как мы познакомились и какие у меня планы. Я уверен, ему это понравится.
А ведь он совершенно прав, подумала Рэйчел. Что бы я ни делала, как бы ни старалась, – я не способна заменить настоящую мужскую руку. Это именно то, чего так не хватает Тэдди. Всё остальное у него есть. И даже больше.
- Вам не кажется, что вы ведёте себя, как…
- Как кто?
- Как человек, который строит планы, для каковых я не подавала ни малейшего повода, – Рэйчел вскинула твёрдый округлый подбородок.
Не делай так, Рэйчел, мысленно взмолился Гурьев. Не делай так, иначе я за себя не отвечаю. Я же живой, Рэйчел. Рэйчел, неужели ты не видишь?! Господи. Рэйчел.
- Это просто недостаток воспитания, – обезоруживающе улыбнулся он. – У нас в России есть дурная привычка без особых церемоний лезть в душу к знакомым и не очень знакомым людям. Разве вы не слышали об этом?
- Слышала, – кивнула Рэйчел. – Но не думайте, что я собираюсь впустить вас в мою жизнь. Мы партнёры, но мои личные… взаимоотношения вас не касаются и не должны интересовать.
- Поздно, – вздохнул он.
- Что?!
- Это уже произошло.
- Вот как?!
- Да. Увы. Даже если вы сами ещё не до конца осознали это. Поехали, леди Рэйчел.
- Вы сумасшедший.
- Вероятно. Нам пора.
- Что вы себе позволяете?!
- Доверьтесь мне, Рэйчел, – тихо проговорил Гурьев, опуская ставшее уже привычным обращение 'леди'. – Вы ни на секунду не пожалеете об этом. Никогда, обещаю.
- Что, прямо сейчас? – явно колеблясь, пробормотала Рэйчел. – Но…
- Прямо сейчас, – Гурьев шагнул к ней и осторожно взял её за локоть. – Пока вы не передумали. Идёмте.
- Расскажите мне немного о нём, – попросил Гурьев, когда они сели в кэб.
- Что?
- Не знаю. Всё равно. Как он выглядит? Он похож на вас?
Рэйчел, вздохнув, раскрыла сумочку, вынула фото и протянула Гурьеву. Он повертел в руках твёрдый кусочек картона:
- Похож на вас. Очень. А вы на кого? На мать?
- Вот и не угадали на этот раз, – улыбнулась Рэйчел. – Совершенно наоборот. – И нахмурилась: – Послушайте, Джейк. Я совсем не уверена, что…
- Я уверен. Я прошу вас, – что бы ни происходило, как бы ни казалось вам, что нужно вмешаться, не вмешивайтесь. Это моя работа. Ваше слово, леди Рэйчел.
- Ну… О, Боже. Хорошо. У вас есть опыт воспитания мальчиков?
- Нет. Ни у кого нет опыта, леди Рэйчел. У меня есть интуиция и я очень хорошо помню, чем дышал я сам, когда мне было двенадцать. Доверьтесь мне и ничего не бойтесь.
Это просто немыслимо, вздохнула Рэйчел. Боже мой, что же я делаю такое?! Он самый настоящий сумасшедший. Господи, ведь он ни на кого не похож. Не человек, а сплошная загадка. Только он такой настоящий! Нет, это просто немыслимо, испугалась она. Это невозможно. Этот лоб, этот взгляд. И руки. Когда он дотрагивается до меня… Так редко, словно боится сделать мне больно. Боже, Боже, что же это со мной?! Я не хочу, не хочу. Я так устала!
- О чём он думает? – спросил Гурьев, рассматривая через окно проносящиеся мимо автомобили. – Вы знаете?
- Знаю, – Рэйчел глядела прямо перед собой. – Обо мне. О небе. О море. Он мечтает стать морским лётчиком. Это же настоящий ужас, не правда ли? Только через мой труп.
- Зачем же так мрачно, – засмеялся Гурьев. – Отличное занятие. Для настоящих мужчин.
- Вы сами рассуждаете, как мальчишка, – она посмотрела на него с явным неодобрением.
- Это именно то, что нам сейчас требуется, – кивнул Гурьев.
Гурьев расплатился, они отпустили кэб и вошли в дом. Это был довольно большой особняк на Мотли-авеню, немного сумрачный, из типичного для этой части Лондона тёмного узкого кирпича. Многовато места для молодой женщины и маленького мальчика, подумал Гурьев. Ах, ну да, разумеется, – nobless oblige[5] , как же иначе.
- Как прошли сегодня занятия у сэра Эндрю, Джарвис? – спросила Рэйчел у камердинера, принимавшего её пальто из рук Гурьева.
- Граф Роуэрик только что закончил урок фехтования, миледи, – камердинер взял пальто, и, неодобрительно покосившись на гостя, который помешал ему в полной мере исполнить свои обязанности по встрече хозяйки, наклонил голову, продемонстрировав тщательно ухоженный пробор в начинающих заметно редеть седых волосах. – Учитель математики был весьма доволен успехами их милости, как и преподаватель географии.
- Литература?
Джарвис вздохнул и опять бросил на Гурьева взгляд, в котором сквозили настороженность и неодобрение тем, что хозяйка так откровенна в присутствии незнакомца.
- Понятно, – улыбка осветила лицо Рэйчел. – Вы можете быть свободны, Джарвис.
Дворецкий церемонно кивнул и скрылся в глубине дома.
- Как, вы сказали, ваша девичья фамилия? – Гурьев изобразил на физиономии такую глубочайшую степень праздного любопытства, на которую только был способен.
Не может быть, пронеслось у него в голове. Это просто невозможно. Так не бывает. Это просто совпадение. Обыкновенное совпадение, какие встречаются буквально на каждом шагу. Межъязыковая омонимия. Подумаешь, бином Ньютона! Стоп. Кажется, я уже это говорил. И даже, кажется, вслух. Да что же это, прах его побери, такое?! Что всё это значит, а?!
Рэйчел секунду смотрела на Гурьева, и на щеках её проступал лихорадочный румянец. А когда она заговорила, голос её был тих и дрожал от еле сдерживаемой ярости:
- Роуэрик, Джейк. Роуэрик. Не сомневайтесь, я прекрасно знаю, что за этим стоит. Глупые и смешные рыцарские сказки, средневековые басни, чушь, фанаберия, исторический анекдот. И если вы ещё раз посмеете хоть раз заикнуться об этом, неважно, где и когда, считайте, что мы с вами незнакомы. Как только кто-нибудь начинает протягивать ниточки, пускай даже всего лишь в уме, сразу же всё рушится. Вся моя жизнь, и при этом, как правило, гибнут ни в чём не повинные люди. Я. Больше. Не. Желаю. Никогда. Ничего. Об. Этом. Слышать. Точка.
- Как скажете, леди Рэйчел, – Гурьев пожал плечами и улыбнулся. – Как скажете. Нас ждут, вероятно, не так ли?
Рэйчел ещё не знала, что означает этот вихрь серебряных искр, промелькнувший в глазах Гурьева и тут же пропавший, – кажется, совершенно бесследно. Иначе она забеспокоилась бы куда сильнее.
Потом, подумал Гурьев. Потом. Не сейчас. Но когда я доберусь до самого начала этой истории, тогда… Он ещё не решил, что будет 'тогда'. Потом. Но что-то обязательно будет. Чувствовать такое он научился неплохо. Гурьев встряхнул кистями рук, разминая и разогревая мышцы:
- Так значит, учитель фехтования доволен успехами вашего брата. Это вселяет надежду.
- Надежду на что?
- На то, что всё получится. Леди Рэйчел.
Он подбодрил Рэйчел кивком и улыбкой. Отлично, подумал он. Сейчас мы подерёмся и сразу подружимся. То, что нужно. Лучше не придумаешь.
Они вошли вдвоём в зал, где находился мальчик. Он был ещё в одежде для занятий фехтованием, а в правой руке держал эспадрон. Разрумянившиеся щёки и прерывистое дыхание красноречиво
