– Вы не могли бы наконец решить для себя, что вы желаете – видеть меня одетой или раздетой, – ехидно сказала она. – Это, понимаете, ставит меня в тупик.
– Возможно, именно этого я и добивался. Она сделала глубокий резкий вдох и начала медленно расстегивать платье.
– Знаете, я поняла, что вы делаете.
– В самом деле?
Она кивнула и повела плечами. Платье соскользнуло на пол.
– Вы пытаетесь натаскивать меня, как это делали с Аполлоном и Дафной. – Она хмуро посмотрела на него. – Я покорна вам, потому что должна честно выполнять условия сделки. Но я не животное, и мне это не по душе.
– И все же, я уверен, вам это понравится. – Он улыбнулся. – Когда вы обнаружите, что, независимо от того, как много требований я к вам предъявляю, сможете сами этим управлять.
– Вы, кажется, уже говорили что-то подобное. – Она переступила через свою нижнюю юбку. – Я не согласна.
– А если вы спросите свое сердце, думаю, найдете там и другую причину, по которой захотите уступить мне.
– И что же это такое?
– Любопытство. Оно полностью соответствует характеру женщины, которая с таким живым интересом стремится попробовать все в жизни. – Его взгляд блуждал по ее телу. – Кстати, у вас восхитительная грудь. Маленькая, но совершенной формы.
Горячая волна окатила ее всю. Его взгляд прожигал кожу. У нее перехватила горло, но все же она с трудом выдавала из себя:
– А что вы тогда сделаете с моим замешательством?
Он улыбнулся.
– Это то, что мы должны попробовать. Ожидание доводит до жара желания, не так ли?
– Я же сказала вам, я не сука, как Дафна.
– Будь вы ею, вы стояли бы уже на коленях, а я двигался внутри вас. – Он насмешливо улыбнулся, увидев выражение ее лица. – Я слишком долго сдерживался…
– Что вы хотите от меня?
– Жара желания, – произнес он тихо. – Я хочу, чтобы вы пришли ко мне, сгорая от желания, слишком сильного, чтобы думать о чем-нибудь еще.
Она почувствовала, как сжались мускулы ее живота, и ощутила легкое покалывание в лоне.
– Вам лучше просто сделать это. Вы не добьетесь, чего хотите. Я не Паулина.
– А я и не хочу, чтобы вы ею стали. Подойдите сюда.
Она помедлила, затем глубоко вздохнула и, подойдя к его креслу, остановилась перед ним.
– Вот я.
– Вижу. – Он продолжал сидеть, не отрывая взгляда от ее груди, чуть вздрагивающей в такт взволнованному дыханию.
– И что дальше?
– Как, разве вы не помните? Мы ведь собирались попробовать, будет ли эта материя вам удобна. – Он встряхнул черный пояс, расправляя ткань, и накинул ей на плечи, перекрещивая на груди. Шелк легкой прохладой прильнул к ее разгоряченной коже. – Не правда ли, приятное ощущение?
–Да.
Он дал ткани спуститься ниже и перекручивающим движением обхватил ее грудь, чуть зажав и приподняв ее тканью.
– А так?
Ее груди мгновенно набухли, соски затвердели в болезненном напряжении.
– Неприятно.
Он позволил шелку медленно соскользнуть ниже.
Ничего не изменилось. Ее груди оставались болезненно напряженными.
– Это… все? – спросила она прерывающимся голосом.
– Не совсем. – Его глаза сверкали, щеки горели жарким румянцем. Он медленно поднялся на ноги. – Есть еще одно место, где надо “попробовать”. – Она коротко всхлипнула, когда его пальцы оказались между ее бедер. – Вы же будете ездить верхом…
Его рука обхватила ее талию, перехватив другой конец пояса, предварительно пропустив его между ее ног.
Она задохнулась, взметнув взгляд к его лицу. –Что…
– Иногда ритм скачки будет мягким и медленным… – Он неторопливо и ласково потянул за шелковый пояс вперед, затем назад, заставив ее чувствовать легкое скольжение мягкой ткани по самому чувствительному месту. – Но пока вы еще не привыкли, этот ритм будет скорее жестким и быстрым.
Он резко дернул за конец шелка, обжигая ее горячим, сильным ощущением.
Она вскрикнула, расставила ноги, выгнулась от пронзившего ее чувства. Она не могла сказать, что он неосторожно причинил ей боль, но этот шелковый вихрь вызвал в ней эротический шок. Почти ничего не видя от обуревавших ее ощущений, она ухватилась за плечи Галена, пока ткань двигалась вперед и назад, обжигая, возбуждая, раздражая ее нежную промежность.
Это чувство оказалось ни на что не похоже, она умирала от захватившего ее желания, дрожа в лихорадке, изнывая…
– Гален! – Она прикусила нижнюю губу, когда сила движения между ее ног возросла. – Это слишком…
Пояс скользнул вниз, и вместо него его твердая рука обхватила ее бедра, поглаживая, нажимая…
– Все хорошо. – Он мягко оттолкнул ее на подушки дивана. – Теперь вы узнали.
Что она узнала? Что это прикосновение могло свести ее с ума, подчинить, заставить желать, оттолкнуть, поглотить…
Она перевела дух.
– Почему?
Он бросил черный пояс возле нее на подушки.
– Потому что я хочу, чтобы вы вспоминали меня каждый раз, когда складки этой материи будут касаться вашего укромного местечка. Я хочу, чтобы вы помнили ЭТО. – Он мрачно улыбнулся. – Одна из моих не слишком цивилизованных причуд собственника. – Его рот растянулся в особой чувственной улыбке. – Но вы запомните, не правда ли, Тесс?
Как ей справиться с этим? Она безмолвно лежала, дрожащая, трепещущая, испытывая странную истому и головокружение.
– Да, – прошептала она, прерывисто дыша.
– И когда мы поедем верхом и я взгляну на вас, вы будете знать, что я думаю о том, что только что делал с вами. – Его частое шумное дыхание раздавалось в тишине покоев. – И вы ощутите в себе этот жар желания.
Краска покрыла бронзу его щек, его темные глаза влажно поблескивали, когда он смотрел на нее, лежащую на диване. Затем он хрипло произнес:
– Думаю, мы не будем ужинать сегодня вечером вдвоем. Мне нужно время, чтобы… – Он направился к двери. – Я встречу вас завтра во дворе в девять утра.
Дверь за ним закрылась.
Тесс собралась с духом и, вздернув подбородок, направилась вниз по ступенькам к ожидавшему ее Галену, контролируя выражение своего лица.
– Доброе утро. – Тесс подошла через двор к фонтану, где Сайд держал под уздцы лошадей.
– Как Павда чувствует себя сегодня?
– Очень хорошо, – приподняв бровь, ответил Гален. – Так же, как и Селик. И я думаю, Аполлон и Дафна тоже. – Он помолчал. – А вот о себе я едва ли могу это сказать.
– Как я и ожидала. – Тесс остановилась возле кобылы и погладила ее морду. – Хотя я совсем не
