— Скотт!
Он накрыл ее рот своим, не давая говорить. Его неукротимая страсть передавалась и ей.
Он раздвинул коленом узкую расщелину меж ее бедер и, опершись на локти, вонзился в жаркие недра. Она судорожно сглотнула воздух и крепче вцепилась в него. От первого глубокого толчка по телам их прокатилась томительная волна.
Вихрь наслаждения вскружил им головы и раскачал тела, которые, едва только слились, мгновенно приспособились друг к другу. Во взаимной гармонии их движения, поначалу сладостно-медлительные, все убыстрялись. Он отыскал ее рот, язык его, проникнув вглубь, подчинился тому же ритму. Ее губы были такими же мягкими и свежими, как при первом поцелуе. Он почувствовал, как в нем неудержимо нарастает экстаз.
Пальцы Кэтрин судорожно сжались. В ней тоже зарождалось исступление, заставлявшее ее вскрикивать от восторга. Ее душа прорвала тонкую оболочку земного упоения и устремилась ввысь, но и там он был для нее точкой притяжения, центром вселенной. Такого она никогда еще не испытывала. Она вся растворилась в нем, растаяла в облаках эйфории.
Скотт не мог больше сдерживаться. Последний раз неистово припав к ней, тело его затвердело, а потом отдалось сотрясавшим его спазмам. Не выпуская ее из объятий, он уткнулся ей в шею, тяжело дыша.
Их тела лоснились, покрытые испариной. Он мягко поцеловал ее в щеку. Говорить они не могли и просто лежали, обнимая друг друга и восстанавливая дыхание. Он погладил ей волосы, убрав с лица прилипшие завитки.
Наконец сердце у нее утихомирилось, но все равно каждая клеточка пела от его присутствия, его прикосновений. Ей было так хорошо и покойно, как никогда в жизни. Да, это — любовь.
Он тоже наслаждался ее теплом, ее близостью. Ни одна женщина до сих пор не заставляла его настолько слиться с нею в единое существо. Ему хотелось продлить это ощущение как можно дольше.
Они нежились в золотых лучах закатного солнца, мурлыкали любовную чепуху, игриво щекотали и нежно ласкали друг друга, смеялись. Но постепенно в блаженное ощущение тепла и близости нет-нет да и вкрадывалась какая-нибудь мысль о насущных делах..
— Давай съездим куда-нибудь в следующий уик-энд. Я знаю одно романтичное местечко на побережье. — Скотт говорил, касаясь губами ее уха, отчего у нее по спине пробегали мурашки.
— Ты забываешь про аукцион. Чем он ближе, тем больше хлопот. Он нахмурился.
— Но ведь это еще не на следующей неделе?
— Да нет, до него еще двадцать дней, но горячая пора уже наступает. Вечером в пятницу пресс- конференция, и после этого уже вздохнуть будет некогда.
Он поцеловал ее в щеку и улыбнулся.
— Тем более тебе нужен будет перерыв. Мы поедем на уик-энд, ты расслабишься, отдохнешь и с новыми силами возьмешься за дело. — Его глаза смотрели прямо и открыто.
— Ближайшие выходные отпадают. — Она немного помялась, сомневаясь, вправе ли задавать такой вопрос. — Может, как-нибудь в другой раз?
Он пожевал мочку ее уха и пощекотал уголки рта.
— Ну а следующий уик-энд, между пресс-конференцией и аукционом?
Она провела пальцем по линии его губ и еле слышно сказала:
— Это было бы здорово. — Она знала, что так нельзя, где только ее “деловая ответственность”? Но ей хотелось этого больше всего на свете.
На следующее утро Скотт приехал в офис рано, готовый одним махом разделаться со всем, что для него уготовано на сегодня. От Кэтрин он уехал только в пять утра, чтобы переодеться к работе. Сейчас, вспоминая блаженные минуты их близости, он то и дело уходил в себя. Это было что-то неповторимое. Ласковая, горячая, страстная женщина, в объятиях которой хочется раствориться.
Звонок внутренней связи прервал его мысли.
— Да, Амелия.
— На проводе Лиз Торранс, насчет аукциона. Скотт и Лиз проговорили почти полчаса. Он сообщил ей, какую наметил программу вечера. Потом они обсудили, в какое время ему будет удобнее приезжать на рекламные съемки и интервью. Придется учитывать и их расписание: ведь срок приближается и все, задействованные в организации аукциона, крайне заняты.
После этих переговоров он обратился к новому проекту, который был ему предложен. Требовалось изучить планы архитектора и определить, сколько и каких понадобится материалов для двадцатиэтажного здания. Заявка была от Джорджа Уэддингтона, который сотрудничал еще с отцом и продолжал работать со Скоттом. Он спроектировал не только сан-рафаэльский, но и все торговые центры для “Колгрейв Корпорейшн”. Скотту нравился этот партнер. Он выбросил из головы все лишние мысли и сосредоточился на новом проекте.
У Кэтрин этот день тоже был забит до отказа: утром совещание финансового комитета, а после обеда — собрание организаторов аукциона. И все же она, забывшись, медлила, позволяя себе утонуть в неге теплых воспоминаний, от которых все тело ее трепетало. Давно она не была в таком приподнятом настроении. И чуть ли не впервые с радостным волнением смотрела в будущее.
Тряхнув головой, она схватила со стола три папки и сунула их в дипломат. Прежде чем выйти из кабинета, смахнула все остальные документы, загромождавшие стол, в выдвижной ящик.
Едва она приехала в “Хайатт-Ридженси”, Лиз показала ей список пятнадцати холостяков — участников аукциона с придуманными ими программами. Только тут она узнала о планах Скотта: до сих пор он интригующе о них умалчивал. С живым интересом она почитала об уик-энде в Йозмайтском национальном парке, в четырех часах езды от Сан-Франциско. Он забронировал две комнаты в роскошном отеле “Ахвани”, расположенном в долине Йозмайт, на первый уик-энд ноября, через неделю после аукциона. В объяснении Скотт ссылался на изумительную природу и экологическую чистоту местности — предполагалось, что его спутница должна быть любительницей природы и пеших прогулок на воздухе.
Пока обсуждали бюджеты различных проектов, распределяя средства по пунктам, Джим Долгой обратил внимание присутствующих на сияющий вид Кэтрин. Когда совещание закончилось, был устроен обеденный перерыв перед собранием по поводу аукциона. Лиз уклонилась от совместного обеда, сославшись на личные дела.
— Линн, идите сюда. — Мать Скотта только что вышла из лифта, и Кэтрин помахала ей рукой. Она пригласила Линн, попросив помочь с аукционом и устройством вечера в доме ее деда. Прием состоится сразу после аукциона, на нем-то, собственно, и будет проведен благотворительный сбор.
Пройдя через холл, Линн присоединилась к Кэтрин и Джиму.
— Надеюсь, я не опоздала.
— Совсем нет. — Представив Джима, Кэтрин объяснила ему:
— Линн Блейк — бывший школьный учитель, сейчас на пенсии, но любезно согласилась работать с Черил в оклендском центре. Ко всему прочему Линн доводится матерью одному из наших холостяков. Если будут какие-либо затруднения, — обратилась она к Линн, — имейте в виду, Джим Долтон — наша палочка- выручалочка. Он работает с нами с самого начала, и что бы мы без него делали? Джим весело рассмеялся.
— Да, в будущем месяце подаю документы на канонизацию. — Он протянул руку:
— Рад познакомиться, Линн. Кэтрин вас так расхваливала.
— Да и вас, пожалуй, не меньше. — Линн тоже улыбнулась, пожимая его руку.
— Ну-с, милые дамы, как же насчет обеда?
Кэтрин была довольна собой. Что касается себя, то она не верила в сватовство — сколько копий сломано об нее за эти годы друзьями и коллегами! Но у Джима и Линн на самом деле много общего, и чем черт не шутит? Когда выяснилось, что для подготовки аукциона комитету не хватает еще одного человека, она сразу предложила Линн и была рада, получив согласие.
Обед удался на славу, Кэтрин такого даже не ожидала. Линн и Джим спелись моментально. Джим сыпал анекдотами и историями из своей “шальной юности”. Кэтрин было чему радоваться.
Зато собрание по поводу аукциона прошло сугубо по-деловому. Линн внесла несколько удачных предложений и вполне вписалась в состав комитета.
