Нормально?
– Нормально, – вынужденно согласился мастер-вор.
Дочитав до конца завещание, дядюшка Винни отложил пергамент в сторону и, скрестив на груди руки, тяжело вздохнул: театрально значимая пауза явно затягивалась.
– По поводу жезла всевластия, – помолчав, сказал седобородый дядюшка, – мы тут на всякий случай кое-что заранее обсудили, было время для разговора… И считаем тебя, Леонардо, недостойным наследства.
– Вздор, – резко сказала маска. – Не имеете права.
– Не имеем, – вынужденно согласился дядюшка Винни, – но ты – особый случай. Отдать тебе жезл всё равно, что вручить деревенскому пастушку-недоумку вместо кнута огненную плеть-змеёвку – да он всё стадо немедля сожжёт! И деревню заодно… Ты же сумасшедший, Леонардо, и все про то знают.
– Видал я психов и пострашнее меня, – раздражённо хохотнула маска, – с подачи моего любимого папеньки целых двадцать пять лет в наглухо закрытой магорезервации, среди чокнутых колдунов-отступников с их
– Об этом и пойдёт речь, – подала голос одна из сестёр, то ли Мани, то ли Хани, Барт не знал наверняка кто именно. – Ты ведь безумен по рождению, Леонардо. Ещё в утробе матери был, говорят, проклят колдуном Виссарионом, старинным другом и, позднее, злейшим врагом твоего отца! Тебе раньше никто об этом не говорил, так знай же, – сестра высморкалась в батистовый платочек, спрятала его в сумочку. Сказала неприязненно:
– И твоя былая связь с горожанкой… Как ты мог наплевать на все запреты и сойтись с немагичкой? Тем более с обычной прачкой, фи. – У Барта внезапно учащённо забилось сердце.
– Не вашего ума дело, – огрызнулась маска. – Что вы понимаете в великой любви, старые девы! Мани, заткнись пока я не разозлился окончательно.
– Говорят, она родила от тебя, – хихикнув, подала голос вторая сестра. – Мальчика, вроде бы.
– Плевать и ещё раз плевать, – жёстко сказал Леонардо. – Какое мне дело до выродка, которого я никогда не видел?
– А ведь только что говорил о большой любви, – осуждающе покачала головой Мани. – Экий ты непоследовательный, племянничек.
– Отстаньте от меня, – злобясь, выдохнула маска. – Отдайте мне причитающееся по первородству и я уйду. А не то…
– Что – не то? – тут же заинтересовался младший братец Терри, даже руку после броска фаерболла нянчить перестал. – Что?
– Кстати, о перворождении, – дядюшка Винни вновь снял очки, протёр их об полу чёрного сюртука, снисходительно глянул на Леонардо – вернее на Барта под личиной колдуна. – Здесь довольно забавно получается, главный ты наш претендент на всевластный жезл: в курсе ли ты, что родился хоть и первым, но почти сразу умер? – Седобородый родственник ещё раз посмотрел в пергаментный список, удостоверился в написанном, кивнул согласно – живая маска ледяно стянула скулы Барта – и, прокашлявшись, сказал значительно: – Да, именно так оно и было. В самой нижней сноске написано, мелким шрифтом. Сообщено не для разглашения, но для понимания ситуации в спорном варианте. Мальчика оживили, принеся жертву властителю царства мёртвых, – глядя в пергамент, вдохновенно продолжил дядюшка Винни, – кого-то из слуг… Но вот душу новорожденного спасти не смогли. Не вернули.
– Врёшь, дядя, – задыхаясь, сказал колдун Леонард. – Нечестный ход, родственник!
– На, смотри, – небрежно кинул на стол развёрнутый пергамент Винни. – Изучай и радуйся. Бездушный ты наш, хе-хе. – Тётушка Хани любезно переправила мизинцем документ на дальний край стола: швырнула с омерзением, будто до чего грязного дотронулась.
– Я всегда ощущала, – повернувшись к сестре, убеждённо произнесла Хани, – что-то в нём с детства было не так.
– Потому и сошёл с ума, – поджав губы, сурово молвила Мани. – Посмертное оживление, фи! Какое гадкое колдовство. И вовсе тут колдун Виссарион ни причем… Я с Виссарионом знакома, очень порядочный человек. И маг вполне вменяемый, шампанским меня угощал, с горьким шоколадом.
– Это он на твоё приданое зарился, – едко ввернула Хани. – На нынешнее, загодя.
– Дамы, я вас попрошу, – вновь и раздражённо постучал по столу костяшками пальцев дядюшка Винни, – будьте любезны!
– А я вот не понял, – гневно заявил братец Терри, – всё же, кому достаётся жезл? Этому, с отсутствующей душой, – он неприязненно глянул в сторону Барта, – или мне, прирождённо одушевлённому? Или кому ещё? – Двое без имён со значением переглянулись; кузен Дарц громко сглотнул слюну.
– Ну-с, всё тайное рано или поздно становится явным, – скучным голосом произнёс седобородый. – С происхождением безумства Леонардо мы вроде бы разобрались. Что же по поводу жезла всевластия, милый Терри, то в нём, уверен, заинтересованы все здесь находящиеся. Но покуда наш славный Леонардо жив и здоров, вопрос не решаем принципиально… Предполагаю, сейчас произойдёт небольшая семейная разборка, должная разрулить эту неудобную ситуацию – а уж после, за бокалами поминального эликсира, мы и обсудим, кто станет нынешним владельцем жезла. Спокойно, без эксцессов, как подобает цивилизованным магам.
– Давно пора, – удовлетворённо произнесла маска. – Драка, наконец-то! – Вороньи перья на плаще едва заметно затрепетали, словно обдуваемые лёгким ветерком; одновременно вздрогнуло и покачнулось пламя свечей в подсвечниках – нетрудно было догадаться, что позади Барта только что бесшумно открылась и закрылась дверь в серебряных воротах зала.
– Несомненно, – любезно подтвердил дядюшка Винни. – И, поверь, я этому чертовски рад. Очень, знаешь ли, хочется пощипать тебе пёрышки, племянничек… ха-ха, извини за каламбур, – весело рассмеялся седобородый и тут же взмахнул рукой. – Давайте!
Всё последующее свершилось секунд за десять, хотя Барту показалось, что прошло не менее минуты – магический бой хоть и скоротечен, но весьма ёмок на события.
Мастер-вор вскочил из-за стола, резко обернулся. Перед дверью стояли двое: уже знакомый Барту колдун Гримо и его напарник, который принял у Барта коня; они целилась в вора… нет, в Леонардо – из арбалетов. Коротко щёлкнули тетивы, огненные стрелы понеслись к цели; одновременно Барт вскинул руки и защитно поднял ладони – нечто невидимое, но вполне материальное вырвалось из кружевных перчаток навстречу арбалетным молниям, отклонив их полёт. Пространство перед мастером-вором на мгновение исказилось словно в балаганом кривом зеркале: в тот же миг арбалетчики покрылись кровавыми трещинами и распались на исходящие густым паром куски. Что более всего поразило Барта, так это не смерть двух человек, пусть и колдунов – смертей за свою жизнь мастер-вор повидал изрядно – а то,
Огненные стрелы, миновав Барта, всё же нашли себе цели.
Одна из тётушек – то ли Мани, то ли Хани – вспыхнула ярким костровым пламенем, став перед смертью такой, какой она была на самом деле: костлявой старухой с лысой головой. Вспыхнула и рассыпалась серым пеплом. А неподалёку от сгоревшей ведьмы, на стуле с высокой спинкой, дотлевала гора мелких угольков – остатки кузена Дарца.
Вторая тётушка с несвойственной её возрасту прытью вскочила с места; с ужасом глядя на Леонардо, она попыталась выкрикнуть что-то малопонятное – возможно, боевое заклинание, а, возможно, проклятье – но пальцы правой руки колдуна уже сложились в «козу». Между указательным и мизинцем проскочила ослепительно белая искра – тётушка умерла на полуслове, став облачком из мельчайших кровавых льдинок. Одновременно левой рукой Леонардо махнул в сторону двух безымянных – те, как сидели, так и оплыли, словно растопленные жаром восковые фигуры… Растаяли, даже не успев осознать, что с ними произошло.
Той порой братец Терри, завывая от ненависти, кидал и кидал в Леонардо алые фаерболлы, но тщетно – шары гасли, не долетая до разъярённого колдуна; перья на волшебном плаще стояли дыбом, полностью гася атакующую магию. Леонардо, наконец-то обратив внимание на безуспешные попытки братца, криво усмехнулся и, вырвав из плаща случайное пёрышко, небрежным жестом швырнул его в сторону Терри. Перо, на лету удлиняясь и наливаясь стальным блеском, пробило ошеломлённого братца Тери насквозь; вылетело из его спины, развернулось и вновь пробило – и так много, очень много раз. Изрешечённое тело неудачного метателя фаерболлов развалилось на части, упало под стол – судя по дробному стуку, перо и там продолжало свою неутомимую работу.
Дядюшка Винни, остолбенев от увиденного и став белее собственной бороды, продолжал сидеть во главе стола: нынче он походил на одного из каменных гномов, охранявших замок от лихих людишек.
– Что, дядюшка, не ожидал? – язвительно сказал Леонардо, неспешно подходя к родственнику. – Ведь правда же удивительно получилось, да? Насколько я помню, у вас, у каждого, имеется высшая магическая защита… имелась, хе-хе. – Колдун, аккуратно сдвинув в сторонку полу чародейного плаща, сел на стол и указал пальцем на бороду Винни: борода, сама по себе, начала заплетаться в длинную тугую косичку.
– Но как? – только и смог произнести дядюшка Винни. – Как?!
– Я же предупреждал, – укоризненно молвил Леонардо, с интересом наблюдая как заплетённая косичка захлёстывает горло дядюшки и постепенно затягивается в петлю. – Двадцать пять лет в магорезервации, бок о бок с безумными – с официальной точки зрения безумными, разумеется, – колдунами- отступниками… что им ваша классическая магия! Теория волшебства у них построена абсолютно на иных принципах. Мне оставалось только одно из двух – или окончательно сойти с ума, или же принять их чуждую веру. Угадай, что я выбрал?
– Этого не может быть, – прохрипел дядюшка, начиная синеть лицом, – никто из них не может колдовать! Перед заключением в резервацию такого мага лишают его спо… способностей… тебе ли не знать… а жезл ты всё равно не… не возьмёшь, твой отец это предус… мотрел.
– Зря не дослушал, мой забавный родственничек, – Леонардо щёлкнул пальцами: тело дядюшки взлетело в воздух, едва ли не к далёкому потолку, и закачалось там – судорожно подёргивая ногами, повешенное на собственной бороде. – Я выбрал оба варианта, бедный дядя Вилли… Как видишь, это дало замечательный результат, – любуясь устроенным им разгромом, с гордостью заметил колдун.
Барт внезапно почувствовал, как ослабли тиски волшебной одежды – он вновь стал самим собой. Вновь стал свободен.
А ещё мастер-вор почувствовал, как у него до невозможности болят кисти рук: ажурные перчатки превратились в обугленные лохмотья, сквозь которые там и тут проступали волдыри серьёзных ожогов.
– Действительно, – заметив, спохватилась маска, – и впрямь непорядок, с такими руками много не наработаешь. Ну-ка, выпей поминального – хе-хе, сейчас вполне уместного! – эликсира здоровья и долголетия. Не бойся, не отравишься. – Барт, шипя сквозь зубы от боли, взял с подноса тёмную бутыль, откупорил её, налил в бокал до краёв тяжёлую коричневую жидкость, понюхал её с сомнением. Пахло славно, чем-то весенним, цветочным; не долго думая, мастер-вор осушил бокал до дна. Собрался было налить ещё, но Леонардо сказал строго:
– Больше не пей. Эликсир в больших дозах смертельно опасен! А мне надо чтобы ты закончил дело и вернулся в корчму… Ну как, начало действовать? – Барт посмотрел на руки: волдыри исчезли, будто их никогда и не было. – Отлично, – одобрил увиденное колдун, – теперь можно идти за жезлом. Кстати, эликсир лечит не только ожоги, но и многое другое; в общем, полностью восстанавливает нормальную работу организма… ээ… живого организма, мёртвых он не поднимает, – уточнил Леонардо. – Правда, не сразу, но часа через три-четыре ты будешь весьма удивлён результатами.
