Лайон Спрэг де Камп, Флетчер Прэтт
Стена змей
1
Разложенные аккуратными стопками письма покоились на столике в передней.
— Мистер Дамброт приглашает пятнадцатого на коктейль, — зачитывала Бельфеба.
— Пятнадцатое — это ведь вроде вторник?.. А вот записка от служанки, горемыки нашей. Моррисоны устраивают в воскресенье вечеринку на лужайке, и желание изъявляют нас видеть. Сие же послание, судя по всему, персонально тебе адресовано: некий Маккарти, прослушавши лекции твои в прошлом семестре, жаждет ведать, когда с тобою можно созвониться и потолковать насчет какой-то пс... псионики.
— Этого еще только не хватало, — буркнул Гарольд Ши. Откинув назад длинные черные волосы, он потер свой длинный нос.
— А вот еще: не соблаговолим ли мы пять долларов перевести на счет...
— Да пошли они все куда подальше! — взорвался Ши.
Она удивленно склонила голову набок, оглядывая его из-под выгнутых бровей. Ему пришло в голову, насколько она все-таки красива и насколько быстро адаптировалась к его собственному пространственно- временному континууму с той поры, как он перенес ее сюда из «Царства Фей», а позже вызволил из мира «Неистового Роланда», куда его коллега Чалмерс по ошибке ее забросил, пытаясь на деле вызвать самого Ши, дабы тот помог ему выпутаться из одной истории сугубо личного характера.
— Возлюбленный господин мой, — произнесла она, — решительно против я представлений твоих об этикете да учтивости! Когда кознями коварными да речами льстивыми склонил ты меня сочетаться брачными узами, божился и клялся ты, что жизнь моя ни более, ни менее как истинным раем будет!
Он ловко обнял ее и поцеловал, прежде чем она сумела увернуться.
— Жить с тобой — и так что жить в раю. Но вечеринки на лужайках! Приюты для бездомных пуделей, пять долларов!
Бельфеба рассмеялась.
— Моррисоны — народ чинный. Подадут лимонад и крошечные бутерброды. А после, наперед я знаю, сядем мы шарады разгадывать. Это тебе не мавры свирепые — никаких погонь да потасовок не предвидится!
Ши взял ее за плечи и пристально вгляделся в наивно распахнутые глаза. За всей этой святой простотой явственно таилось лукавство.
— Если бы я не знал тебя получше, детка, то подумал бы, будто ты пытаешься склонить меня как- нибудь от всего этого отвертеться — но так, чтобы решение исходило от меня. Чисто по-женски!
— Дражайший повелитель мой! Всего лишь покорная я жена, что с восторгом воле супруга своего следует!
— ...Когда эта воля полностью совпадает с твоей. Хорошо. Огайо тебя достал. Но не хочешь же ты вернуться в эту консервную банку, Каренский замок, и опять якшаться со всей тамошней шайкой? Тем более что мы до сих пор не знаем, кто же выиграл ту магическую дуэль — Атлант или Астольф.
— И верно, не хочу. Но послушай-ка, сэр, давай вместе над всем этим поразмыслим.
Она проследовала в гостиную и села.
— По правде говоря, хоть и вернулись мы совсем недавно, и хоть в Огайо твоем и впрямь мир и добрый порядок царят, по-моему, не совсем обдуманно пообещали мы друг другу не шататься более по мирам удаленным!
— Ты хочешь сказать, что миром и добрым порядком ты уже сыта по горло? — ответил Ши. — Хотя вряд ли могу тебя в этом упрекнуть. Я и сам такой. Док Чалмерс постоянно твердил, что мне следовало бы пойти в политики или солдаты удачи, а не в психологи, и черт меня побери, если...
— Клоню я не только к этому, — сказала она. — Есть ли у тебя какие-либо вести от друзей твоих, что недавно были с нами?
— Сегодня еще не проверял, но вчера, по крайней мере, никого из них еще дома не было.
Вид у нее был встревоженный. Во время их вторжения в континуум эпической поэмы Лудовико Ариосто «Неистовый Роланд» они оставили разбросанными по разным мирам ни много ни мало четверых — причем не только коллег, но и ни в чем не повинных случайных попутчиков.
— С нашего возвращения ровно неделя минула!
— Да, — сказал Ши. — Дока Чалмерса и Вацлава Полячека лично я не стал бы винить, что они остались в мире «Неистового Роланда», — думаю, они там очень неплохо проводят время. Но Уолтер Байярд с полицейским Питом, насколько мне известно, застряли в «Занаду» Колриджа, и тут-то я как раз далеко не уверен, что они так уж хорошо проводят время. Док собирался отправить их назад, но либо не сумел, либо просто забыл.
— Ужель их не станут искать, если они так и не явятся? Ты же мне сам рассказывал, как на тебя насела полиция, когда угодила я в замок Каренский! — заметила Бельфеба.
— Станут. Тем более что один из них и сам полицейский. В этих краях мира и доброго порядка на какого-то там профессора всем начхать, но из-за полицейского обязательно поднимут бучу.
Она опустила взгляд и провела рукой по краю дивана.
— Я так боюсь... Гарольд.
— В чем дело, детка?
— Есть у нас, жителей лесных, такое чутье, кое вам, городским, недоступно. Когда вышла я сегодня из дому, кто-то постоянно за мною следовал — то там, то тут, да так ловко, что не сумела я вызнать, ни кто это был, ни кою цель преследовал.
Ши вскочил.
— Вот сволочи! Да я их...
— Нет, Гарольд! Не теряй головы. Почему бы тебе попросту не отправиться к ним и всю правду не поведать?
— Они наверняка поверят мне не больше чем в прошлый раз. А если вдруг и поверят, то как бы народ в массовом порядке не повалил в иные пространственно-временные континуумы. Нет уж, спасибо! Даже док Чалмерс до сих пор не выработал всех правил и закономерностей перемещения, и все это столь же опасно, как если бы атомные бомбы продавались в любом супермаркете.
Бельфеба подперла рукой подбородок.
— О да. И впрямь я припоминаю, как покинули мы без возврата родное мое Царство Фей, невзирая на логику твою формальную, коя все представления наши о мире реальном, разумом данные, подменяет столь ловко. И все ж обстановка нынешняя тоже мало меня прельщает.* [1]
Брови Бельфебы поползли вверх.
— Не видывала я тебя еще в состоянии столь беспомощном! Или же просто не желаешь ты двигаться с места насиженного? Ба! А как тебе такое решение: мир некий, который мы посетить могли бы и где бы столь сильное волшебство сыскалось, чтоб одолело то и Занаду? Таким образом, атакуем мы твердыню беды нашей с флангов — вместо того чтобы прямым приступом ее брать.
Ши заметил, что она подала вопрос о собственном участии в подобной экспедиции как дело решенное, однако был уже достаточно долго женат, чтобы проявить осмотрительность и не делать окончательных выводов.
— Что ж, а это идея! Хм-м, может, Британия короля Артура? Нет — все тамошние волшебники не стоят и выеденного яйца, не считая разве что Блейса и Мерлина.* [2] Блейс стар и немощен, — а Мерлина мы можем попросту не застать на месте, поскольку большую часть времени он проводит в нашем собственном мире.
— В «Илиаде» и «Одиссее» нет ни единого стоящего профессионала — не считая разве Цирцеи, а
