возбуждают холодные женщины, но к их числу он не принадлежал. Тирль подошел к кровати.
– Ты даже ангела можешь вывести из себя. Тебя так сильно ко мне тянет, что ты готова отравить меня каким-то мерзким ведьминым пойлом, только бы залучить в постель, а едва только я касаюсь твоего тела, кидаешься на меня с ножом. Все это выше моего понимания. – Он беспомощно развел руками. – Кто бы поведал мне о тайнах женской души. Или это только моя собственная жена обладает такой загадочной натурой?
Зарид повернула голову в его сторону.
– Ты знаешь о зелье?
Он поморщился, потом пошарил в ворохе одежды и достал оттуда маленький мешочек, который бросил на кровать.
– Вот он, твой любовный напиток.
Зарид перевернулась на бок и схватила мешочек.
– Я высыпала снадобье в эль. Это не может быть им.
– Я вовсе не собирался глотать эту дрянь. Исходя из некоторых моих познаний в этой области, в состав чертовой приправы входят толченые лягушачьи глаза, а то и что-нибудь похуже.
Зарид развязала мешочек, заглянула внутрь, а потом втянула носом воздух. Содержимое издавало именно то отвратительное зловоние, от которого ее обоняние уже пострадало настолько сильно, что она не в состоянии была этот запах с чем-то перепутать. Да она могла различить его среди сотен других. Зарид подняла глаза на Тирля.
– Если здесь находится именно то, за что я заплатила ведьме, то что же было подмешано в твое питье?
– Похоже на мяту. Я не затруднял себя долгим выбором подходящего компонента. В любом случае, это гораздо приятнее на вкус, чем та гадость, которой ты собиралась меня угостить.
Зарид стиснула мешочек в кулаке.
– Если ты не пил этого, что же вызвало эту.., эту странную вспышку страсти?
Тирль не знал, плакать ему или смеяться. Он присел на краешек постели и заговорил, тщательно подбирая каждое слово.
– Я не знаю, почему тебе взбрело в голову, что я равнодушен к тебе, в то время как я сгорал от желания с той самой минуты, как впервые тебя увидел. Почему еще, по-твоему, я стал послушным лакеем твоего брата? Думаешь, бродить по колено в грязи, таская за ним тяжеленное копье – такое уж приятное занятие? Думаешь, я был оруженосцем Сиверна и общим мальчиком на побегушках потому, что нуждался в чьем-нибудь еще обществе, кроме твоего? Может, – я испытывал массу удовольствия от этой службы, потому что как сыр в масле катался или потому что ты осыпала меня особыми милостями? Да ты за все время турнира мне слова доброго не сказала.
Она села, не замечая, с каким выражением смотрит на нее Тирль.
– Но я думала, что не нравлюсь тебе. Я полагала, что ты хочешь.., хочешь…
– Наложить лапу на имущество Перегринов? – Он наклонился к ней, едва не касаясь ее носом. – Нет, единственной моей целью было наложить лапу на тело одной девушки из рода Перегринов.
Зарид захлопала ресницами.
– Правда? Разве ты не считал, что я похожа на мальчишку?
Взгляд мужчины скользнул по ее безупречному телу, потом остановился на лице.
– Я единственный человек, который с самого начала знал, что никакой ты не мальчик.
Зарид посмотрела на мешочек, который держала в руке.
– Но если ты не находился под действием любовного напитка, почему ты так вел себя? – Она подняла голову. – И почему ты сам, по собственной воле, не пришел ко мне раньше?
Он едва удержался, чтобы не сорваться на крик.
– Разве ты не догадалась, что я поставил своей целью покорить твое сердце, ухаживая за тобой по всем правилам?
– Ухаживая за мной?
– Ну да. Проведя некоторое время в обществе твоего брата, я вполне осознал, что ритуал ухаживания в понимании Перегринов заключается в том, чтобы шлепнуть женщину по заду и усадить себе,на колени.
Но в других семьях с девушками принято обращаться гораздо более деликатно.
– Но как же расторжение брака? Как же письмо, к королю?
Он слегка улыбнулся.
– Какое письмо? Какое расторжение?
– То, которое… – Тут она тоже расплылась в улыбке. – Так ты не посылал прошения? И как же тебя после этого называть?
– Я решил немного потянуть время, потому что нутром чуял, что, пожив некоторое время вдали от своих братьев, ты вполне можешь перевоспитаться и перестать видеть во мне чудовище. – Он взял ее руку и поцеловал. – Я хотел тебя с тех самых пор, как увидел твое сражение с моими людьми. И я был очень тронут, когда ты вернулась обратно посмотреть, жив ли я, несмотря на то, что я Говард, а в тебе уже изначально заложена ненависть ко мне.
Она не сводила с него глаз, а он целовал кончики ее пальцев.
– Я боялась, что ты истечешь кровью и что это навлечет еще больше бед на мою семью. А на тебя самого мне было наплевать.
Его взгляд, обращенный на нее, был затуманен страстью.
– Но мне, кажется, удалось изменить положение вещей в свою пользу и заставить тебя проявлять обо мне чуточку больше заботы. – Он прижал ее маленькую ручку к своей щеке и начал надвигаться на нее. Зарид следила за его маневрами, откинувшись на подушки.
– Ни одному Говарду не дождаться от дочери Перегринов стонов наслаждения.
Он на секунду оторвался от ее ноги, которую в это время покрывал поцелуями, и поднял голову.
– Да что ты знаешь о стонах наслаждения?
– Я кое-что слышала об этом от любовниц моих братьев, но тебе не исторгнуть из моего горла ни единого звука. – Она смотрела на него с вызовом, а на губах у нее играла хитрая улыбка.
– Да? – Он принял ее вызов. – Что ж, давай проверим.
Он снова принялся целовать ее, уже не отвлекаясь ни на какие посторонние разговоры и провокационные выходки с ее стороны. Он ласкал ее до тех пор, пока не почувствовал, что больше не выдержит, потому что его страсть достигла апогея. Когда он входил в Зарид, то ожидал вскрика боли, но она даже не дрогнула.
– Мне понравилось, – заявила она позже, когда Тирль отдыхал в ее объятиях. – Может, повторим? Только я бы предпочла, чтобы на этот раз это было подольше.
Тирль' взглянул на нее, слегка приподняв одну бровь.
– – Будет исполнено. Только всему свое время.
– Ага, – глубокомысленно заметила Зарид. – Понимаю.
Если бы он услышал эти слова от любой другой женщины, то, вероятно, поверил бы в то, что она действительно «понимает», но в отношении Зарид, исходя из ее жизненного опыта, он сильно в этом сомневался.
– Что ты понимаешь?
– То, что ты – вялый, мягкотелый Говард, а в моих жилах течет орлиная кровь. Интересно, когда у нас пойдут детишки, они будут такими же рохлями, как ты?
В ответ на это он схватил ее и подмял под себя. – Посмотрим, сколько раз тебе придется умолять меня о пощаде, пока не минет эта ночь.
Глава 13
