завтра вечером — я готов даже разориться сначала на ужин. — Последовала короткая пауза, и он продолжал другим тоном, мягким и ласковым:
— Спокойной ночи, Кэтрин. Я… — И фраза оборвалась.
Она выключила автоответчик. Глаза ее сияли от счастья.
— Спокойной ночи, Скотт. Я люблю тебя.
Кэтрин и Скотт вышли из итальянского ресторанчика, притулившегося на краю Норт-Бич. Он обнял ее за плечи, и они зашагали к машине. Им было хорошо друг с другом: они обходились без принужденной болтовни, молчание их было естественным.
Уже почти у дома она спросила:
— Зайдешь на чашку кофе? Скотт погладил ее по щеке, чувствуя, как его сердце забилось сильнее.
— Не пора ли перестать об этом спрашивать? — Он прикоснулся губами к ее лицу и открыл дверцу. Держась за руки, они пошли к дому.
Едва добравшись до кухни, он заключил ее в свои объятия.
— Что-то у меня настроение не то для кофе, — хрипло проговорил он.
— И у меня, — отозвалась она шепотом. Он взял ее за руку и повел на третий этаж. Возле кровати они остановились. Он взял ее лицо в ладони и долго всматривался в него.
— Я никогда не встречал такой женщины, как ты. Даже и не думал, что такие бывают на свете. — И он прильнул к ее губам, заражая своей страстью.
Потом они блаженствовали в объятиях друг друга, наслаждаясь охватившей их истомой. Их близость снова сопровождалась жарким исступлением. Ни с кем она не знала еще такой глубины ощущений, никто не возносил ее в такую высь.
Он поцеловал один за другим трогательно сморщенные соски.
— Завтра утром мне надо ехать в Лос-Анджелес. — Он говорил тихо, чертя медленно пальцем круги на ее животе. — Вернусь в четверг поздно вечером. Давай поужинаем в пятницу. — Он накрыл ртом ее губы, провел ладонью по внутренней части бедра и со все возрастающим возбуждением почувствовал, что она начинает отвечать на его ласки.
В среду и четверг Кэтрин занималась рекламной кампанией аукциона. Извещения были разосланы, пресс-конференция назначена на пятницу после обеда.
В четверг утром Кэтрин, Билли и Боб Темплтон отправились в суд. Как и предсказывал Боб, с учетом всех обстоятельств и благоприятного отзыва Джона Барклея, Билли получил три месяца условно: дело списали на его молодость. Кэтрин была очень довольна, что все так хорошо обернулось.
Утро пятницы застало Скотта на стройплощадке в Сан-Рафаэле. На полчаса он уединился с Джоном Барклеем в автоприцепе, приспособленном под контору. После того разговора в понедельник Джон внимательно присматривался ко всем членам бригады, особенно к работавшим неподалеку от Билли. Уже во вторник днем он обнаружил виновных, облюбовавших себе отдаленный уголок стройки. Решив не изобличать их сразу, он некоторое время за ними понаблюдал. Выяснилось, что кокаин они нюхают два-три раза в день. В среду утром прибыли инспектора и начали тщательную ревизию.
После короткого совещания Скотт и Джон вышли из прицепа. Без всяких проволочек Скотт известил обоих об увольнении и выдал им, как то полагалось по правилам компании, письменные уведомления с указанием причин. Расчетные чеки были уже подписаны, но прежде каждого попросили расписаться на листках по учету кадров, где говорилось, что он ознакомлен с причинами увольнения.
— Наши адвокаты свяжутся с полицией и передадут всю информацию, на случай если размеры украденного потребуют уголовного вмешательства. — С этими словами Скотт выдворил парней с территории стройки. Судя по лицам, у них поджилки тряслись, и можно было не опасаться, что в отместку последуют какие-то каверзы.
Джон проводил Скотта до машины, и по пути тот поинтересовался успехами Билли. Джон, видимо, ждал этого вопроса. С минуту помолчав, он ответил:
— Работает парень усердно, держится независимо и хлопот никому не доставляет. Одно непонятно: в обеденный перерыв куда-то пропадает. Возвращается всегда вовремя, но откуда — понятия не имею. И еще: в первый же день он выспрашивал у всех, не может ли кто подбрасывать его по вечерам до Тибурона.
Глава 8
По дороге со стройки в офис Скотт притормозил у своего дома: надо было переодеться в костюм. Ему вспомнилась Кэтрин. После пресс-конференции они отправятся ужинать. Они не виделись со вторника, с той ночи, которую провели вдвоем. Все это время он скучал по ней, да так, что его это даже пугало: ведь разлука длилась всего два дня. Нахмурив лоб, он с севера въехал на мост Золотые Ворота.
Пресс-конференция была устроена в “Хайатт-Ридженси”. Кэтрин держалась на заднем плане, а заправляла всем действом Лиз — то же будет и на аукционе. Скотта поразило количество журналистов и фотографов: кто бы мог подумать, что эта акция привлечет такое внимание. Он почувствовал дискомфорт, как всегда перед направленными на него камерами и под градом обращенных к нему вопросов. Быть на виду ему противопоказано.
Особенно Скотта возмутил репортер, который поинтересовался его личными отношениями с Кэтрин Фэрчайлд, сославшись на то, что их видели вдвоем за ужином, совсем не в деловой обстановке. Как можно тактичнее он ушел от ответа, отделавшись общими фразами.
Выйдя из отеля вместе с Кэтрин, он с облегчением ослабил узел галстука.
— Ну наконец-то. Как ты ухитряешься проводить столько времени в такой атмосфере? Они ведь тебе шагу не дают ступить одной.
— Со временем привыкаешь, — вздохнула она. — Надо только научиться не давать им власти над собой, вот и все. — Глядя на него в конференц-зале, она видела, как ему было неуютно, особенно когда вопросы касались их взаимоотношений. И ей стало страшно при мысли, что свет прожекторов, вездесущая пресса могут вбить клин между ними.
Сегодня они оба были на машинах, так что пришлось сначала проводить Кэтрин до дома, где она оставила свою, и только после этого думать об ужине. Он выбрал прелестный французский ресторанчик в стороне от главных улиц, где, как он надеялся, они могли остаться незамеченными.
Два часа пролетели как одна минута. Завороженная атмосферой невысказанной любви, Кэтрин думала о том, что никогда еще не чувствовала себя такой счастливой, как теперь, наедине со Скоттом.
— Какие у тебя планы на завтра? — Скотт сжал ей руку, когда они шли к машине.
— Я обещала Дженни повести ее в зоопарк. Хочешь с нами?
На улице было прохладно, хотя и солнечно. Пока Скотт загонял машину на стоянку, Кэтрин помогала Дженни натянуть курточку. Девочка была так возбуждена, что не могла усидеть на месте и всю дорогу щебетала без умолку, Широко раскрыв глаза от изумления, она с трепетом вытягивала шею, разглядывая жирафов, хлопала в ладоши и смеялась ужимкам обезьян. У клетки со львами она восхищенно приговаривала:
'Большая киска, большая киска”. Все было для нее новым и необычным.
Наблюдая за обеими, Скотт понял, что Кэтрин взволнована ничуть не меньше Дженни. Внутри у него разливалось теплое чувство умиротворения. Гуляя с Кэтрин и малышкой, познающей этот чудесный мир, он ощутил, что все, чего недоставало ему в жизни, встало на свои места.
День был полон впечатлений и забот. Уложив Дженни в комнате для гостей, Кэтрин вернулась к Скотту в диванную.
— Она так утомилась, что заснула моментально. У него на губах появилась сладострастная улыбка, в серебристых глазах светилось желание.
— Может, ты и меня уложишь в постельку? Правда, должен предупредить, что моментально заснуть вряд ли смогу. Я-то не утомлен — пока.
Подсаживаясь к нему на тахту, она старалась подавить улыбку. Теплая волна прокатилась по ее
