ваши британские друзья ведут себя как-то иначе?
- Цивилизация и настоящая дружба несовместимы, Джейк, – грустно сказала Рэйчел, глядя на него каким-то новым взглядом. – К счастью или к сожалению, вы не желаете ни на йоту с этим считаться. Именно поэтому вы – совершенно невозможное, восхитительное чудовище. Если бы я не умирала от страха за вашу жизнь, эта сплетня из моих уст стала бы гвоздём светского сезона.
- У вас ещё будет шанс выпустить её на простор.
- Что вы задумали?! Вы скажете когда-нибудь?!
- Скорее всего, да. И очень скоро.
- Если прежде не загоните меня в гроб и не окажетесь в Тауэре за свои вос… возмутительные выходки!
- Не возводите на себя напраслину. Вашим крепким нервам и самообладанию позавидует любой мужчина. А от экскурсии по закоулкам Тауэра я не откажусь – особенно если вы пообещаете носить мне передачи хотя бы пару раз в неделю.
Больше Рэйчел не могла сдерживаться – смех её наполнил салон лимузина, так, что Осоргин в недоумении оторвал взгляд от дороги и уставился на пассажирку.
Лондон. Май 1934 г .
А это, похоже, не кто иной, как Иосида, подумал Гурьев, незаметно рассматривая чопорного, полноватого и круглолицего человека во фраке и женщину рядом, в тёмно-бордовом кимоно, качество шёлка и тщательность выделки которого были им по достоинству оценены, и традиционной причёской. Как можно поверить в такую удачу, – или в то, что это случайность?! А ведь это всего лишь второй ваш выход, мистер Гур. Вам не кажется, что вам уж слишком мягко стелют?
- Следующую партию я хочу играть с японцем, – Гурьев произнёс это, почти не разжимая губ и не глядя на Рэйчел.
Тем не менее, она едва не подпрыгнула:
- С мистером Иосидой?!
- Да.
- Но… Я не понимаю…
- Леди Рэйчел. Я всё вам когда-нибудь объясню. Не сейчас.
- Всё-таки вы шпион, – Рэйчел была рассержена не на шутку.
- Я дал слово, что это не так, – Гурьев улыбался, и его странно посветлевшие – ещё более, чем обычно, – глаза смеялись. – Шпионаж – это не мой масштаб. Слишком мелко. Леди Рэйчел.
И опять она ему поверила:
- Хорошо, – ресницы Рэйчел дрогнули, и у Гурьева в сердце царапнул крошечный коготок. – Я попробую. Учтите, это будет нелегко.
- Не сомневаюсь, – он вздохнул, как показалось Рэйчел, сочувствуя ей.
Партия закончилась, ко всеобщему удовольствию, выигрышем японца. Рэйчел, уже догадавшись, что Гурьев просто-напросто помнит все карты до одной и элементарно, к тому же – с невероятной скоростью вычисляет расклады на руках партнёров после двух, много – трёх, ходов, была потрясена. И не столько тем, что они не выиграли, сколько изяществом, с которым Гурьев сдал партию дипломату. Эта игра продолжалась долго, значительно дольше, чем за другими столиками. В том, что Гурьев – сильный противник, Иосида отдавал себе отчёт. Правда, не полностью. Гурьев, сбросив оставшиеся карты рубашками вниз, поднялся, согнулся почти пополам в поклоне и произнёс:
- Это была большая честь для меня, Иосида-сама. Пусть ваше превосходительство не сочтёт это грубой лестью. Немногие могут записать себе на счёт такую победу. Я чрезвычайно польщён и горд, что мне посчастливилось сразиться с вами, Иосида-сама.
И Гурьев поклонился ещё раз.
Стараясь не выдать своего замешательства, дипломат поклонился в ответ:
- Ваш японский великолепен, Гуро-сан. Позволено ли мне будет называть вас так?
- Именно так называют меня мои японские друзья, Иосида-сама.
- Не будет ли бесчестием для вас, Гуро-сан, удовлетворить моё любопытство? Откуда у вас такой ясный сацумский акцент?
- О, нет, разумеется, нет, Иосида-сама. Мой учитель, Мишима Нисиро-о-сэнсэй, буси из клана Сацумото. Это он научил меня практически всему, что я знаю. Этот достойнейший воин много лет был членом нашей семьи. Именно ему я обязан своими более чем скромной осведомлённостью в японском и некоторому представлению о земле богов и её жителях, Иосида-сама.
Иосида снова учтиво поклонился, полностью овладев собой:
- Пожалуйста, обращайтесь ко мне по имени. Я буду чрезвычайно счастлив видеть вас своим гостем, Гуро-сан. Ваши познания в карточной игре, столь популярной среди моих британских друзей, потрясли меня. Пожалуйста, не возражайте. Я смею надеяться, что вы почтите своим вниманием мой скромный дом и будете столь щедры и любезны, что согласитесь дать мне, новичку, несколько уроков, которые будут для меня совершенно бесценны. Прошу вас, Гуро-сан.
- Вы несказанно добры и необычайно снисходительны к моим познаниям, Сигэру-сама. Конечно же, для меня будет огромной радостью вновь встретиться с вами и принять поражение из ваших рук, как награду. Благодарю вас, Сигэру-сама.
Иосида достал из кармана жилета серебряный плоский футляр для визиток, вытащил одну и с поклоном протянул Гурьеву:
- Куда я могу прислать своего слугу с приглашением, Гуро-сан?
Гурьев принял карточку, долго и внимательно читал текст, и только после этого протянул Иосиде в ответ – обеими руками – кусочек картона со своими адресом и телефоном:
- Я с огромным почтением принимаю ваше приглашение, Сигэру-сама. Хотя я и не могу считать себя достойным такой чести, как быть вашим гостем. Только, если вы соизволите настаивать на этом.
- Конечно же, я буду настаивать, – улыбнулся Иосида, – и тем больше, чем сильнее вы станете отказываться, Гуро-сан.
- В таком случае, извините, но я не позволю вам оказывать мне столь глубокое уважение и почтение, какого я, разумеется, недостоин, и немедленно соглашаюсь быть вашим гостем в любое удобное для вас время.
Они снова поклонились и, попрощавшись, разошлись, необычайно довольные друг другом. Рэйчел, ошалело слушая этот почти пятиминутный обмен любезностями на чужом языке, села рядом с Гурьевым и, похоже, забыв обо всех своих правилах, выпалила:
- Немыслимо. Что, в самом деле возможно выучиться стрекотать по-японски с такой скоростью?!
- Всё можно, леди Рэйчел. Нужно только захотеть.
- Вы не сказали мне, что обзавелись визитными карточками.
- Не хотел причинять вам чрезмерных хлопот. Вы и так от меня не отходите.
- Я?!? – изумилась Рэйчел. И спохватилась. Впрочем, иронию в тоне ей удалось скрыть с большим трудом, да и то – не от Гурьева, а от окружающих: – Как любезно с вашей стороны. Пожалуйста, в следующий раз, когда вам захочется сыграть в крик-крак с китайским посланником, соблаговолите поставить меня в известность заранее.
- Вы ведь не откажетесь нанести вместе со мной визит к Иосиде? – Гурьев, кажется, пропустил её шпильку мимо ушей так, как только он умел пропускать – словно не было произнесено ни звука. – Вам будет интересно, ручаюсь. Мидори-сан покажет вам, как следует составлять букеты из совершенно невероятных вещей. Говорят, она выдающийся мастер икэбана. Соглашайтесь. Леди Рэйчел.
Она посмотрела на него с ужасом:
- Есть что-нибудь, чего вы не знаете?!
Я не знаю, как мне сказать тебе о том, что я чувствую, Рэйчел. О том, чего я не должен, не имею
