мог… – Он глубоко, судорожно вздохнул, затем медленно отпустил ее и отступил на шаг. – Нет. – Отвернулся и, подойдя к выходу, стал дрожащими руками расстегивать полог.
– Куда ты собрался? – прошептала она.
– Тебя это волнует? – Он с горькой улыбкой оглянулся на нее. – Возможно, в шатер к кадинам. Может, хочешь пойти со мной? Не желаешь посмотреть, как наслаждается любовью варвар?
– Я сказала не подумав, – запинаясь, оправдывалась Тесс. – Я не это имела в виду.
– Думаю, именно это. Что теперь многое объясняет. Сегодня ночью я не стану тебя трогать, с меня довольно насилия. – Он помолчал. – Но это не значит, что завтра будет так же.
Прежде чем она успела ответить, он вышел.
Тесс смотрела ему вслед. Действительно ли он пошел в шатер к кадинам или он просто хотел задеть ее?
А не все ли ей равно?
Нет, ей не безразлично, что он будет сейчас делать.
Она мучилась от дикого смешения чувств – гнева, протеста, боли… и сожаления.
Она обидела его. Она кинула ему такое же обвинение, что и его мать. Всю свою жизнь он боролся, чтобы взять верх над дикарем, являющимся частью его сущности, и теперь она бросила ему в лицо, что он потерпел поражение.
Во всем виноват этот старый демон, Хаким. Если бы она так не расстроилась, она никогда бы не оскорбила Галена этим словом. Теперь у нее двойной счет к Хакиму.
Она направилась к выходу из шатра и выглянула в темноту ночи. Хаким должен быть наказан не только за бедную девочку, но и за боль Галена, хотя он сказал, что не может ничего сделать. Но это еще не значило, что и у Тесс тоже связаны руки. Конечно, наказание Хакима должно быть чуточку сложнее, учитывая деликатность ситуации, но она не дура. Если она как следует подумает и взвесит все возможности, она найдет способ…
Гален проверил, насколько хорошо привязан к его спине темно-вишневый каробел, и осторожно вскочил в седло. Двадцать шесть всадников собрались возле веревочного ограждения у дальнего конца поселка. На всех мужчинах одинаковые штаны и легкие рубашки, и только ярко окрашенные каробелы за их спинами пестрели сочными красками. Одному из старейшин Эль-Залана была оказана честь – взмахом желтого шелкового ка-муза дать сигнал о начале состязания.
Хаким кивнул без улыбки Галену, проезжая мимо него к ограждению. Очевидно, негодяй нашел другой каробел, подходящий для состязания, подумал Гален, заметив ярко-синий кувшин, привязанный у него за спиной.
– Удачи, Гален.
Гален оглянулся и увидел Алекса, направляющегося к нему.
– Ты не скачешь? Ты говорил мне, что собираешься участвовать.
Алекс отвел взгляд и потрепал по шее Селика.
– Сегодня утром я что-то поленился. Я устал от путешествия. – Он поморщился. – К тому же мне никогда не удавалось достигнуть даже четвертого препятствия, не разбив каробел и не искупавшись в розовом масле. У меня нет никакого желания провести остаток дня в ванне, пытаясь отмыться от запаха. – Он отступил и показал на толпу за веревочным ограждением, возле всадников. – Я постою там, посмотрю вместе с остальными.
Но Тесс не оказалось среди наблюдающих. Взгляд Галена невольно обратился к их шатру, и руки крепче сжали поводья. После их ссоры вчера ночью он и не ожидал, что она придет пожелать ему удачи, но гнев все еще терзал его душу.
– Препятствия очень трудные? – спросил Алекс, глядя на толпу.
– Не легче, чем на других каробелах.
– Значит, трудные, – пробормотал Алекс.
– Тронут твоей заботой, – насмешливо отозвался Гален.
Алекс через силу улыбнулся.
– Он уже готовится поднять камуз. Тебе лучше присоединиться к остальным.
Гален резко кивнул и послал Селика вперед. Он должен подавить эмоции и сосредоточиться только на корабеле. Ему совсем не обязательно побеждать, но важно прийти к финишу с другими шейхами, а это значит, он должен пройти все препятствия, не разбив кувшин. Он отвернулся от шатра и направился к другим участникам состязания.
Над толпой повисла тишина.
Желтый камуз упал на траву.
Вторым препятствием служило лежащее поперек дороги дерево с торчащими во все стороны ветвями.
Селик прыгнул, чуть споткнувшись, приземлился, но тут же выровнялся и понесся вперед.
Калим брал препятствие следом, Гален услышал проклятие своего помощника, когда каробел треснул за его спиной. Гален осторожно поправил кожаные ремни, на которых держался его глиняный кувшин, и поскакал дальше. Одна лошадь уже упала и теперь отчаянно пыталась подняться на ноги. Конь Ладара, молодого шейха из Эль-Забара, слишком пугливый, шарахнулся к дереву, разбив каробел седока. Сильный запах розового масла растекся по пыльному воздуху.
– Ты пахнешь, как шлюха, с которой я бы не соскучился в постели, – торжествующе крикнул ему Хаким, когда лошадь легко перенесла его через поваленное дерево, не повредив каробела. – Гляди, как это делают настоящие воины.
Гален наклонился в седле и что-то пробормотал на ухо Селику.
– Что это? – раздался за спиной оскорбленный рев Хакима.
Гален оглянулся через плечо. И как раз вовремя. Он увидел всадника, легко преодолевшего препятствие и скакавшего вслед за Хакимом.
Тесс с ярким каробелом, привязанным к спине, подгоняя Павду, вырвалась вперед. Она обошла Хакима и теперь настигала Селика.
– Что ты здесь делаешь? – крикнул Гален, когда она подскакала на достаточно близкое расстояние.
Ее смех послужил ему ответом, она летела вперед, чуть пригнувшись к шее лошади, с развевающимися, сверкающими на солнце волосами.
Он услышал ругань Хакима, когда пыль из-под копыт Павды попала ему в лицо.
Тесс взяла следующее препятствие через поток всего в ярде от него. Два всадника упали, разбив свои каробелы и наполняя воздух тяжелым сладким ароматом. Калим потерял скорость и скакал сзади. Хаким легко перепрыгнул препятствие вслед за ними.
Четырехфутовая баррикада из кустарника вынырнула в миле от них. Селик все еще шел впереди, но и Павда почти не отставала от него.
– Это препятствие слишком высоко для Павды. Объезжай вокруг, черт тебя возьми, – крикнул Гален через плечо.
Она покачала головой. Щеки у нее раскраснелись, глаза сказочно сверкали.
Гален пробормотал ругательство, Селик без труда взял баррикаду из кустарника, и Гален обернулся как раз в тот момент, когда Павда перелетела через препятствие, едва не задев его.
Он с облегчением вздохнул, почувствовав и гордость обладателя, глянув, как великолепно держится в седле Тесс, и гнев, вызванный ее самовольством.
Милостивый Боже, если он не будет внимательнее следить за дорогой, этот бесенок заставит я его глотать пыль из-под копыт своей лошади, как только что произошло с Хакимом!
Он повернул Селика и сжал коленями его бока. Конь с новой силой рванулся вперед. Селик и Павда прыгнули почти одновременно, преодолевая последний барьер, но Селик вновь оказался впереди на последнем участке пути к лагерю.
Гален оглянулся. Хаким, Калим и еще несколько всадников скакали позади. Он пересек финишную
