металлический стук — видимо, там у него лежал какой-то тяжелый предмет. В конце концов его занесло, он тяжело грохнулся на землю и перекатился несколько раз. Ник изуродовал усыпанную гравием дорожку, проделав глубокие колеи на повороте. Мы объехали солидных размеров дворец, который тут именовали домом, и оказались на газоне величиной с поле для гольфа, простиравшемся от так называемого дома до искусственного озера, плавно спускаясь к самой его поверхности. Ник восхищенно присвистнул и с диким наслаждением помчался наперерез по траве. Перед нами расступилась группа людей. Я выскочил из «скорой», прежде чем она успела остановиться. Машина едва не столкнула в воду двоих субъектов с внешностью тупых горилл. Поскольку они находились здесь, то скорее всего принадлежали к семье Мельмолы. Я склонился над Мельмолой; он лежал на спине с закрытыми глазами, пульс едва прощупывался. Ничего странного, после такой дозы фарецилиума, впрыснутой в баллон с кислородной смесью, даже кит валялся бы на газоне с едва бьющимся сердцем.
— На операцию! — крикнул я Нику. — Принесите кислород из машины! — повернулся я к ближайшему из гориллоподобных родственников Мельмолы. Склонившись над мало чем отличавшимся от них красотой, а вернее, ее отсутствием, Фарди, я подумал, что, видимо, они всей семьей строго соблюдали чистоту породы, раз их уродство сохранилось во всей своей неприглядной красе. Кто-то ударил дном небольшого баллона о траву рядом с моей рукой, я выругался себе под нос, но воздержался от комментариев. Надев на лицо Мельмолы маску, я бросил Нику:
— Давай носилки!
Когда он положил их вдоль лежащего на земле тела, я кивнул ближайшему из стоявших рядом и начал руководить перемещением тела цыгана. Едва оно оказалось на носилках, я вскочил, выхватил из гнезда микрофон и отдал несколько бессмысленных распоряжений, а потом, словно не веря собственным глазам, вытаращил их и завопил:
— Что он здесь до сих пор делает? В машину! Бегом!
Братья Фарди бросились исполнять приказ. Я пробормотал еще несколько слов в микрофон, подмигнул Нику, вскочил в «скорую» и, схватив безвольную руку Мельмолы, рявкнул:
— Поехали! Иначе нам его не вытащить!
Ник безжалостно уничтожил колесами еще гектар травы. Горилла, пытавшаяся нас сопровождать, едва не угодила под нашу «скорую», когда мы, разбрасывая во все стороны гравий, преодолевали поворот. Прежде чем кто-либо из охраны успел сесть в машину, мы выехали за ворота, свернули направо, потом два раза налево и вкатились внутрь огромного «трансконтинентала». Люк захлопнулся. От Фарди Мельмолы, «скорой» и двоих в белых халатах не осталось и следа. В соответствии с планом.
В тот же день Дуглас Саркисян представил мне список своих местных агентов. Все они были женщинами, и всем был под гипнозом внушен пароль. Каждая из них когда-то согласилась выполнить задание и сразу же о нем забыть. Потом ими занялись гипнотизеры. Я просмотрел список и остановил свой выбор на Анне Гельбарт, пятидесяти четырех лет, симпатичной на первый взгляд блондинке. Когда мы приехали к ней вместе с Ником, она была дома. На пароль «Мид-Четыре-Дим» она среагировала как положено — кашлянула, тряхнула головой и спросила:
— Что я должна сделать?
Задачу она поняла сразу, зарядила оружие и бросила взгляд на маленькую золотую безделушку, позаимствованную из запасников ЦБР. Мы подвезли ее на площадь Карибиан-Сансет, где она вышла из машины, и, энергично пробираясь сквозь толпу, направилась к антиквариату Сильвестра Киллика. Мне пришлось немного подождать, и, когда освободилось место, я припарковался у самых дверей художественного салона. Через десять минут появился Киллик с искаженным от злости лицом и вслед за ним — улыбающаяся миссис Гельбарт с плоской сумочкой в руке, в которой был спрятан самый маленький и самый бесшумный в мире автоматический пистолет. Это оружие, на мой взгляд, выглядело убедительным лишь внешне, в деле же на него рассчитывать не стоило, но Киллику об этом знать было не обязательно. Анна слегка подтолкнула его в нашу сторону. Ник выскочил и открыл заднюю дверцу. Когда Киллик сел в машину, я включил блокировку, и тотчас же из замаскированных отверстий начал выделяться лишенный запаха усыпляющий газ. Я забрал у пожилой женщины пистолет и прошептал кодирующий пароль. Анна Гельбарт наморщила лоб и беспокойно огляделась, не понимая, зачем и почему сюда пришла. Не знала она и того, что в ближайшей лотерее ей выпадет счастливый билет.
Я сел за руль и тронулся с места. Сзади на подушках лимузина развалился зевающий Киллик. Ник посмотрел на него через плечо.
— Предпоследний… — сказал он.
— Похоже, что так. Проверим.
Тремя часами раньше Стэнли Б. Д. И. Форрестол вошел в лифт, который должен был доставить его на крышу портового элеватора, возводимого его фирмой. Лифт не остановился, достигнув уровня крыши — три тонких, но прочных троса, прицепленные к крюку шестнадцатиэтажного крана, быстро перенесли кабину с вопящим Форрестолом на другой берег реки, где она опустилась на площадку, полную полицейских. Похищенный даже не успел достать оружие, его горилла — тоже. Сейчас они отсыпались в подвалах одного из замаскированных центров ЦБР.
Джин Уайнстинг только что снял трусики с блондинки, сладострастно откинувшейся на ограждение бассейна, когда в небе появились две девушки на воздушном шаре и начали звать на помощь. Джин, наиболее хитрый и осторожный из всех наших жертв, прервал процесс раздевания блондинки, огляделся по сторонам, после чего скинул плавки и призывно улыбнулся, демонстрируя ослепительно белые зубы. Девушки сбросили веревку, а когда Джин схватился за нее и хорошенько приклеился, включили аппаратуру аварийного подъема. На землю они опустились лишь семью километрами дальше. Уайнстинга сразу же усыпили и погрузили в «скорую». Девушки, злорадно ухмыляясь из гондолы воздушного шара, объясняли поспешность коллег комплексами. Уайнстинг и в самом деле был тот еще парень.
Четыре предводителя разной величины банд были более или менее изощренным способом арестованы, похищены, усыплены и уложены спать в подвалах ЦБР.
— Остался один, — сказал я. — Я знаю, что он в городе, и, думаю, мне удастся его просто пригласить.
— Я бы на месте Гайлорда пристрелил тебя из четырех стволов, — признался Ник.
— А ты хотел бы знать день своей смерти?
— Перестань, опять ты про свои фокусы со временем, парадоксы… — поморщился он.
Мы молча доехали к месту встречи верхушки преступного мира этой части страны. Я въехал во двор, затем в гараж, и выключил двигатель. Двое неприметных ребят вытащили Киллика и уложили его на носилки. Один посмотрел на меня.
— Так же как и остальных — в отдельную камеру. Следите, чтобы он чего-нибудь с собой не сделал.
Я подошел к телефону. Гайлорда найти было довольно легко, труднее оказалось убедить его, что он обязан ЦБР жизнью, а если далее не жизнью, то по крайней мере спокойствием. Он неохотно согласился уделить мне получасовуюаудиенцию на моей территории. Прежде чем он приехал, я выкурил три «голден гейта» под два солидных бурбона, под укоризненными взглядами Дугласа Саркисяна и Ника Дугласа. Никто из нас не произнес ни слова до того момента, когда динамик в корпусе устройства с гордым названием «Секре-Стар» объявил о приходе Гайлорда. Я вскочил и подошел к двери. На пороге меня осенила ценная мысль:
— Дуг! Поройся в своих архивах и найди все, что у тебя есть о Йолане Хейруде.
Он хлопнул себя ладонью по лбу и кивнул.
— Ну, и дурак же я! — воскликнул он.
— Идите слушайте, — бросил я и вышел.
Гайлорд ждал меня на первом этаже здания, задняя часть которого выходила во двор, под которым находился подвал. В этом подвале лежали остальные боссы подполья. Мы не стали пожимать друг другу руки.
— Некая организация, — заговорил я, — ожидает от вас и еще нескольких человек далеко идущей помощи в деликатном и важном деле.
— Как-то слишком туманно… — неохотно начал он.
— Идем! — Я показал на дверь. — Там все станет ясно.
