– Но он достаточно постарался, черт возьми. Она что-нибудь говорила об этом?
– Почти ничего. – Но поскольку Лион продолжал смотреть на него, добавил:
– Она сказала несколько слов про молоток.
Лион вздрогнул, будто удар молотка пришелся по нему самому.
– Подержи штурвал, – бросил он моряку, стоявшему рядом с ним, и пошел следом за Лоренцо, устремив неподвижный взгляд прямо перед собой и не обращая внимания на волны, перекатывавшиеся по палубе. – Я скоро доберусь до него.
– За три дня доскакать до Пизы, собрать наемников и атаковать дворец – это почти чудо.
Лион сжал поручни побелевшими пальцами:
– Я не должен был ждать. Я должен был придумать другой способ.
– Сколько раз можно повторять одно и то же. Другого способа не существовало.
Лион и сам знал это, но он не мог забыть тот страшный миг, когда они нашли Санчию, лежащую без сознания на полу темницы. Она выглядела такой… сломленной.
И затем он увидел ее руку.
– Я убью Дамари!
– Я так и предполагал. Думаю, что ты никому не позволишь выполнить это вместо тебя?
– Нет, – ответил Лион, отпуская поручни. – Пойдем к Санчии.
– Кажется, она снова уснула.
– Я подожду, пока она проснется. – Ему нужно было как можно скорее увидеть ее, чтобы убедиться, что она уже не тот бледный, измученный ребенок, которого они принесли на борт «Танцора» два дня назад.
– Лион!
Он обернулся.
– Она не сошла с ума, – Лоренцо помедлил, прежде чем закончить:
– Но она стала другой.
– Какой?
– Не могу сказать пока.
– Ради всех святых, ответь, что ты имеешь в виду?
– Думаю, что… – Лоренцо замолчал опять, размышляя. – Мне кажется, она стала сильнее, чем прежде. И непреклоннее. Как будто приняла какое-то важное для себя решение. Ведь ей действительно нужно было собрать все силы, чтобы… – Он передернул плечами. – Впрочем, может, я ошибаюсь. Суди сам.
– Ты не оставляешь мне выбора, – Лион спустился по ступенькам и вошел в каюту.
Через несколько секунд он уже стоял у кровати, глядя на бледное, осунувшееся личико. Сильной? Если кто и сошел с ума, так это Лоренцо. Санчия выглядела еще более хрупкой и нежной, чем всегда, как тоненький стебелек, склоненный к земле ударами бури. Ярость опять пронзила его, когда взгляд упал на забинтованную руку. Дамари! Боже, до чего же ему хотелось заполучить этого ублюдка.
Веки Санчии дрогнули, словно она почувствовала, что на нее смотрят. Внезапно глаза широко раскрылись. Взгляд настороженный, но без всяких признаков страха.
Лион застыл в напряжении, пытаясь скрыть охватившие его чувства. Она молча смотрела на него, 'и Лиону вдруг стало не по себе. Он шагнул к постели и прикоснулся к ее щеке.
– Лоренцо сказал, что тебе уже лучше.
– Да.
– Скоро ты совсем поправишься.
Ни слова в ответ.
Он нежно погладил ее волосы:
– Я могу что-нибудь сделать для тебя? Ты хочешь пить?
– Нет… – Ее глаза без всякого выражения скользнули по нему. – Ты совсем промок.
– Дождь идет.
– Наверно, это глупо – выходить в море в такую погоду?
– У нас не было другого выхода. Шторм не очень сильный, но все же небезопасный. Этот корабль строили два года, и меня не привлекает мысль, что мы окажемся на дне только из-за того, что я отошел от руля.
– Понимаю. – Она помолчала немного. – Тогда зачем ты здесь?
Прямота, с которой был задан вопрос, еще больше уколола его, чем ее взгляд.
– Мне нужно было убедиться, что тебе уже лучше.
– Я не хочу, чтобы ты оставался здесь. Ты не мог бы уйти?
На какое-то время он потерял дар речи от удивления, а потом улыбнулся:
– А что ты сделаешь, если я не уйду?
– Ничего. – Санчия закрыла глаза. – Я еще слишком слаба, чтобы бороться с тобой… Пока.
«Последние слова несут в себе оттенок угрозы, – понял Лион. – Санчия, всегда такая робкая, угрожает? Всегда готовая услужить – так смела?»
– А позже?
– Позже, – ее глаза оставались закрытыми, – я заключу с тобой сделку, Лион.
Она уже не обращалась к нему со словами «мой господин», как прежде, но – «Лион». Это то самое обращение, которого он требовал от нее. Но теперь она назвала его по имени, не колеблясь и без всякого смущения. Она обращалась к нему и вела себя с ним так, словно была женщиной из знатного дома.
Он демонстративно повернулся и сел в кресло у стены.
– Я останусь. Я могу тебе понадобиться.
– Ты мне не понадобишься. Ты мне никогда не понадобишься. – И она так же демонстративно повернулась на бок. – Но если хочешь, можешь оставаться. Твое присутствие или отсутствие ничего не значат для меня.
Она закрылась от него. Она ушла туда, куда он не может пойти за нею, – острая боль при мысли об этом пронзила его. Ничто не могло бы более ясно подтвердить ее изменившееся отношение к нему, чем ледяное равнодушие последних слов. Но разве для него было неожиданностью то, что она во всем случившемся обвиняла только его? Он и сам ощущал тяжесть вины на своих плечах. И она права в своем гневе, она так много страдала, что заслужила право ожидать терпения с его стороны.
– Мне хочется побыть с тобой, – сказал он мягко. – Я посижу рядом, Санчия.
Молчание было ответом, и он понял, что она ушла еще дальше от него, в глубокий сон.
– Я вывел Санчию на палубу подышать свежим воздухом. Но, Лион, я ведь не нянька, – добавил Лоренцо уныло. – Хотя тот, кто увидел бы, как я купаю, одеваю и ухаживаю за ней эти дни, составил бы обо мне совсем другое представление. Если уж ты собрался так баловать ее, тебе следовало бы нанять служанку, прежде чем мы покинули Пизу. – Он помолчал. – Или делать это самому. Ты ни разу не спустился в каюту с того дня, как она пришла в себя.
– Ты же знаешь, что у нас не было времени нанять кого-нибудь, пока мы в спешке убегали от Дамари.
– Я заметил, что ты ответил только на первую часть моего вопроса. Почему ты избегаешь ее?
– Она сама не хочет видеть меня. – Лион крепко сжал штурвал. – И показывает это слишком явно.
– И ты спокойно соглашаешься с этим и прячешься от нее, чем причиняешь ей еще большее огорчение.
– Но она больна, дьявол тебя возьми!
– Уже нет. – Лоренцо посмотрел на Санчию, стоявшую у поручней в нескольких ярдах от них. Яркое
