конце концов я просто попросила его подумать о моей репутации, и ему пришло в голову, что он может сделать великодушный жест. Полагаю, он был в восторге от собственного благородства. Вот и все, милорд…
Индия вопросительно взглянула на Саутертона, но виконт молчал, глядя на нее, чуть прищурившись.
– В таком случае я не понимаю… - проговорил он наконец. - Не понимаю, почему ты решила поделиться информацией о готовившемся на него покушении. Ведь у тебя были основания не делать этого.
Индия с удивлением посмотрела на собеседника:
– Неужели вы думаете, что я могла бы так поступить? Уверяю вас, я рассказала мистеру Кендаллу все, что мне было известно.
Саут нахмурился.
– Но ты не сказала ему, как это стало тебе известно.
Индия пожала плечами:
– А он и не спрашивал…
Виконт пристально посмотрел ей в глаза.
– Неужели?
– Да, он действительно не спрашивал.
Саут знал, что дело обстояло иначе, но не стал возражать.
– Расскажи мне об испанском консуле. О сеньоре Крусе.
Индия побледнела и судорожно сжала кулаки.
– Ты ведь сообщила Кендаллу о его связи с леди Маккуэй-Хауэлл? - допытывался Саут.
Индия вернулась к оконной нише и села.
– Как вы могли лечь со мной в постель? - тихо проговорила она. - Ведь вы все это время подозревали меня…
– Возможно, что я поддался твоему очарованию, - ответил Саут.
Индия сделала глубокий вдох и с вежливой улыбкой сказала:
– Идите к черту, милорд.
– Не милорд, а Саут. - Виконт улыбнулся. - Ты ведь согласилась называть меня именно так.
Индия поднялась и направилась к лестнице.
– Доброй ночи, - бросила она через плечо.
– Мы еще не закончили! - прокричал Саут.
Она продолжала подниматься по лестнице, даже не оглянувшись. Виконт за ней не последовал.
На следующее утро, проснувшись, Индия сразу же почувствовала аромат свежеиспеченного хлеба. Обычно она в это время помогала миссис Саймон и еще до прихода вдовы замешивала тесто. Индия была рада обществу этой женщины и с удовольствием беседовала с ней. К Дарроу она тоже относилась неплохо, хотя и позволяла себе озорство, когда ухаживала за «больным».
А сейчас голос Дарроу доносился до нее из соседней спальни. Когда же слуга умолкал, она слышала голос Саута, однако не могла разобрать ни слова.
Индия медленно потянулась и поднялась с постели. Быстро закончив свой обычный утренний туалет, она надела простенькое муслиновое платье с длинными рукавами и накинула на плечи шелковую шаль. Она уже собиралась покинуть комнату, когда вспомнила о том, что хотела сделать накануне вечером, но не сделала, потому что смертельно устала. Почти принуждая себя к этому, Индия сорвала с кровати простыни с пятнами крови. Прижимая к груди охапку постельного белья, она подошла к двери, взялась за ручку и потянула за нее.
Дверь не поддалась.
Индия снова попыталась открыть дверь, но безуспешно. Сначала она не поняла, в чем дело; когда же смысл произошедшего дошел до нее, Индия искренне удивилась поступку виконта. Несомненно, это он запер ее снаружи, и в этом было… нечто средневековое.
Индия попыталась придумать, как привлечь к себе внимание. Конечно, она могла бы дождаться Саута - ведь он должен был к ней прийти, - но это ее не устраивало. Можно было бы громко закричать, или с грохотом уронить стул на пол, или затопать ногами, но ни одно из этих действий не казалось ей достойным ответом на произошедшее.
Размышляя, Индия перекладывала охапку белья из одной руки в другую - и вдруг поймала себя на том, что пристально смотрит на простыни. Прошло еще несколько секунд, и у нее начал складываться план действий… Наконец она повернулась и посмотрела в окно. Потом снова уставилась на простыни.
Но осмелится ли она?
Да, осмелится.
Хотя и в этом было нечто средневековое.
Индия связала простыни и туго затянула узлы. Потом поставила под окно стул с высокой спинкой. Стул оказался как раз под рамой, и его там заклинило. Конец своей самодельной лестницы Индия привязала к верхней перекладине та спинке стула. Когда она распахнула окно, в лицо ей ударил порыв холодного ветра - ветер ворвался в комнату и принялся трепать занавески, вздувшиеся на шелковых шнурках, как паруса. Пламя в камине затрепетало; затрепетала и шаль на ее плечах. Опершись на стул,
