“Тамир убил одну из шлюх в пьяном угаре. Он задушил ее”.
В это мгновение Тесс послышались глухие стоны бедной женщины, издаваемые стенами этой комнаты. А может, ей показалось, или это ее предсметные хрипы? Неужели ей все-таки придется здесь умереть?
– Ты думаешь, что нужна мне живой? – мягко спросил Тамир, медленно сжимая руки на ее горле. – Твоя смерть послужит мне не хуже. Гален не сможет проигнорировать убийство своей жены, даже если он совсем тебя не любит. Я собирался немного поиграть с тобой, но ты оказалась слишком умна.
Она задыхалась. Судорожно шаря сзади по столу, она пыталась нащупать кувшин, но он оттащил ее от стола. Тесс в отчаянии схватилась за его руки, пытаясь отодрать вцепившиеся в горло хищные пальцы.
Боль!
Она задыхается, кровь стучит в висках, закладывает уши.
Колени подкосились, тело обмякло. Тамир держал ее только за горло, безжалостно сдавливая пальцы.
Она уже не услышала, как открылась дверь и как дико закричал Гален, но Тамир все слышал.
Его хватка ослабла, но он, все еще продолжая сжимать ее горло, потащил за собой, поворачиваясь к двери.
Гален. Алекс.
– Отпусти ее, Тамир. – В свете свечей глаза Галена так же яростно сверкали, как и глаза Тамира. “Он мое зеркало. Он то, чем я мог бы быть…” Тамир выругался, разжал пальцы, но при атом с такой силой ударил ее по щеке, что она упала навзничь. Он схватился за ножны.
– Нет! – Гален гигантским прыжком пересек комнату.
Выражение его лица… В нем проступало что-то такое, что она так давно Хотела увидеть… Что-то там было…
Но Тамир уже выхватил кинжал и обернулся к ней.
Гален опоздал!
Она сейчас умрет!
Нет, только не сейчас. Не сейчас, когда она узнала, что Гален…
Свет свечи тускло блеснул на лезвии кинжала.
Она почувствовала, что проваливается в черноту.
12
Её несли сильные руки Галена. Она услышала стук его сапог с каблуками по камням лестницы.
– Не дай… – страшно болело горло, когда она пыталась выдавить из себя слова, – мне умереть.
– Тише, Тесс. – Голос Галена сорвался. – Не разговаривай.
Она открыла глаза и взглянула на его бледное лицо. Понимает ли он? Она пытается ему сказать, как это важно, что она жива и что они вместе.
– Это важно.
Дуновение холодного воздуха на лице, ослепительный свет сотни факелов в руках всадников из Эль-Залана, ожидавших снаружи башни.
– Ты не умрешь, – хрипло произнес Гален. Она почувствовала еще чьи-то руки, когда Гален садился на лошадь.
Руки Алекса, узнала она, взглянула в родные голубые глаза.
– Скажи ему…
– Не упрямься, бесенок, – прервал ее нетерпеливо Алекс. – Ты и так доставила нам массу хлопот, чтобы еще травить наши души голосом, похожим на кваканье лягушки.
Тесс почувствовала облегчение. Даже Алекс не стал бы называть ее лягушкой, если бы она умирала.
– Я не виновата, – сказала она со всем возмущением, на которое сейчас оказалась способна. – Я… ничего не могла сделать.
Алекс, улыбаясь, склонился над ней.
– Но ты уж постаралась. Усыпила всех головорезов Тамира, послала сообщение с Александром. Нам достались лишь жалкие крохи, чтобы проявить свой героизм. Думаю, мы еще должны быть тебе благодарны, что ты оставила нам Тамира.
– Не успела дотянуться до кувшина.
– Передай ее мне, – сказал Гален. Она вновь очутилась на руках Галена, ее завернули в плащ и крепко прижали.
– Я все сделала хорошо.
– Великолепно. – Гален поудобнее устроил ее в седле впереди себя. – А теперь спи и позволь нам доделать все остальное.
– Тамир?
Она почувствовала, как напряглись мускулы Галена.
– Мертв.
Разбитое зеркало… Нет, это неправда. Она должна сказать Галену, что он ошибается насчет себя.
– Кривое… Не похож на тебя.
– Тихо. – Он прижал ее к своему плечу, затем развернул Селика и подал знак остальным следовать за собой. – Ты можешь сказать об этом позже.
Мгновение спустя от мерного ритма бега Селика ее стало укачивать, дремота охватила ее. Ее дыхание улавливало запах влажной травы, кожи и лимона.
– Мы должны… поговорить. Так много надо сказать.
– Позже.
Да, это может подождать. Теперь, когда она увидела его лицо в тот страшный момент, она вполне могла подождать.
Она теснее прижалась к нему.
– Позже.
Залитые солнечным светом покои дворца. Тишина. Виана не сводила любящих глаз с лица спящей Тесс. Как спокойно дышит эта хрупкая, отважная женщина. Как прекрасно ее юное лицо, оттененное длинными ресницами. Тесс очнулась несколько часов спустя. Рядом с ней в кресле сидела Виана.
Заметив, что Тесс открыла глаза, Виана накрыла ее сжатую руку своей.
– Постарайся не разговаривать, – сказала она; выражение ее лица показалось Тесс напряженным.
Рука Тесс невольно потянулась к горлу.
– Больно.
– Там жуткие синяки, – прошептала Виана. – Извини. Это моя вина…
– Глупости. – Тесс села и откинула простыню. Святые небеса, она говорила, как квакающая лягушка. – Как это может быть твоей виной? Меня душил Тамир. Где Гален?
– Только что ушел от тебя. Он. просидел с тобой всю ночь.
Это был хороший знак для Тесс, дополнявший то, что она прочитала в его глазах прошлой ночью.
– Я хочу видеть его. – Она поднялась, покачиваясь. – Поможешь мне одеться.
– Тебе лучше отдохнуть. – Виана нахмурилась. – Кроме того, он не сможет быть сейчас с тобой. Он только что получил известие, что делегация Тамровии в миле от городских ворот.
Ее отец! Святая Мария, как она могла забыть об этой новой беде. И все же, к своему удивлению, она обнаружила, что новость не вызвала в ней того ужаса, как в первый раз. После Тамира ее уже ничто не страшило.
