что он принимал за движение в комнате, вероятно, было всего лишь игрой света и ветра, задувавшего в щели между оконными рамами. И все же следовало выждать, следовало дождаться, когда виконт с Индией заснут покрепче, и только после этого можно будет попытаться проникнуть в дом.
Индия слезла с коленей Саута, и он не пытался удержать ее. Почти тотчас же, поднявшись на ноги, виконт в задумчивости прошелся по комнате. Остановившись, повернулся к Индии и проговорил:
– Тебе уже давно следовало сказать мне об этом. Такая мысль тебе не приходила в голову?
– Почему же… Приходила…
– Но ты так ничего и не сказала.
– А зачем? Ведь я ни в чем его не подозревала. К тому же я была обязана опекать его… и защищать.
– Любой ценой? - Виконт пристально взглянул на Индию. - Неужели ты не понимаешь, что он опасен?
Она пожала плечами.
– Видите ли, я считала, что он опасен только для себя самого. Отчасти - и для меня. Именно такого мнения я придерживалась, когда вы увезли меня из театра. Я полагала, что Маргрейв может каким-нибудь способом отомстить мне, но мне и в голову не приходило, что граф опасен для кого-нибудь еще. Я считала, что он не способен совершить убийство. Да, я действительно так думала. Поэтому и не решалась рассказать о метаморфозах Маргрейва. Ведь рассказав об этом, я бы поставила его в очень неловкое положение.
– Индия, но ты же…
– Не перебивайте меня, пожалуйста! - Она повысила голос. - Я думала, что если вы правы, Саут, и если он действительно убил мистера Кендалла, то я должна взять на себя свою долю вины - возможно, вернуться к Маргрейву.
Откровенно говоря, теперь я склонна полагать, что и впрямь имею к этому убийству некоторое отношение. Ваши аргументы, милорд, были очень убедительны, и вы не можете взять свои слова обратно. Но скажите, вы все еще считаете, что Маргрейв убил и мистера Радерфорда?
Саут не мог слукавить.
– Да, - ответил он. - Я до сих пор так считаю. По крайней мере я уверен: именно граф задумал это убийство.
Индия кивнула. Немного помедлив, спросила.
– И он же покушался на жизнь принца-регента?
– Да.
– И вы по-прежнему считаете, что жизнь леди Маккуэй-Хауэлл в опасности?
Виконт вздохнул.
– Если принять во внимание то, что ты мне сказала, - да, в опасности.
– Но в таком случае, милорд, и вам угрожает опасность.
– Мне?… Индия, ты действительно так думаешь?
Она снова кивнула.
– Вы же прекрасно знаете: Маргрейв в курсе, что я с вами Именно поэтому вы должны опасаться его. Думаете, я не понимаю, почему вы решили увезти меня из Лондона и поселить в Эмбермиде? Вы рассчитывали получить нужную вам информацию, а кроме того, надеялись, что таким образом заставите убийцу приступить к решительным действиям - тогда он обнаружил бы себя.
Виконт молчал, и Индия спросила:
– Я же права? Ведь вы с полковником решили использовать меня как наживку - чтобы поймать на крючок убийцу.
Саут по- прежнему молчал. Наконец он сказал:
– Только не полковник. Когда он узнал о моем плане, он высказал свое мнение. Блэквуд заявил, что не следует этого делать.
Индия кивнула.
– Что ж, я его понимаю. Он не хочет, чтобы с вами случилось то же, что с мистером Кендаллом и мистером Радерфордом. Да и я не могу сказать, что одобряю ваш поступок.
И тут Саут наконец-то понял Индия не думала о собственной безопасности - она беспокоилась за него. И это открытие привело виконта в замешательство.
– Ты должна возненавидеть меня, - пробормотал он, потупившись.
– Вам не кажется, что я права? - спросила Индия. - Поверьте, Маргрейв попытается убить вас, и если вы будете вести себя не более разумно, чем те двое, то ему это удастся. Сожалею, что не поняла этого с самого начала. Но ведь вы считали, что вам следует многое утаивать от меня. Так что позвольте защитить вас, милорд.
– Защитить меня? - Саут усмехнулся. - Но, Индия, ты же только что сказала, что я использовал тебя как наживку. Неужели это не оскорбительно для тебя?
– У вас, милорд, весьма любопытный склад ума. Дело вовсе не в том, что это может быть для меня оскорбительно, а в том, что гнев Маргрейва не так опасен для меня, как для вас. Что бы со мной ни случилось, моей жизни ничего не угрожает, а вот вас он непременно попытается убить.
– И все-таки я беспокоюсь за тебя, - проговорил Саут.
– Но именно поэтому ваша жизнь в опасности, - возразила Индия.
Она сделала глубокий вдох и вновь заговорила:
– И именно поэтому мне следует вернуться в Лондон. Причем как можно скорее. Здесь слишком безлюдно. И здесь мне трудно будет отвлечь внимание Маргрейва. Вы будете лучше защищены, если за вами будут присматривать ваши друзья.
– Нет, - заявил виконт.
– Нет?… Но почему?
Саут, казалось, не слышал ее вопроса. Он молча подошел к гардеробу и вытащил свою ночную рубашку. Надев ее, снял бриджи и, убедившись, что огонь в камине горит жарко, шагнул к кровати и забрался под одеяло. Индия внимательно на него посмотрела и пришла к заключению, что он не склонен продолжать беседу. Легонько прикоснувшись к его плечу, она спросила:
– Почему вы хмуритесь? Не стоит на меня сердиться.
– Я не сержусь, - пробормотал он, глядя в потолок.
Чуть приподнявшись, Индия задула свечу и, сбросив халат, тоже забралась под одеяло.
– Не надо меня игнорировать, - сказала она. - Возможно, вы привыкли отдавать приказания. И привыкли, чтобы вам подчинялись. Но для меня недостаточно, если вы говорите мне «нет». Я заслуживаю объяснения.
Приподнявшись на локте, Индия заглянула ему в лицо и поняла, что озадачила его.
– Думаю, вы слишком высокомерны, милорд. Поэтому и сердитесь, когда вам задают вопросы.
Саут по- прежнему молчал. Наконец вздохнул и, покосившись на Индию, проговорил:
– Неужели ты полагаешь, что я позволю тебе вернуться к Маргрейву? Неужели ты действительно хочешь к нему вернуться?
– Да, хочу. Но ненадолго. Ведь сейчас у вас нет улик, чтобы арестовать его. Нет никаких доказательств того, что он совершил преступления. И конечно же, вы не способны отнять жизнь человека без суда и следствия.
– Не пытайся меня разубедить, Индия. Я, не задумываясь, могу убить Маргрейва только за то, что он проделал с тобой. И за то, что заставил пережить тебя.
Она покачала головой:
– Нет, вы не должны этого делать. Чтобы оправдаться, вам придется рассказать о том, что я претерпела от рук Маргрейва, но и этого, возможно, будет недостаточно. К тому же я не хочу, чтобы весь Лондон узнал обо мне правду. А что вы скажете в суде? Что убили его из-за меня? Но до недавнего времени моей опекуншей была его мать. Вы же не имеете на меня никаких прав. Я вам не родственница, не жена. Я даже не могу считать себя вашей любовницей. Поэтому не стоит мстить за меня. Это никому не принесет пользы.
– Значит, ты предпочла бы, чтобы причиной мести стали политические, а не личные соображения?
