этой тетке палец в рот не клади. Сильно сомневаюсь, что она возьмется кому-либо из нас помогать. О волшебниках из «Зигфрида» или «Беовульфа» и вовсе говорить нечего... Постой-постой, кажется, придумал! «Калевала»!
— Что сие значит?
— Финский эпос. Практически все важные шишки в нем — и волшебники, и поэты одновременно. От Вяйнямёйнена наверняка будет прок: «Старый, верный Вяйнямёйнен...» У этого парня сердце, как воздушный шар! Но если мы остановимся именно на этом континууме, надо как следует экипироваться. Мне понадобится меч, а ты возьми нож и хороший лук. Неизвестно, чем там обернется дело.
Бельфеба расцвела.
— Тот чудесный лук из магниевого сплава, с прицелом, из коего стреляла я на чемпионате Огайо?
— Н-нет, не думаю. Сомневаюсь, что в тамошнем континууме он будет работать. Наверняка или сломается, или порвется, или еще чего. Лучше возьми старый деревянный. И стрелы тоже деревянные. Никаких современных механических штучек, по которым ты с ума сходишь!
— Если эта Финляндия расположена там, где мне представляется, разве не царит там холод, до костей пронизывающий? — спросила она.
— Еще как царит! Это тебе не вечное лето, как у тебя на родине. Лично у меня подходящих северных шмоток полно, а тебе я составлю список. Первым делом — теплые штаны с сапогами.
— А что это вообще за край?
— Насколько я могу себе представить — сплошь огромное и пустынное арктическое болото. Плоская равнина, заросшая густым лесом, с разбросанными там и сям крошечными озерами.
— Тогда, — сказала она, — сапоги нам потребны резиновые.
Ши покачал головой:
— Не пойдет. По той же причине, по которой тебе не следует брать тот чудесный магниевый лук. В данной мысленной структурной модели нет никакой резины. Я уже раз допустил подобную ошибку среди норвежских богов, и мне чуть уши за нее не оборвали.
— Но...
— Послушай, поверь мне на слово. Кожаные сапоги, на шнуровке, как следует смазанные. Шерстяные рубахи, кожаные куртки, перчатки... а ты лучше прихвати пару тех варежек, у которых один палец свободный. Когда прибудем на место, разживемся и какой-нибудь местной одежонкой. Держи список... ах да, еще шерстяное белье. И не гони, ясно?
Он глянул на нее со всей возможной строгостью. Бельфеба обычно вела себя за рулем принадлежащего ему «шевроле», как пилот реактивного истребителя.
— О, буду я образчиком осмотрительности!
Она переминалась с ноги на ногу.
— А пока тебя не будет, — продолжал он, — я разыщу карточки с символами и смажу наш силлогизмобиль.
Когда два часа спустя Бельфеба вернулась, Гарольд Ши восседал на полу в гостиной, поджав ноги и разложив перед собой карточки. Они были очень похожи на известные карты Зенера — за тем лишь исключением, что нанесены на них были подковки и крестики, использующиеся в логических уравнениях. Ши заказал эти карточки на деньги Гарейденского института, еще когда перенес Бельфебу из Царства Фей в собственный континуум, и после его возвращения из «Неистового Роланда» они уже были готовы. Они значительно облегчали перемещение между мирами, поскольку использовать готовые символы было куда проще, чем рисовать их на чистых карточках или просто клочках бумаги. Сбоку лежал том «Калевалы», с которым он время от времени справлялся, так и эдак раскладывая карточки и пытаясь подобрать логические посылки искомого континуума.
— Привет, дорогая, — отсутствующе отозвался он, когда она вошла в комнату с огромным узлом. — По-моему, избирательность получается достаточная, чтобы забросить нас прямиком на главный двор Вяйнямёйнена.
— Гарольд!
— А?
— Предусмотрительно завернула я за пару углов и ускользнула от них ненадолго, но...
— О господи! Они знают номер машины и будут здесь в любой момент!
— Чуму и холеру им на головы! Что тут еще собрать надобно? Буду готова я не поздней чем через полчаса.
— Никаких «через полчаса»! Отправляемся немедленно. Стой где стоишь! Нет, оставь в покое эти новые шмотки! Никаких примерок! Держи сверток покрепче, и он отправится вместе с нами. Возьми только лук и все остальное.
Он вскочил и бросился вверх по лестнице. Вскоре послышался его голос, приглушенный глубинами чулана:
— Бельфеба!
— Да?
— Где, к чертям собачьим, мои толстые шерстяные носки?
— В большой картонке. Ты их с прошлой зимы не надевал.
— Порядок... А желтый шарф? Проехали, я его уже нашел...
Через несколько минут он вновь возник в гостиной с охапкой теплой одежды и снаряжения, обращаясь к Бельфебе:
— Лук взяла? Отлично. А стрел достаточ...
У входной двери затрезвонил звонок. Бельфеба бросила быстрый взгляд за окно.
— Они уже здесь! Вон автомобиль их притаился! Что делать?
— Сваливать в Калевалу, и поскорей. Садись на ковер рядом со мной и держись одной рукой за меня, а другой за свое барахло.
Звонок послышался вновь. Ши, застыв в позе лотоса, сосредоточился на карточках.
— Если А не является не-Б, а Б не является не-А...
Обстановка комнаты начала расплываться.
Перед ним не было ничего, кроме карточек, разложенных в виде квадрата по пять штук на каждую сторону. Ничего, кроме двадцати пяти карточек.
— ...и если В — это Страна Героев, то Калевала...
Заклинание продолжалось. Карточки рассыпались на миллионы крошечных светящихся точек, вихрем перемешались начертанные на них таинственные значки. Ши покрепче стиснул руку Бельфебы и свой узел с одеждой.
Потом у него возникло ощущение, что он стал совсем крошечным и легким, как перышко, подхваченное ураганом. Цвета. Едва слышные звуки. Чувство падения. Ши припомнил, каким перепуганным невежей был он тогда, когда это произошло с ним впервые, — и как в конце концов он, вопреки всем своим расчетам, приземлился в мире не ирландских легенд, а норвежских мифов, да еще и накануне Рагнарёка...
Вихрь ярких точек стал стихать, образуя неподвижные контуры, твердея и материализуясь. Он сидел среди высокой пожухлой травы рядом с Бельфебой и двумя большими узлами.
2
Высокая трава, кивающая под порывами несильного ветерка, полностью закрывала окружающую обстановку. Наверху плотным бесконечным одеялом тянулись по ветру густые низкие тучи, застилающие небо. Было прохладно и сыро. По крайней мере, прибыли они не в разгар ужасной финской зимы.
Ши подобрал под себя длинные ноги и с ворчанием поднялся, увлекая за собой Бельфебу. Теперь стало ясно, что очутились они на обширном лугу. Справа от них он заканчивался лесной опушкой, поросшей березами и елями. А слева...
