это все равно произошло бы рано или поздно…
– Поразительное спокойствие! – воскликнул Доминик и сжал кулаки, чтобы не дать волю своим чувствам. – Теперь в каждом доме за столом начнут судачить о тебе, отпускать непристойные шуточки, обсуждать, как ты выглядишь… А у тебя не нашлось ничего сказать, кроме «рано или поздно это должно было случиться»?!
– Ты меня удивляешь, Джейк. Неужели ты каждый раз так бурно реагируешь, когда печатаются всевозможные сплетни о тебе? Ведь твои похождения с той или иной женщиной всегда обсуждаются во всех подробностях.
Доминик вздрогнул. На мгновение лицо его снова исказилось, словно от внутренней муки, но потом он опять надел свою привычную маску.
– А может, я прилагаю массу сил для того, чтобы все мои похождения стали достоянием этих жадных до остренького пираний? Должен же я поддерживать интерес толпы к своей персоне!
Джейн скептически посмотрела на него. Она прекрасно понимала, что Доминику совершенно безразлично, что думает о нем «толпа». Именно поэтому он до сих пор достаточно равнодушно относился к тому, что его имя треплют в газетах Причина его нынешней вспышки крылась в том, что на этот раз сплетня имела отношение к ней. – Джейк, пойми, я с самого начала предвидела нечто подобное. Я не закрывала глаза на то, что меня ожидает, когда решилась на близость с тобой. Я знала, что это невозможно будет скрыть, что косточки мне перемоют основательно. Но я заранее смирилась.
– Какая рассудительная и какая воспитанная! – буркнул Джейк; ноздри у него раздувались от гнева. – Но в данном случае тебе не удастся проверить, насколько верны твои умозаключения. Пока не поздно, нам придется расстаться.
Джейн резко выпрямилась; казалось, вся кровь отлила от ее лица.
– Я тебя не понимаю!
Джейк отвернулся, глядя невидящими глазами на море; пальцы его сжимали поручни с такой силой, что костяшки побелели. В голосе звучала безжалостная непреклонность.
– Ты отправишься домой. Мне следовало отправить тебя еще неделю назад.
– Но это безумие! – запротестовала ошеломленная Джейн. Она встала и машинально накинула на плечи белый пляжный халат. – И все из-за того, что какой-то репортеришка сфотографировал нас вместе?!
– Я предвидел, что ты станешь возражать, и поэтому говорю со всей определенностью: игра не стоит свеч. – Джейк старался не смотреть на нее. – Ты не стоишь всех этих хлопот, Джейн!
У нее было такое Ощущение, словно он ударил ее кулаком в солнечное сплетение. От острой боли потемнело в глазах.
– Я тебе не верю, – безжизненно проговорила она.
– Почему? Ты ведь знала, что наша связь не продлится вечно. И без того я провел с тобой больше времени, чем с кем-либо еще.
Слова уже были бесполезны. Инстинктивно пытаясь пробить эту стену безразличия, Джейн коснулась его плеча, но Джейк резко отшатнулся, словно она обожгла его
– Не дотрагивайся до меня! – процедил он сквозь зубы. – Терпеть не могу женщин, которые не способны красиво уйти, когда им указывают на дверь. – Он повернулся к ней; черты его лица были словно вырублены из гранита. – Придется признаться: ты надоела мне. Я больше не хочу тебя!
Каждая фраза, словно удар кнута, обжигала ее. Джейн встряхнула головой, пытаясь прийти в себя и трезво взглянуть на вещи. У нее было ощущение, что она вдруг очутилась в каком-то кошмарном сне.
– Но это безумие, Джейк! – проговорила она. – Этого не может быть! Вот так, в один миг?..
Он пожал плечами, продолжая смотреть не на нее, а на море.
– Сегодня вечером ты должна быть в самолете. Иди, собирай вещи.
Джейн продолжала смотреть на него, словно не слышала того, что он сказал. Нет, внутреннее чувство не могло так обмануть ее. Столь резко перемениться не способен ни один человек, каким бы он ни был непостоянным. Еще сегодня утром Джейк с такой страстью обнимал ее в постели, а сейчас пытается уверить, что она ему надоела?!
– Ты лжешь мне – не знаю почему. Очевидно, из-за этой фотографии… Но я знаю точно: я не успела надоесть тебе.
Его пальцы, сжимавшие поручень, казалось, побелели еще сильнее, но, когда он повернул голову, на его мрачном лице блуждала насмешливая улыбка.
– У тебя совершенно отсутствует чувство гордости? Я же сказал, что не желаю тебя больше видеть!
На глазах Джейн засверкали слезы, она обхватила себя руками за плечи, пытаясь унять дрожь в теле и справиться с нахлынувшими на нее чувствами.
– Нет, у меня есть гордость. Если настанет время, когда я почувствую, что не нужна тебе, то уйду, не сказав ни слова. – Она глубоко и прерывисто вздохнула. – А до этого момента никакие насмешки и приказы не заставят меня отказаться от тебя! Ты можешь заставить меня покинуть яхту, можешь заставить сесть на самолет, но дальше все будет зависеть от меня если ты не позволишь мне находиться рядом с тобой, я буду работать, буду учиться и постараюсь стать настолько нужной тебе, что ты не сможешь закрыться от меня и все равно позовешь. Слезы все-таки хлынули у нее из глаз.
– Черт побери, Джейк, разве ты не чувствуешь сам?! За то чудо, которое нам дано, надо бороться! Его надо ценить!
На мгновение отголосок внутренней муки и боли промелькнул на лице Джейка, но ему удалось справиться с собой, и он равнодушно проговорил:
– Через час я пришлю кого-нибудь за твоим багажом. Постарайся успеть собраться.
Только сейчас Джейн начала осознавать, что никакие доводы и убеждения не растопят ледяной панцирь. Точно слепая, она прошла по палубе, спустилась вниз, но, не доходя до своей каюты, остановилась перед дверью Саймона Доминика. По пути она наткнулась на Бенджамина Маркуса, не заметив его, и машинально пробормотала извинение. Капитан беззвучно присвистнул, глядя на ее потемневшее от боли лицо, на бессильно сгорбленные плечи, и решил дождаться развития событий.
Полчаса спустя Бенджамин вышел на палубу и двинулся к тому месту, где неподвижно застыл Джейк Доминик. Взмахнув сложенной газетой, капитан заметил:
– Как я понимаю, вы уже видели эту пакость? Очевидно, из-за нее так расстроилась Джейн?
Доминик повернулся к нему, и капитан ахнул от удивления. Перед ним было лицо человека, которого терзали все муки ада. Темные глаза, в которых обычно светилось насмешливое недоверие, теперь были полны невыразимого страдания.
– Пусть Сэм приготовит обед, – безжизненным тоном сказал Джейк. – И отправьте кого-нибудь через полчаса за багажом. Джейн улетает вечерним самолетом в Майами.
Бенджамин изумленно поднял брови.
– Вот уж не думал, что она так огорчится из-за подобной безделицы, – задумчиво сказал он. – Держу пари, что ее заставило покинуть вас нечто более существенное.
Безрадостный смех Доминика прозвучал ему в ответ.
– О Господи! Да я сам, своими руками выгоняю ее! Если эта маленькая дурочка останется здесь, ее вываляют в грязи с ног до головы! – Джейк изо всех сил саданул кулаком по перилам. – И она еще заявляет, что была готова к этому!
– Несмотря на весь свой идеализм, Джейн способна рассуждать довольно здраво. По-моему, она с самого начала знала, на что идет, и не особенно беспокоилась…
– Значит, кто-то другой должен побеспокоиться о ней, черт побери! – страстно произнес Доминик. – Не могу же я стоять в стороне и смотреть, как они терзают ее! Нетрудно представить, что с ней будет через год, если она останется моей любовницей…
– Уверяю вас, она ничуть не изменится. Эта девушка сильнее, чем вы полагаете. – Капитан задумчиво взглянул на перекошенное мукой лицо Доминика и неожиданно предложил:
– Есть еще один способ защитить Джейн от пересудов: жениться на ней.
Доминик насмешливо взглянул на капитана.
