— Доктор Чисон просто боится заглянуть под бинты. Поэтому он просил, чтобы это делали вы каждый день.
— Вы не можете винить человека, который боится близко подойти к вам. — Она направилась назад в комнату, стараясь найти спасение вдали от него. Но, как и ожидала Эмилия, Блейк последовал за ней. Она повернулась к нему и сказала: — Вы перегрызли бы ему горло, если бы он попытался вновь пустить вам кровь.
Он только подмигнул ей:
— Но ему это удалось.
— Уверена, что вы самый трудный пациент из всех, что были у мистера Чисона. — Она увидела, как он закрыл за собой дверь, ее ноги задрожали. От этого простого незамысловатого жеста кровь бросилась ей в лицо. Этот мужчина. Закрыл дверь. И сразу — вихрь эмоций. И все были очень опасными. Эмилия попыталась вызвать в себе гнев и использовать его как щит:
— А вы не думали, что случится со мной, когда я увижу, что вас нет?
Он сделал шаг к ней — его движения были необычайно грациозны.
— Я не ожидал, что вы проснетесь.
Тепло его тела согревало ей кожу, проникая сквозь ее одежду. Девушка обхватила себя за плечи, стараясь сдержать внутреннюю дрожь.
— Вы не должны так поступать. Доктор Чисон повторял много раз, что ранения в голову очень опасны.
— Прости, Эмили. Я не хотел испугать тебя.
Она знала, что у него под ночной рубашкой ничего больше нет. Лишь изумрудного цвета шелк покрывал его широкие плечи, грудь и бедра. Ей отчаянно захотелось прикоснуться к нему, почувствовать, как его руки обнимают ее, а его губы прижимаются к ее губам. Она посмотрела на него, стараясь прогнать грешные мысли. Но это оказалось невозможным. Когда лунный свет отражался в его черных волосах. Когда в глубине его бездонных глаз горело пламя страсти. Невозможно было не думать о том, как прекрасно будет лежать рядом с ним в постели.
— Господи, я так испугалась! Чего только не подумала! Что вы ушли из дома… Что вы… — она едва не задохнулась, когда подумала о несчастье, которое могло с ним произойти. — Вы должны быть осторожны!
— Не беспокойся за меня. — Саймон прикоснулся к пряди рыжих волос и мягко добавил: — Со мной все в порядке.
— Нет, не в порядке. — Эмилия все же не сдержалась и дотронулась до него, затем провела рукой по его плечу и вниз, до запястья, ощутив упругие мускулы под изумрудным шелком. — Вам действительно стало лучше?
— Действительно. — Сильная мужская ладонь скользнула по ее щеке. — Чтобы свести меня в могилу, нужно большее, чем эта царапина.
Ну что ж. Он поправился. Теперь можно подумать и о том, как отослать его прочь. Навсегда. Нельзя думать о том, о чем она уже думает. Она, конечно, не станет снимать шелковую рубашку с его плеч и не будет представлять себе, как прижимается к его сильному обнаженному телу. Она не будет желать, чтобы мечты стали явью.
Словно во сне, словно все это происходило не с ней, Эмилия дотронулась до пояса на его тонкой талии.
Разве в человеческих силах скрыть возбуждение, охватившее все ее тело!
Эмилия не могла больше игнорировать страсть, проснувшуюся в ней и все сильнее разгоравшуюся при каждом его прикосновении. А главное — что толку скрывать чувства, которые от этого лишь усиливаются с каждым днем.
Она полюбила этого мужчину, И теперь для нее не важно, как его зовут. Полюбила вопреки всем своим мечтам. Вопреки рассудку и без всякой надежды на избавление.
Саймон затаил дыхание, когда Эмилия развязала его пояс и он бесшумно упал. Изумрудный шелк рубашки разошелся, и лунный свет пролился на гладкую кожу и черные колечки волос.
Хватит бороться! Конец сомнениям и нерешительности! Пришло время испить из источника жизни полной чашей! Как хотела Эмилия в эту минуту отдаться воле чувств! Она желает этого мужчину. Сейчас и навсегда.
— Шеридан, — прошептала она, запуская пальцы под изображение дракона на шелковом полотне его рубашки.
Саймон всем телом напрягся от ее прикосновений. Каждый мускул стал таким твердым, будто предстояло решающее сражение в войне.
Эмилия радостно улыбнулась, когда ее руки оказались у него под рубашкой. Сегодня вечером войны не будет. Сегодняшний вечер положит конец долгой вражде. Принцесса отдастся своему рыцарю, и ее мечта станет явью.
Ее руки скользнули вверх по мощному торсу. Едва дыша от волнения и ощущая под ладонями восхитительную гладкость мужской кожи и мягкое сопротивление жестких волосков на его груди, Эмилия сняла с плеч Шеридана рубаху.
Эмилия не сразу опустила глаза вниз, к его ногам, стройным и сильным. Его тело казалось мраморным изваянием. Мужчина стоял перед ней, подобный величественной скульптуре, созданной величайшим мастером. И девушка замерла в восторге, трепеща от этой мужской красоты.
— Эмилия, — прошептал он. В его голосе чувствовалось напряжение, будто он наткнулся на невидимые нити.
— Я ждала тебя всю жизнь, — просто сказала она, и ее ладонь скользнула вниз. Пальцы девушки задели кончик его восставшей плоти, мужское естество покачнулось в ответ — скульптура ожила при ее прикосновении.
Словно в забытьи, едва сознавая, что она делает, Эмилия положила руки ему на бедра.
— Эмили! — Саймон схватил ее ладони и оттолкнул. — Не надо.
Резкий звук его голоса резанул девушку как острый клинок. Ей отказывают! Эмилия подняла на него глаза, полные смущения и боли:
— Что такое? Я сделала что-то не так?
Он сжал ее руку и болезненно поморщился.
Она старалась поймать его взгляд, чувствуя, как всплывают все сомнения, скрытые в дальних уголках ее души.
— Ты не хочешь меня?
— Эмилия, я…
— Все правильно! — Она выдернула руку и отступила назад. Потом отвернулась и вцепилась в столбик, поддерживающий полог над кроватью. Надо, обязательно надо сдержаться, чтобы не расплакаться от обиды. Что же в ней нет такого? О небо, что же? Даже этот мужчина, который боролся за то, чтобы называться ее мужем, не хо-
чет ее.
— Эмилия, — Саймон положил руку ей на плечо, — пожалуйста, не плачь!
— Я не плачу, — она вцепилась в кровать еще крепче, сдерживая слезы унижения, готовые хлынуть из глаз. И все-таки не сдержалась, всхлипнула; ее плечи задрожали, а потом по щекам потекли предательские горячие капли.
— О Боже, я не хотел, чтобы ты плакала. — Он обнял ее и крепко прижал ее к себе. — Я хочу тебя, Эм. Я страстно хочу тебя.
Она почувствовала твердь его мужской плоти. Это было доказательством его желания, ведь так?
— Я что-то сделала не так?
— Нет. — Он погрузил лицо в копну ее рыжих волос.
— Ты не хочешь, чтобы я прикасалась к тебе? — Эмилия смахнула слезы со щеки. — Поэтому…
— Нет, — Саймон прижался губами к ее шее, обжигая ей кожу своим горячим дыханием. — Я хочу, чтобы ты прикасалась ко мне своими пальцами, своими губами, своей кожей. Всем.
