Новый страшный вопль из глубин замка совершенно выбил Холмса из колеи. Он метнулся под стол, где уже сидел я.
Утро мы встретили там же, под столом. Мы давно покаялись друг другу во всех грехах, по несколько раз вспомнили прожитую жизнь и с безразличием приговоренных к казни ждали своей неминуемой смерти.
Какова же была наша радость, когда с первыми солнечными лучами крики, вопли и стоны затихли, а в дверях показался наш родной, милый, старый Квентин.
– Как! Вы живы? – удивленно спросил он. – Впрочем… И все остальные тоже… Оригинальный в этом сезоне призрак! – Помаячив еще с минуту около подоконника, Квентин тяжело вздохнул и повернулся к нам.
– Ну, – сказал он, – вылезайте. Нечего там отсиживаться. Мы нехотя покинули наше убежище. – Как там внизу? – осторожно спросил Холмс.
– Паникуют… – и Квентин, равнодушно зевнув, удалился, не то одобрительно, не то осуждающе покачивая головой.
Наскоро размяв от долгого сидения ноги, мы с Холмсом решили спуститься вниз.
В холле стояла непривычная суматоха. Мы с удивлением обнаружили, что в замке, оказывается, довольно много слуг. Они сновали туда-сюда с мешками, сундуками, корзинами и узлами. Создавалось впечатление, что все они внезапно решили взять расчет. Вся эта кутерьма живо напоминала мне бегство иудеев из Египта или, точнее, крыс с тонущего корабля.
Присмотревшись, мы заметили в передвижениях снующих слуг некий порядок. Центром его являлась многострадальная супруга Дэниела Блэквуда. На ней был светло-зеленый костюм для верховой езды и длинный ниспадающий плащ. Широкополая шляпа скрывала ее роскошные волосы. Мы подошли ближе.
– Доброе утро, мистер Холмс. Доброе утро, доктор Уотсон. Надеюсь, вы хорошо провели ночь? Джек! Этот чемодан – в коляску. Элис, куда вы тащите ковер? Вы с ума сошли! Немедленно повесьте его обратно! Эй, Фред, немедленно отправляйтесь за лордом Дэниелом – он, кажется, пытается выкатить из подвала старое бургундское…
– Простите, леди Джейн, – нерешительно начал Холмс, – вы, кажется, собрались в кругосветное путешествие?
– Вы что, ничего не слышали этой ночью?! – с ужасом воскликнула леди Джейн. – Этой ночью вновь появился призрак замка Блэквудов. Мы ни на минуту не задержимся здесь! Всякий, кто останется в замке на вторую ночь – погибнет! Да где же этот Дэниел? Фред! Фре-ед!!!
Из глубины коридора послышался шум, и вскоре в холле появился здоровенный мужлан богатырского телосложения, одетый в простые кожаные штаны, полосатую фуфайку и огромные башмаки. Железной хваткой он сжимал плечо лорда Блэквуда, не давая тому отклониться от курса. На спине согнутого в три погибели Дэниела покоилась бочка, по размерам не уступающая леди Гудгейт.
– Послушайте, Холмс, а бочки вы, случайно, не относите к пузырькам? – съязвил я и тут же об этом пожалел. Лицо моего друга озарилось.
– Пузырьки! – благоговейно прошептал он и ринулся навстречу Дэниелу.
– Дорогой Дэниел! – страстно начал Холмс. – Видите ли… – он замялся, но, видимо, страсть коллекционера одержала верх, – видите ли, в кабинете вашего покойного отца я обнаружил коллекцию пузырьков. Я давно собираю пузырьки и, поэтому осмеливаюсь просить вас об одном одолжении: не согласитесь ли вы уступить мне хотя бы несколько экземпляров?
– Да забирайте хоть все, – прокряхтел Дэниел, пытаясь поставить тяжелую бочку на пол.
– Прямо сейчас?! – Холмс затрепетал. – Вы не шутите?!
В этот момент лорд покачнулся и не в силах более удерживать тяжелую бочку, выпустил ее. Бочка с грохотом упала на пол и, подмяв под себя Холмса, покатилась прямо на меня. Как загипнотизированный я смотрел на нее, даже не пытаясь сойти с места. Последнее, что осталось в моей памяти – бездушная, увеличивающаяся громада бочки, лопнувшие металлические обручи и хлещущее из открывшихся щелей бургундское.
Я открыл глаза. Было темно. Где-то рядом били часы. Я насчитал семь ударов. Ничего не хотелось.
– Наконец-то! – раздался рядом знакомый голос. – Наконец-то вы пришли в себя, мой дорогой Уотсон! Я уже начал опасаться, что дело кончится гораздо серьезнее. Попробуйте пошевелить ногами… Теперь руками… Головой… Теперь попытайтесь сесть. Осторожно, осторожно! Ну как?
Передо мной стоял Холмс, а у стола с примочками в руках суетилась наша домохозяйка миссис Хадсон. Я с удивлением обнаружил, что сижу на диване в нашей квартире.
– Как я тут оказался? – спросил я, обнаружив, что, как это ни странно, у меня почти ничего не болит.
– Не волнуйтесь – дружески сказал Холмс. – Это я привел вас домой. Я очень счастлив, что все хорошо обошлось. По-видимому, вы потеряли сознание не от того, что по вам прокатилась бочка – она и по мне прокатилась – оттого, что ваш организм был измотан до предела и, к тому же, сильно ослаблен, тем, что случилось ночью. Бочка же просто сыграла роль катализатора: – И он подал мне чашку крепкого, ароматного кофе. – Пейте, это взбодрит вас. Сейчас мы поедим и отправимся в замок.
– Зачем?! – изумился я.
– За пузырьками! – лицо Холмса дышало торжеством. – Лорд Дэниел, как вы помните, презентовал мне коллекцию пузырьков.
– Как? Вы их не забрали? – опешил я.
– Простите, Уотсон, – с упреком сказал Холмс, – но вы такой тяжелый!
– Вы само благородство! – вскричал я, по достоинству оценив его жертву, но в глубине души жалея, что пришел в сознание слишком быстро.
Наскоро съев приготовленную миссис Хадсон яичницу, мы стали собираться в дорогу. Внезапно я сел.
– Подождите, Холмс! Там же призрак! Вы только вспомните его вой! И потом – сегодня вторая ночь! Всякий, кто останется в замке, погибнет! Может, лучше подождать хотя бы до завтра?
Блаженная улыбка медленно сползла с лица Холмса.
– Призрак? Я не верю в призраков, – Холмс с совершенно хладнокровным видом стал набивать трубку. Это плохо удавалось моему другу. Пальцы его дрожали, табак сыпался на пол. – Но если вам действительно так страшно, мы можем отложить поездку…
Мне захотелось броситься Холмсу на шею, расцеловать его и запеть что-нибудь веселое.
– …и в другой раз отправиться за пузырьками…
По лицу Холмса было видно, что внутри у него идет яростная борьба рассудка и страсти коллекционера.
– А если они пропадут – я никогда себе этого не прощу. Вам, впрочем, тоже. Призрак! Ха-ха. Видали мы таких призраков! В сущности, мне их даже жаль. Подумать только! Прожить долгую, нудную жизнь, помереть и получать за это право появляться только по ночам, после двенадцати, когда все нормальные люди уже спят! – Холмс автоматически посмотрел на часы и радостно присвистнул.
– Уотсон! Да у нас же уйма времени! До двенадцати мы успеем десять раз съездить за пузырьками и вернуться обратно!.. Одевайтесь, да побыстрее. Я побежал ловить кэб.
Одевшись, я уселся на ящик с обувью и стал дожидаться Холмса. Настроение у меня было неважное, душу бередили мрачные предчувствия. Замок Блэквудов представлялся мне теперь чем-то наподобие Голгофы, на которую мы добровольно решили взойти. С огромным удовольствием я бы отменил нашу поездку, но…
И тут мне в голову пришла спасительная мысль. Я вспомнил, как Блэквуд младший говорил, что крест, выбитый на подошве, – прекрасная защита от привидений. Разыскать молоток и с десяток обойных гвоздей было для меня делом одной минуты. Вытащив из ящика сапоги, я стал лихорадочно, попадая
